Российский продюсер Константин Меладзе отпустил их в свободное плавание. И они поплыли... к нам на гастроли! Костанайскую область с единственным концертом посетила российско-украинская поп-группа «Инь-Ян».
Одеться за 45 секунд
- Тань, у тебя горячая вода есть? А то у меня только холодная идет, - Сергей Ашихмин, по которому сохнут тысячи поклонниц, стоял в коридоре гостиницы в одних трусах... В таком же виде вышел и Артем Иванов: «Здравствуйте, - нисколько не смутившись, отреагировал он на журналистов, - ещё пять минут, и мы будем готовы к интервью. - И в сторону всё той же закрытой двери. - Тань, у тебя пенка для волос есть?» Фото для желтой прессы мы делать не стали. Хотя могли на этом заработать!
Пока артисты одеваются, небольшая справка: «Инь-Ян» сегодня — это Татьяна Богачёва, Сергей Ашихмин и Артём Иванов. Выпускники телепроекта «Фабрика звёзд» набрали высоту под крылом продюсера Константина Меладзе. И уже восемь лет работают вместе. Их провокационный сингл «Пофиг» и клип на него собрали более 12 млн (!) просмотров в YouTube. Столичные артисты на День г. Лисаковска приехали благодаря костанайскому продюсерскому центру «ArteL».
Пять минут пролетели — и артисты предстали для эксклюзивного интервью «КН» в полной боевой готовности.
- И часто приходилось обходиться без горячей воды, а выглядеть как из салона красоты?
Сергей: На то у нас и профессия — артист. Нужно быть готовым ко всему. Чтобы как солдат — за 45 секунд одеться и чтобы каждая пуговица застегнута!
- Ваш приезд в Казахстан — это закономерный результат совместной работы с казахстанской группой «YES 17» над клипом «Суббота»?
Сергей: Я считаю, это очередной повод для того, чтобы приехать в Казахстан. Мы очень плодотворно поработали с молодой группой артистов из вашей страны. И песня, клип «Суббота», который сейчас во всех хит-парадах, только подтверждает — мы сделали правильно, что завязались с казахстанскими музыкантами.
- Поздравляем, Константин Меладзе дал вам вольную?
(Общий смех).
Татьяна: Поздравляйте! Мы теперь без продюсера. Костя отпустил нас, пожелав всего хорошего.
- У вас этот шаг вызвал опасения — мол, остались без капитана? Или наоборот: свобода — взрослые ушли, гуляем!
Артём: С одной стороны, у нас был хороший руководитель, у которого мы многому научились. Сейчас, когда идем своей дорогой, не могу сказать, что это легко.
Татьяна: Нужно отдать должное Константину Меладзе, он был и остался порядочным человеком. Поэтому мы свободно поем наши песни. И под его авторством. Пользуемся нашим названием группы.
Цензура всё-таки есть
- Вам без продюсера легче работать? Вне имени Меладзе.
Татьяна: Конечно сложнее. Всем ты вынужден заниматься сам. Сегодня у нас есть и администратор, и директор, и пиарщики. Но всё равно окончательное решение принимаем мы. Раньше всё это делал за нас продюсер, и нам было легче. Мы были детки при папе.
- Ваши коллеги по сцене стремятся избавиться от продюсерской опеки. Может, это экономический кризис так сказывается на вашей профессии?
Сергей: Не кризис. Это время меняет систему. Раньше Госконцерт рулил, затем разобрали артистов по продюсерским центрам. Сейчас стало проще быть самостоятельным.
Татьяна: Многие не любят и не хотят подстраиваться под кого-то. Поют ту музыку, которая им нравится. Сейчас артисты не боятся воплотить на сцене то, что сами и пишут. Раньше имя автора многое значило. А сегодня время, когда ценится сам продукт — вот она, песня, вот он, певец в образе. Свобода выбора!
- Однако цензура осталась. И ваш пример это доказывает: эпатажный клип «Суббота» подкорректировали. Вырезали некоторые сцены. Кто диктует правила?
Татьяна: Конечно, цензура есть. И со стороны радийщиков, и со стороны телевизионщиков. В формате или выпали из него — они диктуют. Хотя и мы ребята приличные, не станем снимать пошлятину.
Сергей: Ну почему же так категорично?! Я бы, например, снял профессиональное порно! (Под общий смех парень вошел в образ - закусил губу, глаза с поволокой - и попытался продолжить. — Прим. авт.). Или красивую эротику у водопада, с двумя девушками...
Татьяна: Сережа, пе-рестань! Если серьезно, то с цензурой мы первый раз столкнулись, когда размещали свою песню «Пофиг».
Сергей: Хотя было понятно, что это неприкрытая шутка, стёб над извечным конфликтом мужчин и женщин. Причем использовали необычные спецэффекты. Но оказалось, что людям всё нужно было излагать до банальности прямолинейно. Тем, кто выставляет песни в эфир.
Татьяна: На тот момент всё было гораздо приличнее, чем сейчас. Хотя прошло всего-то лет пять. Сегодня маты в эфире уже норма. Почему? Тогда нам в упрек ставили само слово «пофиг», мол, созвучно, сами понимаете с каким словом. А теперь запросто в эфире звучит такое, повторять не хочу.
«Мы уже группа»
- С проекта «Фабрика звезд» вышло немало артистов, которые до сих пор популярны. Вы считаете себя уже группой или вы «фабриканты», которым повезло?
Татьяна: В августе уже восемь лет нашей «фабрике». Не верится. Только сейчас можно сказать, что мы стали отдельной творческой единицей — группой. Даже когда у нас появились хиты и нас стали называть популярной группой, в полной мере сложившимся коллективом мы себя еще не воспринимали. До сих пор на улице к нам подбегают прохожие: «Вы же из Фабрики звезд?!»
Сергей: Кстати, «Фабрика звезд» - это не самое худшее клеймо, которое могло бы быть. Не то что «Дом-2». Хотя иногда путают: «Это пошел этот, как его, из Дома-2...» Вот тогда не по себе.
- Музыкальные критики продолжают повторять, что музыка у артистов одна и та же — ум-ца, ум-ца. Нет прорыва, нет свежей струи. Какой она должна быть, музыка, чтобы быть востребованной? И какая ваша музыка?
Артём: Скептики есть во все времена. Столько лет существует музыка, а находятся те, кто упрекает — музыка умерла, ничего нового нет... И каждый раз находится что-то новое, что позволяет собирать стадионы поклонников. Рецепта идеального хита нет. Есть творческие личности, которые максимально близко подходят к созданию такого рецепта - Меладзе, Фадеев. Заставить людей полюбить песню невозможно. Это - талант автора, плюс совпадение музыки с текстом, плюс воля случая. Моя музыка, если брать из российских исполнителей, — это Земфира. Не думаю, что она как-то просчитывает успех своих песен. Просто пишет так, как ей нравится. Поэтому главное в любом музыканте - чтобы ему самому нравилось то, что он делает, творит. Многие артисты признаются: мы-то слушаем настоящую музыку, а петь приходится то, за что платят. Я не могу их осуждать. Но это неверно, нечестно.
- Нечестно по отношению к сцене или к себе?
Артём: Нечестно по отношению к профессии. И к себе тоже. Это уж совсем один бизнес. Без творчества. Уверен, что Константину Меладзе нравятся его песни. Да, у него есть и конъюнктурные вещи.
Татьяна: Как бы ни было грустно, но популярными сейчас становятся песни с простыми, заурядными рифмами — детка, конфетка. И с простой навязчивой мелодией.
- Почему? Тупеем?
Сергей: Народ не хочет напрягаться. Сейчас главный принцип на сцене — задеть аудиторию в первые 20 секунд. Людям, видите ли, трудно прослушать композицию целиком и определить — хорошая она или плохая.
- Тогда насколько реально удержаться на грани между искусством и удовлетворением спроса?
Артём: Знаете, как у Высоцкого: не бывает песен тихих, не бывает песен громких, бывает песня хорошая. Если песня хорошая, её всё равно будут слушать. Особенно сейчас, в пору Интернета, невозможно человека заставить не скачивать всякую бурду. Всё будут и качать, и слушать. Когда-то «Битлз» обвиняли в том, что у них простая музыка. А сейчас это классика. Какой-нибудь Queen выдает «Богемскую Рапсодию», которая кажется мегасложной музыкой, и она остается в сердце слушателя. Если мы пишем свои песни, то не успокаиваем себя — мол, мы талантливы, просто время пока не то. Если песня
г...но, значит, надо писать другую. И точка.
- Спасибо за откровенность.
