Жителю поселка потребовалось больше семи тысяч стеклянных бутылок, чтобы... провести реформу ЖКХ на своем подворье.
На въезде в северную – основную – часть поселка Кушмурун стоит большой рекламный щит «Реформа ЖКХ». На ладони человека уместились высотные здания. В Кушмуруне таких нет. Правда, в этом году здесь все лето по одной из улиц, вконец уничтожив асфальт советского периода, рыли траншеи и укладывали трубы – вели отопление от новой котельной к кварталу из нескольких двух– и пятиэтажек на краю поселка. Однако 95% жилья – частные дома, большинство из которых – старые. Их реформа ЖКХ с плаката явно никогда не коснется. Впрочем, есть одна заметная перемена для периодически наезжающего сюда человека: на улицах поселка стало меньше ям – по ним явно прошлись грейдером.
А бутылки, говорит Виктор, он по-прежнему собирает, потому что в хозяйстве есть где применить этот стройматериал.
Однако южную часть поселка (от северной ее отделяет железная дорога) такие новшества не коснулись. Здесь – свои подходы к реформе ЖКХ. Петляя по улочкам и переулкам, мы натолкнулись на необычный домишко. Его стены смотрели на нас... донышками стеклянных бутылок. Из-за старого забора выглядывала морда черного пса, тут же оповестившего хозяев о любопытных журналистах.
К нам вышел не молодой уже улыбчивый (а может, довольный нашим вниманием) мужчина. Представился – Виктор Молчанов. В Кушмуруне остался после последней ходки в расположенную по соседству зону (он не один такой житель в поселке). В 1998 году прикупил маленький домишко и стал жить. По соседству обитала Елена, она перебралась к Виктору, стало веселее.
Виктор Молчанов говорит, что официально он – безработный. Но поскольку имеет специальность сантехника, когда зовут, приходит на помощь. Кроме того, пилит людям дрова и делает другую работу по хозяйству. Такие «мужчины на час» в любом поселке востребованны. Но самое главное он, конечно же, делает для собственного места обитания. Больше семи тысяч бутылок, говорит Виктор, ушло на то, чтобы утеплить старый дом. Полторы тысячи – только на стену с двумя окнами, выходящими на улицу.
– Где же вы столько бутылок взяли? – удивились мы.
– Ой, – улыбается Виктор. – Здесь столько свалок, что это не проблема. Беру два мешка, сажусь на велосипед и через два часа возвращаюсь, сотню, как минимум, привожу.
Процесс укладки бутылок вокруг стен тоже, по словам мужчины, простой. Между рядами – проволока, скрепляющий материал – глина. Ее добывал тут же, в собственном дворе, когда рыл колодец.
– Вторую зиму уголь не покупаю, до этого по пять тонн сжигал, это 40 тысяч тенге. Топим дровами, и в доме тепло, – довольно рассказывает мужчина. – А дрова везде растут. Сушняка – полно. Вон тополя напилил.
В углу двора действительно по-хозяйски сложены толстые кругляки. Подумалось: а ведь сухостой когда-нибудь кончится. Что тогда?
На эту мысль натолкнул и разговор с Файзуллой Масановым, егерем Семиозерного лесхоза. Мы встретили его в северной части поселка, у здания полиции. Файзулла Сапенович пришел туда просить помощи. Его дело – охранять пять гектаров территории недалеко от Кушмуруна, где бьет родник и растет заповедная ольха.
В последнее время, говорит егерь, там большие порубки. Причем приезжают не только жители Кушмуруна, но и из Карасуского района, Атбасара. Файзулла Сапенович связывает это с тем, что в последние годы Приозерный угольный разрез встал и местное население не может купить дешевое топливо. А привозной уголь с каждым годом все дороже. Вот и кинулись рубить деревья.
Ловить порубщиков трудно. А поймаешь, где взять в степи для подписания протокола трех понятых? Не волков же приглашать на эту роль, восклицает егерь. Вот и два лося и косули, которые за несколько километров ходили к роднику на водопой, пропали. Не иначе как застрелили, говорит Файзулла Масанов. Потому и пришел в полицию, говорит, не в первый раз.
Применительно к Виктору Молчанову этот рассказ егеря вроде бы не про него. На стареньком велосипеде в ольшаник не поедешь и таких кругляков, какие лежат у него во дворе, не привезешь. Что касается местного угля, то здесь новости хорошие – разрез начал снова набирать на работу специалистов, и жители Кушмуруна этому рады.
...А Виктор продолжал нам повествовать, как один, своими руками строил сарай и баню – стройматериал добывал на руинах соседних домов, которых в южной части поселка действительно предостаточно. Опять же использовал глину с собственного двора. Есть у Молчанова не только колодец, но и скважина – воду качают для поливки огорода. Возле дома, перекатываясь с ноги на ногу, ходили откормленные утки – значит, зимой будет из чего сварить щи. Когда наш фотокорреспондент Сергей Миронов попросил мужчину попозировать у дома с бутылками, тот согласился. Тем более что недостатка в этих самых бутылках у него нет. Собирает, говорит, потому, что есть еще где применить в хозяйстве этот стройматериал.
Елена при этом осаживает Виктора: мол, не первопроходец он в этом деле. Есть еще один такой же дом, обложенный бутылками. Только их сверху замазали. «Может, и я замажу», – говорит Молчанов. Но тогда его дом станет похож на десятки других вокруг. И донышки бутылок не будут притягивать внимание любопытных.
Впрочем, понятно же: важнее не реклама, а результат, который достигнут. Реформа ЖКХ, растиражированная на билборде, еще когда завершится?! А у Молчанова дом уже теплый.
