Предновогодняя история
Раньше в этом селе было 90 дворов. Сейчас остался всего лишь один человек – Юрий Грибак. Оберегает историю родного края, держит крепкое хозяйство, принимает гостей и между делом готовится встречать Новый год.
Пятница и Робинзон
– Как вы удачно едете к Робинзону-то! В пятницу! – шутит учитель физкультуры Есенкольской средней школы Василий Макшанов. Робинзоном с легкой руки журналистов карабалыкской районной газеты называют Юрия Грибака. Василий Макшанов едет к нему с нами, чтобы показать дорогу. И земляка навестить. Раньше они жили в одном селе.
– Юрий Иванович у нас всегда за массовика-затейника был, – рассказывает наш попутчик. – Молодежь собирал, праздники организовывал. Даже ансамбль создал у нас в клубе. И я вот там... лезгинку на гармошке играл.
Учитель улыбается, а мы въезжаем в заброшенное село Есенколь. Стая серых гусей на снегу, дружелюбные собаки выбегают встретить чужаков. А вот и сам хозяин. Стремительный и шумный. Сразу жмет руки, знакомится, ведет нас в свои владения.
– У меня тут все законно, земля оформлена. Вон, двадцать на сорок метров – все мои! – смеется.
– Сколько вам лет, Юрий Иванович? – спрашиваю.
– Сто без сорока восьми! – хитро прищуривается он и приглашает нас в дом.
Задерживаемся у дверей. Хозяин показывает баньку, которую построил собственноручно. Рассказывает, что этим летом перекрыл крышу, обмазал хату глиной, смешанной с соломой и конским навозом. Чтобы теплее было. Во дворе штабелями дрова. Он их сам заготавливает.
– Почему же вы не уезжаете? Руки есть, в любом селе дом нашелся бы для вас...
– Вон, видите озеро? – указывает рукой. (Вмерзшие в лед камыши рядом с домом). – Когда-то мой дед здесь промысловиком был. На том берегу даже плес есть, названный в честь него. Грибацкий плес! Здесь мои дед с бабушкой жили, сюда мама на целину приехала. А теперь выжили всех отсюда. Ни света, ни дорог. Я тут живу, чтобы хранить историю. Чтобы молодежи рассказывать. Если я уйду, то Есенколь совсем исчезнет. Не допущу!
...Хозяин уже на крыльце, открывает дверь. А я смотрю на вывеску, прибитую к забору рядом с домом. «Сельский клуб с. Есенколь» написано на ней. Юрий Иванович рассказывает, что когда клуб рушили, он не дал уничтожить вывеску, картины и плакаты. Унес домой.
Гуси и танцы
Дом начинается с кухни. Тепло. Живой огонь в печи, рядом со столом генератор. Он – единственный источник света. Литра бензина хватает на час. Можно смотреть телевизор, слушать музыку, да и лампочек на той же кухне аж две. Сеть хозяин делал сам.
– А кто мне еще сделает? – смеется он и ведет показывать свои владения. Сначала в общую комнату, которая напоминает сельский клуб. Наверное, потому что на стенах висят картины, которые некогда украшали его стены. Портрет Ленина. На холсте аккуратные стежки – ткань то ли от времени разошлась, то ли от неаккуратного обращения. А Юрий Иванович картину реставрировал. Зашил, как мог. Здесь же плакат. А еще стулья – деревянные, откидные. Тоже из клуба. На окне магнитофон. В этой комнате собирается молодежь. Она частенько приезжает к Юрию. Не только за тем, чтобы потанцевать. По душам поговорить, послушать рассказы о прошлом или совета спросить. Или в хоккей поиграть. Клюшки у Грибака тоже есть.
– Юрий Иванович такой, – говорит Василий. – И словом, и делом помогает. У него вообще часто люди бывают. Охотники заезжают, рыбаки. В баньке помыться, за столом посидеть.
Нас Юрий тоже усаживает за стол. В казане – тушеный гусь, на столе – хлеб. Голодным от него никто не уходит.
– А кто же мне еще сготовит! Все сам: если надо, я и хлеб могу печь, – усмехается хозяин. Потчует нас и рассказывает, что дважды в неделю ходит в соседний поселок в магазин. Шесть километров. Пешком. За хлебом и продуктами. А зимой, если дороги заметены, сам печет. Продуктами заранее запасается. Сейчас дороги есть, но на длинном столе в общей комнате лежат упаковки с макаронами и приправами. Стоят банки с жиром. Мясо тоже всегда под рукой – хозяйство у Грибака большое.
– Сейчас, правда, меньше стало. Пятнадцать лошадей, крупного рогатого примерно столько же. Вот овец недавно взял. Неделю как только. Раньше было больше скота, да... – Юрий расстроенно машет рукой. Этим летом у него были бесконечные тяжбы с крестьянским хозяйством и ТОО «Манас», у которых поля соседствуют с бывшим селом. Крестьяне подали в суд за потраву. В итоге пришли к мировой. Но около трехсот тысяч тенге Грибаку пришлось отдать.
Верхом на символе
– Елку я каждый год ставлю. Вот на той неделе поеду в лесхоз куплю дерево. Зачем одному? Да разве один? Племянники приезжают, гости.
– Год Овцы же, – улыбаюсь. – Вон у вас символы во дворе бродят. Верите в гороскопы?
– Честно? Я вам сам могу так будущее предсказать! Я много чего вижу. Да только рассказать человеку о его будущем – значит убить его.
А вот сфотографироваться с символом будущего года Юрий Иванович не против. Идем во двор, вместе с бывшим земляком хозяин выводит барана из сарая.
– О, гляди какой! Садись верхом! – кричит мне. Я смеюсь и наматываю мишуру на рога – раз уж фото с символом, так пусть будет новогодним. А хозяин лихо и споро садится верхом на брыкающегося барана. Шум, гам, фотокор наш кричит, чтобы Грибак смотрел в кадр... И тут у Юрия Ивановича из кармана истошный вопль: «Демоны!» И чуть погодя укоризненное: «Ну что ты орешь? Ты же мне всю рыбу распугаешь!»... Валимся со смеху. Это звонок у него такой на телефоне, оказывается...
...Отогреваемся, пьем чай.
– Юрий Иванович, а почему вы один? Хороший хозяин, веселый. Наверняка вниманием пользуетесь у женщин.
– Да как-то сначала так вышло, что в 23 года мне пришлось стать главой семьи. Отец ушел от мамы, младшему брату было 10 лет. Я его растил. И в армию провожал, и женил. А потом как-то... Да, бывают женщины. Но ведь нужно так, чтобы к сердцу человек был, понимаешь?
