1. Приграничные возможности
2. Оттенки «двадцатки»
ЭКСПЕРТЫ:
1. Римма БЕКТУРГАНОВА, председатель Альянса женских сил Костанайской области, доктор педагогических наук (РК).
2. Александр РАР, политолог-международник (ФРГ).
3. Андрей ЛАМАНОВ, Герой России, член политсовета «Единой России» (РФ).
Р. БЕКТУРГАНОВА: «Покажите нам, для чего вы собираетесь»
– Римма Чингисовна, 28 ноября в Оренбурге пройдет очередной Форум приграничных регионов. Соседняя с нами область – в 2012 году мы с вами были там на президентских выборах как наблюдатели в составе миссии СНГ. Помните, что впечатлило нас в этом регионе?
– Прежде всего, мы услышали отзвуки нашей казахской истории. Начиная с того, что избирательный участок нам достался в школе, где когдато учился Ибрай Алтынсарин. Я бы назвала это эмоциональным потрясением. Но почему это так и осталось далеко, я говорю не о расстоянии, а о возможности считать эту школу «нашей», в смысле ее сохранения и доступности землякам. Тогда на здании еще держалась мемориальная доска, сейчас не знаю. Юный Ибрай десять лет жил в ныне исторической части Оренбурга – семь лет учился, а потом работал. Через «КН» мы апеллировали к нашим властям: надо выкупить это здание, открыть музей, возить туда экскурсии.
– Может быть, это очень дорого или нереально на законодательном уровне?
– Судя по тому, что никто и слова в ответ не сказал, дело не в деньгах и не в законах. Нет политической воли, и это все объясняет. Там же в Оренбурге есть квартира, где когда-то жил Ахмет Байтурсынов с семьей. Та же самая ситуация: никто не проявляет желания сохранить это место, точечное, для нашей истории.
Почему бы эти вопросы не включить в повестку Форума? Момент вполне подходящий. Но в планах общения делегаций приграничных регионов нет ни слова о гуманитарной составляющей нашего добрососедства. Повестку видела: ее свели к логистике, к транспортным коридорам и тому подобное. Все это правильно и важно, но нельзя ограничиваться только трубопроводами и грузовиками. Этого мало. Надо обсуждать и гражданскую инфраструктуру – железнодорожное, автобусное сообщение. Разговоры о малой авиации уже никто не слушает: никаких сдвигов в этом направлении нет.
– Как вы думаете, почему?
– Вопрос риторический. Причина такая: провели форум, что-то обсудили, где-то вкратце написали, что мероприятие состоялось, а потом забыли. Такая вырисовывается картина. Во всяком случае, до широкой аудитории не доходит, зачем собирались и что в результате. Не привыкли информировать.
– Можно считать, что это мероприятие себя изжило?
– Приграничное сотрудничество – это больше, чем мероприятие, другая величина и другое значение в него надо вкладывать. Все соседние с нами российские регионы имеют большие казахские диаспоры. Мы с вами побывали в 2012 году в передовом Саракташском районе, где главой районной администрации был этнический казах Бахчан Жанбаев. Он в этой должности почти двадцать лет работал. Сам Оренбург – исток казахской независимости, здесь было первое наше правительство, оттуда вышли первые наши профессиональные, европейского толка политики.
Все это надо учитывать. Регионам нужны осязаемые вещи – поезда, автобусы, самолеты, изданные совместно книги, гастроли артистов, ярмарки хотя бы раз в год. Покажите нам, для чего вы собираетесь.
А. РАР: «Первой на войне убивают правду»
– Александр Глебович, недавно в Интернете разошелся ваш комментарий по поводу сожалений некоторых европейских политиков, что Путин отказался ехать на саммит «Большой двадцатки» в Индонезию. Уточните, пожалуйста: они сожалеют, что не посмотрели ему в глаза или, что их лишили возможности в упор его не видеть?
– Саммит предполагает итоговое коммюнике, которое все участники должны подписать. Было очевидно, что осуждение России неизбежно. Чтобы не подписывать против себя – я вижу в этом причину. При этом осуждение имеет место, подписано оно Путиным или нет. Оно идет не только от политиков: люди верят в то, что читают.
Опросы показывают, что 60% населения в Европе резко осуждают российскую интервенцию на Украине. Это вполне достоверная цифра, потому что европейцам ни разу не показывали, как годами гибнут дети на Донбассе, бомбят там города и села. Идет односторонний нарратив: бомбят и виноваты только русские. Давно известно: первой на войне убивают правду.
– На этом фоне и появилась, может, правда, может, фейк, что на военных кладбищах будут вскрывать могилы и отделять прах солдат-украинцев от костей русских солдат. Что ждет братские могилы, где вместе лежат десятки разных советских этносов? И даже не в этом вопрос, а в том, что и такое варварство возможно?
– Могу только сказать, что истерика продолжается в политике и в части общества. История действительно переписывается – этим занимаются научные заведения. Есть немало способов, чтобы изолировать Россию от остального мира, морально осудить. Политика и общественное мнение в Европе будет конфронтационным в отношении России, боюсь, на долгие годы.
А. ЛАМАНОВ: «В «двадцатке» не только Запад»
– Андрей Александрович, почему Путин не поехал в Индонезию на «двадцатку»? Разные есть версии. Вы – наш земляк, вращаетесь в высоких кругах, должны знать причину.
– Такие вопросы президент решает не единолично. Было коллективное обсуждение. Визит на Бали мог оказаться небезопасным. Это не одного человека касается, именно Путина. Это вопрос государственного масштаба.
– Россию не исключили из «двадцатки», хотя такие призывы раздавались. Что сыграло роль?
– В «двадцатке» не только Запад, но мощные азиатские и латиноамериканские государства, у которых своя линия в политике. При этом даже новый британский премьер Риши Сунак сказал, что исключить Россию невозможно: не тот формат. Хотя, разумеется, он бы это сделал.
– Как бы то ни было, война у всех поперек горла.
– Война никому не нужна. На Бали в итоговом документе все осудили войну. Сергей Лавров, который возглавлял российскую делегацию, тоже подписал, в числе других. После этого раздавались голоса, что Россия сама себя осудила. Спекуляции для тех, кто не вникает. В документе о России не было ни слова: осуждалась война. А ее творцы громче всех сегодня кричат. Но не всем им удается.
