УЧАСТНИКИ БЕСЕДЫ:
Сайран БУКАНОВ, Герой Труда Казахстана, основатель ТОО «Каркын» Мендыкаринского района.
Вадим КРЫСИН, КХ «В.И. Крысин» Алтынсаринского района.
Елубай АМАНЖОЛОВ, заслуженный работник сельского хозяйства РК, кандидат с/х наук, в 1996-2013 гг. директор Карабалыкской опытной станции.
Другая математика
– Четверть века назад вопрос, сколько пашни в одни руки, стоял остро. Умирзак Шукеев (аким Костанайской области в 1998-2004 гг.) считал: не больше 5 тысяч га. Инициатива заглохла, но в нынешнюю уборку малые площади быстрее убрали бы?
С. Буканов:
– Умирзак Естаевич заявил в конце 90-х: крупные хозяйства надо раздробить, чтобы все были компактными. В наш район приехал, на собрании аким района представил меня: у Буканова самое крупное хозяйство, 20 тысяч га. Тогда это было много. «Он что, отец народов?» – спросил Шукеев и дал указание поделить наши угодья. На следующий день позвонил глава Ленинского района Джумакулов: «Сайран, не переживай, гордись тем, что про тебя сказано». Мы продолжали работать, как раньше, а когда Шукеев стал министром сельского хозяйства, он уже другого мнения придерживался о масштабах площадей. 1 сентября глава государства в Послании призвал даже домохозяйства объединять в кооперативы.
– В чем преимущество крупных хозяйств?
С. Буканов:
– В Мендыкаринском районе изначально сформировалось порядка 1800 КХ. На сегодня их 380. На месте бывшего совхоза «Харьковский» организовалось более 20 КХ, в том числе наше. Но люди подняли шум, особенно пенсионеры: надо, чтобы один хозяин был. В итоге 18 КХ отделились, остальные имущество и землю отдали мне с условием, что из села Букановы не уедут.
Потом стало понятно: сеять и убирать не каждый может. Сейчас у нас осталось два КХ. Остальные сдали земли – не смогли работать. Качество земли тоже сыграло роль: где выше балл бонитета, там и выживать крестьянам проще. Мое видение такое: маленьким КХ, в пределах 500-2000 га, легче управлять. Можно быстро посеять и убрать даже старой техникой. В основном крестьяне работают семьями. Крупному хозяйству нужен штат: учетчик, бухгалтер, инженер, агроном, разные завскладами, наемные рабочие. Но если говорить про обновление, то шансы у большого ТОО выше, чем у КХ. И для государства большие хозяйства предпочтительнее: их легче администрировать, налог на единицу площади и на одного работника больше, зарплата прозрачнее, чем в КХ.
– Успех распределяется пропорционально: большому больше, чем малому?
С. Буканов:
– Нет, здесь другая математика. Крупные хозяйства разные, и малые – разные. В нашем районе работают и такие КХ, экономика которых крепче, чем в иных ТОО. В крупных – большие накладные расходы, громоздкий штат. Пока указание сверху донизу дойдет, чтобы развернуться, начать сеять, много времени уходит.
Лет 20 назад я был в северной провинции Канады – Саскечеван. Там у фермеров от 200 до 1000 га. На всю провинцию одно крупное хозяйство – 5 тысяч га. Но и у них в штате семья, ни одного сторожа или завскладом. Машдвор не огорожен, сторожей нет. Два самолета в степи в ангаре стоят, ворота открыты, один трактор в одном месте, другой в другом. Когда я сказал, что у нас 20 сторожей в хозяйстве, фермер за голову схватился: их же содержать надо! Мы со временем тоже отрегулируем, какие площади считать оптимальными – 10-20-30 тысяч га? Какие считать крупными? Знаю сельские округа, где 10-20 КХ держат территорию в порядке: ДК работают, дороги неплохие, ремонты вскладчину делаются. Примеры такие есть. На мой взгляд, оптимальная площадь сельхозугодий должна быть в пределах 15-20 тысяч га. Но все зависит от руководителей хозяйств: кто хорошо управляет, тот не мелкий.
– Чему научит аграриев нынешняя уборка?
С. Буканов:
– Климат тревожит, меняется резко. В 1987 и в 2011 годах дожди ровно месяц шли – со 2 сентября по 2 октября. Но до 2 сентября мы успели убрать 50% площадей, заготовили семена, а на юге области к этому времени уборка заканчивалась. В этом году дождь пошел еще до начала уборки.
В. Крысин:
– До пятницы, 15 сентября, ничего убрать мы не успели. Обстановка была критической. Большое хозяйство или маленькое – в нынешнюю уборку значения не имело. Природа дала наглядный пример. Крупные хозяйства, упакованные суперсовременной модной техникой, высокопроизводительной так же стояли, как и маленькие.
Е. Аманжолов:
– Последние три-четыре года осень земледельцев баловала. Но не было осенней влагозарядки, от нее в нашей зоне много зависит. Поэтому и урожаи получали не самые высокие. Влагозарядка и на сенокосы влияет. В сентябре еще рано поднимать шум, требовать ЧС и т.д. В некоторые годы совхозы уборку вели в октябре. В самые урожайные и ноябрь прихватывали. Техника была слабая, жатка, например, четыре-пять метров, сегодня средняя жатка – девять метров. Солдатские машины вывозили зерно на ток, а с тока на элеватор – две тонны за рейс. Сейчас, я считаю, государство хорошо помогает: на технику, ГСМ, ядохимикаты, удобрения предусмотрены субсидии. Пролонгацию долгов перед Продкорпорацией еще предстоит обдумать, но есть вопрос: зачем сеяли в долг? Надо исходить из возможностей, чтобы потом не «пролететь».
С. Буканов:
– В 70-80–е годы комбайн подбирал валок, а тот шуршал, настолько сухой был. До сих пор слышу этот звук – шуршание хлеба в молотильном аппарате. В этом году экономику хозяйств могут поправить масличные культуры: они менее подвержены неблагоприятным условиям, и цена ожидается приемлемая. В структуре полей масличных надо довести до 30%, не меньше. Без экспортной пошлины был бы вообще хороший вариант.
О поисках выхода
– Что делать для нормального земледелия в будущем?
В. Крысин:
– Сейчас вокруг сушилок ажиотаж. У нас в хозяйстве такого оборудования нет. Не видели большой необходимости. Мы работаем с середины 80-х – бесконечные дожди обрушились на земледельцев впервые. В любой из предыдущих годов 10-12 дней стояла хорошая погода. За это время многое можно успеть. Дальше могла быть распутица, причем по месяцу и больше, но это уже не так страшно. В любом случае, сухая осень или дождливая, содержать сушилку в маленьком хозяйстве считаю нецелесообразным. Там, где сушилки есть, подняли цены и условия ужесточили: чтобы влажность зерна была не выше 17%, тогда они возьмут сушить по цене 15- 16 тысяч тенге за обработку одной тонны. Нет смысла прибегать к таким услугам.
С. Буканов:
– Ученые уже должны были вывести новые сорта озимой пшеницы. Мы понемногу переходили бы на озимые культуры. Другого выхода на будущее не вижу. При Союзе сеяли, но в малоснежные зимы семена вымерзали, веснами вымокали. Сейчас все смотрят старые сводки погоды: в каком году как было, чтобы угадать, как будет в следующем. А нам нужны 80-процентной точности прогнозы от метеорологов, тогда можно ориентироваться: озимыми сеять или яровыми.
– Чем земледельцы будут сеять следующей весной?
Е. Аманжолов:
– Опытные директора не спешили продать все прошлогоднее зерно. У кого оно лежит в отдельных складах, надо проверить на жизнеспособность, на всхожесть. Такое зерно может оказаться лучше, чем с семенных участков этого сезона. Опытные станции всех семенами не обеспечат, но обязаны заложить страховой запас. Это записано в уставах ОПХ.
С. Буканов:
– Раздаются голоса, что семена надо брать у Продкорпорации, но я противник этого. Там товарное зерно неизвестного происхождения, не бесплатное, а значит, будут новые долги. Если посеем этим зерном, на восстановление настоящего семеноводства уйдет три-пять лет. Лучше так: семена, проросшие в колосе, просушим в мягком режиме. При всхожести 70-80% добавим на 30% норму высева. Надо стараться сеять своими семенами.
Е. Аманжолов:
– Аграрии просят снизить госстандарты по всхожести. Получить семена первого-второго класса по стандартам сухого сезона сейчас намного сложнее. Когда вся уборка дождливая – такое раньше было, – второй класс по всхожести утверждали как первый. При посеве, вместо 140, надо сеять 150 кг. А сортовая чистота, сорняки – все это вычищается.
Семенные участки в любом случае должны быть под контролем главного и отделенческого агрономов. Три раза в день заходить на это поле, проверять хлеб на влажность. 17-18% – надо убирать, потом тщательно очистить. Сорняки дадут дополнительную влагу, от них надо избавиться. Больше времени держать на току, как можно чаще перекидывать. Воздушно-тепловая сушка идеальна для семян. Нельзя сушить оборудованием на электричестве или солярке – потеряется всхожесть. В солнечные дни мы снижали влажность зерна до трех и даже двух процентов. Семенное зерно не стоит сразу завозить в склад: начнет греться, быстро не вывезешь.
В Карабалыкской опытной станции мы держали семена на току до мороза, не давали им согреться. От осадков пологами укрывали. Бурт на складах делали высотой не выше 1,2 метра. Ставили штанги. Агроном или завскладом дважды в день проверяли: греется ли штанга. Если она становится теплой, этот бурт надо вывозить. Технологии простые, но требуют добросовестного отношения.
С. Буканов:
– В идеале сеять надо за пять дней, убирать за десять. Крупному хозяйству это не под силу, некоторым крестьянам удается. Помимо того, что хозяйства несут потери изза нехватки техники, сорняков, болезней растений, дефицита средств на пестициды, у нас темпы работ низкие, в сроки не укладываемся. Хлеба область получает много – потери урожая от 10 и даже до 30 процентов не так заметны. Как скоро это изменится? ТОО не смогут набрать столько тракторов и комбайнов, чтобы они работали 5-10 дней в году. Цена техники такая, что никаким урожаем ее не отбить.
26 сентября. Вадим Крысин: «Хлеб не берут ни элеваторы, ни мельницы. Такого еще никогда не было».
Чем поможет государство
– Какой помощи аграрии ждут от государства?
В. Крысин:
– Нужны барьеры против слухов, надо наказывать за фейки. Приведу пример: мельницы сейчас – спасение для многих. Принимают зерно с влажностью 18%. Но кто-то вбросил фейк, что мука из проросшего зерна чуть ли не ядовитая. Для чего? Чтобы сбить цену. Забыто, что такой хлеб давно выпекают – есть спрос, люди оздоравливаются и хлебом, и специально зерно проращивают.
Е. Аманжолов:
– Надо искать свои резервы. Установилась погода – с поля не уходить, переезжать, искать участки, годные к обмолоту. Придется изменить взгляды на актуальность сушильного оборудования, на структуру полей. Кто сеял бобовые, тот уже выиграл – они поспевают раньше, их можно было убрать до непогоды.
С. Буканов:
– Себестоимость тонны пшеницы сегодня примерно 80 тысяч тенге. С учетом сушки, потерь, дорогой солярки, дойдет до 100 тысяч. Мы шли навстречу государству все эти годы. Нас просили: сдайте Продкорпорации хлеб подешевле. Сдавали в убыток себе, по ценам ниже рыночных. Морочили головы с экспортом: то можно, то нельзя. Экспортные цены выше – мы за счет этого жили. Почему бы Продкорпорации не пойти нам навстречу в этом году и взять на себя часть наших убытков? В правительстве дискуссии идут: по какой цене закупать фуражный хлеб. Закупите для ферм, птицефабрик, с запасом на будущее.
