2020 год мы запомним надолго. Он забрал у нас уникальных людей... Пережив девяностые, мы думали, что всё самое трудное позади. Внезапно обрушившийся коронавирус навёл ужас на весь мир. Закрылись границы государств, остановились производства, посадив людей по домам.
12 июля 2020 года в один день ушли из жизни два товарища, два почетных гражданина Костанайского района Жумарт Тлеппаевич ЖУРГУМБАЕВ и Роман Иванович ПОНАМАРЁВ – личности действительно уникальные, талантливые аграрии.
Они из той славной когорты советских директоров, благодаря которым область добилась таких высоких показателей в сельском хозяйстве, которые остаются недостижимыми по сей день. В годы независимости Казахстана они возглавили крепкие крестьянские хозяйства, делом доказывали, как много можно сделать для своего села и людей, если работать на земле эффективно.
Весть об их кончине разнеслась быстро, но из-за объявленного карантина земляки не смогли проводить их в последний путь так, как они действительно заслужили. У нас один выбор – ПОМНИТЬ.
Жумарт Жургумбаев
Перебираю немногочисленные газетные вырезки о Жургумбаеве и ловлю себя на мысли: какой бы журналист ни писал о нём, всё одинаково интересно. Такой уж он был человек – незаурядный, самобытный.
Но даже самые поразительные судьбы начинаются с детства. Жумарт Тлеппаевич родом из крестьянской семьи. Он родился за два года до начала Великой Отечественной войны. Отца в сорок третьем комиссовали с фронта из-за серьёзной болезни, и вскоре он умер. Трое оставшихся в семье сыновей враз повзрослели. Вспоминая свое детство, Жумарт Тлеппаевич рассказывал районным журналистам, как они с братом боролись с навязчивым чувством голода – лизали соль до кровяной корочки на губах. С появлением первых проталин бежали собирать появившуюся зелень. Когда пришло время идти в школу, из обуви у него были только разваливающиеся галоши, и мама, чтобы они не спадали, обвязала их веревками.
В тот год в окрестностях Рыспая случилось нашествие саранчи. Каждый шаг поднимал вверх тьму насекомых. В борьбе с этой заразой был задействован самолет, который распылял яды над полями. Рыспаевские пацаны подрядились таскать мешки с дустом к самолету. Из защиты только марлевые повязки. Ядовитый дуст проникал в поры кожи, застилал глаза, забивал уши и нос. В двенадцать лет он заработал болезнь, которая давала о себе знать даже в зрелые годы.
Он застал время, когда поля пропалывали вручную, привлекая к этому школьников. Каждому выделяли определенные метры пашни, которые нужно было пройти в два конца. Из сорняков больше всего было полыни, руки, как ни мой, намертво пропитывались горечью. После каждой пройденной делянки мальчишкам причитался тоненький кусочек брынзы. Вкус этого горького ломтика Жумарт запомнил на всю жизнь.
После школы он устроился на работу в Садчиковскую МТС в двенадцати километрах от Рыспая. Каждое утро преодолевал это расстояние, редко когда подворачивалась попутка, а так в основном на своих двоих. Вечером тот же самый путь. Падал от усталости на пороге дома и засыпал, не дождавшись, когда мать согреет воду в тазике и приготовит ужин.
Серьезной школой жизни стали для него армейские годы. Служба проходила в Калининграде в танковом полку с настоящими боевыми тревогами. Командирами тогда еще были офицеры фронтовой закваски, неслучайно полку было доверено испытание нового танка Т-55 на трассе Берлин – Кенигсберг. На период времени «Ч» бойцов две недели держали в окопах в поле в боевой готовности, пока не успокоились волнения в Берлине.
До дембеля оставалось еще время, когда командование предложило: «Кто хочет побыстрее домой – поезжайте на целину». Как и положено, парням выписали комсомольские путевки и проводили в путь. Жумарт вместе с земляками-сослуживцами оказался в Акмоле. А потом ребята рассудили: «Какая разница, где целину поднимать – здесь или на Костанайщине?». Чтобы добраться домой, пришлось продать чемодан, в котором везли подарки. Вот так Жумарт из Талапкера стал первоцелинником, он всегда говорил об этом с юмором. Вспоминал, как доверили ему отвальный плуг – был такой агрегат с рулем, – и чувство, испытанное, когда отвалился первый пласт земли. Заколотилось сердце, в ноздри ударил неповторимый, ни с чем не сравнимый запах свежераспаханной земли. Наверное, с этого момента установилась у него крепкая связь с землей.
Не было такой профессии на селе, которую бы он не освоил, никакой работы не чурался. А когда получил диплом Кустанайского сельскохозяйственного института, его назначили заместителем директора по кормопроизводству в совхоз «Викторовский», а потом была директорская служба в совхозе «Камышнинский» длиной в 14 лет. Почвы по бонитету там слабенькие. Гектар на площади у всех одинаков, а вот отдача разная.
Он интересовался всем, что поможет от земли взять больше хлеба, но себя не перепрыгнешь. И вот тогда инициативному Жургумбаеву пришла мысль: а почему экономика хозяйства должна строиться только на традиционных для нашей территории зернопроизводстве и животноводстве? Не упуская из виду зерно и мясо, взялся разводить кур-несушек, гусей, песцов, черно-бурых лис, норок, которые приносили хорошую прибыль хозяйству. Непонятно, как всё это ему удалось пробить при строгом социалистическом планировании. Но ясно одно: он намного опередил время, в котором жил.
Трудно расставался он с совхозом, когда пришел приказ о переводе в совхоз «Затобольский» Кустанайского района. На дворе был 1992 год. Аграрные преобразования перекроили жизненные дороги многих, повсюду наметился спад производства. Не стал исключением и «Затобольский». Много тогда немцев выехало на историческую родину, а вновь прибывшие были с другим менталитетом. Жургумбаев изо всех сил старался не допустить спада производства до критической черты, остановить отток населения, любыми путями уберечь хозяйство от банкротства.
Организовал акционерное общество «Айсары» с направлением учебно-опытного хозяйства Костанайского государственного университета им. Байтурсынова. На местной пекарне выпекали до 1200 буханок хлеба ежедневно. Ему пришла в голову идея упаковывать молоко в тетрапакеты. И он первым в области приобрел для этого оборудование. Жургумбаевский совхоз снабжал молодняком птицы весь район, через каждые четыре дня получая в собственных инкубаторах до трех с половиной тысяч утят. Беспокойный и настойчивый, он не давал покоя ни вышестоящему начальству, ни своим специалистам.
По распоряжению акима области Жургумбаева назначили в порядке перевода директором Костанайского мясокомбината. Оставленный им совхоз возглавил молодой специалист, и все закончилось банкротством. Но он вновь вернулся к земле и возглавил крестьянское хозяйство «Жургумбаев Ж.Т.» в Глазуновском сельском округе. И как прежде, его каждую весну одолевали мысли: не рано бы и не поздно посеять, в самую точку попасть, чтобы положить зерно в тёплую землю, а осенью убрать всё выращенное без потерь. От этого зависело благополучие каждого работающего у него в хозяйстве.
Роман Понамарёв
Он родом из белорусского Бобруйска, судьба занесла его в наши края в далеком 1955-м, в самые трудные первые годы целины.
Они с товарищем, наслушавшись новостей о целине, обратились в ЦК ЛКСМ Белоруссии с просьбой отправить их по путёвкам в казахстанскую степь, понятия не имея, где она находится. Им посоветовали вначале получить профессию механизатора в Могилевском СПТУ.
И вскоре Роман уже участвовал в посевной кампании в совхозе им. Димитрова. Разный народ собрался на целине – от неисправимых романтиков до откровенных уголовников. Романтика у парня улетучилась быстро. Приходилось ему быть и прицепщиком, и сеяльщиком, и строить жилье, пахать землю и убирать урожай. Работали сутками, не выключая моторов, сменяли друг друга у руля. И всё же мыслей вернуться обратно не возникало.
Парень вырос в деревне, но белорусские хозяйства с тысячью гектаров земли, на которых выращивали лён да картошку, не производили такого впечатления, как нетронутые человеком, не паханные плугом казахстанские степи. Он и представить себе не мог, что можно вырастить такое количество хлеба, особенно его поразил урожай 1956 года. Только в его бригаде на току лежало восемь тысяч тонн! Вот тогда Понамарёв и решил, что никуда из Казахстана не уедет, будет здесь выращивать хлеб, поступит в институт и станет агрономом. Всё так и случилось. Пройдёт время, и немалое, и его имя, человека, прибывшего из далекой Белоруссии, войдёт в общенациональную энциклопедию «Лучшие люди Казахстана» за выдающиеся заслуги перед республикой.
Без знаний, понимал Понамарёв, далеко не уедешь. И он заканчивает агрономический факультет Курганского сельскохозяйственного института и начинает серьёзно вникать в тонкости профессии, подходить к земле со знаниями учёного агронома, размышлять, как и за счёт чего можно решить проблему повышения урожайности.
Рассуждает как государственный муж уже в должности директора совхоза «Организатор». В областной газете (это в ту пору-то, когда всем руководила партия) высказывает очень смелые мысли: «Эффективность зернового производства страдает от шаблонных подходов к агротехнике. Пугаясь короткого лета, все мы по команде стараемся пораньше посеять, вот и попадает нива под июньский суховей. Отсюда порой и такой результат». Как же современно звучит сегодня его метод – определять тактику и стратегию ведения полевых работ отдельно для каждого предстоящего полевого сезона.
На совещаниях Роман Иванович брал слово и выступал не по заранее подготовленному и согласованному тексту, а говорил о том, что думает: «Формализм и шаблоны приводят к засоренности полей. Несколько лет подряд сеять пшеницу по пшенице безграмотно».
Далеко не всем нравились «крамольные» мысли Понамарёва, но открыто возражать ему никто не смел. Привыкли, что у директора «Организатора» был свой взгляд на существующие реалии, лишенный иллюзий и часто идущий вразрез с общественным мнением. Никто не посмел осудить его и шептаться за спиной, когда Роман Иванович оставил свою первую семью и женился на женщине намного моложе его. Всё, что он делал в своей жизни, шло из глубины души, было настоящим.
В производственных делах желающих покритиковать останавливало то, что его совхоз всегда находился в верхних строчках управленческих отчётов. Понимая, что хлеб – основа рентабельности хозяйства, Понамарёв с каждым годом увеличивал урожайность зерновых. В «Организаторе» с завидным постоянством рос объём валового продукта, он добился, чтобы все процессы в животноводстве были механизированы, доение коров производилось только в молокопроводы. Конечно, и проблем хватало. Здесь долгое время не было своей воды, поэтому ее возили из других мест, для чего была создана специальная бригада. Но Понамарёв решил и эту задачу. Совхоз стал показательным хозяйством, на его базе проводили семинары и совещания.
И ещё. Роман Иванович считал, что люди должны чувствовать заботу не только когда за зарплатой приходят в совхозную контору. Он много строил, всех специалистов переселил в новые дома, стройным рядом красовавшиеся на одной из улиц. Однажды в совхоз приехал журналист, и местный доктор стал показывать ему только что полученное жильё. «А директорский дом где?» – поинтересовался он, надеясь увидеть хоромы. «Директорский? Вон первый с краю». Дом Понамарёва ничем не отличался от остальных, а в то время другие руководители уже позволяли себе некоторые излишества.
Кроме высоких и стабильных урожаев был у Понамарёва ещё один личный рекорд. Он пятьдесят лет руководил «Организатором». Уникальный для области случай! Вряд ли есть подобный где-то ещё. Всегда подтянутый, в хорошо отглаженном костюме, с ровной спиной, он смотрелся намного моложе своих лет.
И хотя его считали «красным директором», он одним из первых почувствовал веяние нового времени. Когда в 1997 году «Организатор» был распущен, а его имущество разделили по паям, возникло 45 крестьянских хозяйств, в том числе «Пономарёв Р.И.». Большинство из них сразу прекратило существование, а вот Роман Иванович выдержал ещё один жизненный экзамен, его хозяйство вновь стало одним из наиболее успешных в районе.
Однако годы давали о себе знать. Стали подводить глаза, после операции зрение улучшилось только на время, а потом Роман Иванович перестал видеть вовсе. Любимого дела не бросал, сыновья вывозили его в поле во время созревания зерновых, и он на ощупь определял урожайность.
Больше всего его беспокоило, что он лишился возможности читать. Много лет Роман Иванович собирал свою уникальную библиотеку, поездку в город начинал с посещения книжного магазина. Каждую свободную минуту проводил за книгами, был начитанным человеком и интересным собеседником.
До последних своих дней первым приходил на службу, чётко, по-деловому проводил планёрку, раздавал задания, больше всего нагружая своих сыновей Олега и Максима. «Останьтесь», – просил он их, когда все расходились. И начинал перечислять, что нужно сделать кроме производственных вопросов: кому развезти сено, выписать отходы, выдать материальную помощь. Для него в хозяйстве не было чужих людей. «Что его заставляет быть таким? – делилась своими мыслями односельчанка Валентина Беккер. – Должность? Но есть ли такая должность, которая заменит душу человека?».
Первую уборочную сыновья Романа Ивановича проводят без отца. Делают всё, как он учил. «И когда только отец в свои годы всё успевал? – частенько спрашивают они друг у друга.
Казахстан стал второй родиной для многих выходцев из Белоруссии, целина подняла их до невероятных высот, принесла почёт и славу. Легендарный Николай Григорьевич Козлов, с ноля организовавший совхоз-гигант в Наурзумском районе, гремевший на весь Союз с его ста двадцатью тысячами гектаров посевных площадей. Максим Федорович Артемук, ныне возглавляющий в Карасуском районе одно из крупнейших хозяйств области. Все они приехали в наши края необстрелянными парнями в лучшем случае после окончания училищ механизации и сделали себя сами.
Вот такие два гиганта – золотой фонд аграриев нашего региона. Две уникальные личности, достойно прожившие каждый свою жизнь, глубоко понимавшие, как по-настоящему заниматься сельским хозяйством. Их судьбы пришлись на перелом двух эпох, и в каждой из них они нашли достойное место. Будем помнить...
Валентина ЗАХАРЧЕНКО. Фото предоставлены семьями ЖУРГУМБАЕВЫХ и ПОНАМАРЁВЫХ
