«Может, легче станет, если выговорюсь, расскажу про свой душевный ад?» – с этого вопроса, заданного не мне, а себе самой, Елена продолжила свою историю, начинавшуюся несколько лет назад оптимистично, с веселым участием медиа, благодаря чему о ней узнали за пределами ее «среды обитания».
Оглянуться на вчера
Давным-давно в сюжете «Фитиля», старшим поколением обожаемого, показали, как цыпленок убегал по конвейеру птицефабрики от неумолимой утилизации. Яйца проверяли на соответствие ГОСТу, а он, цыпленок, неожиданно вылупился. Куда его? В отходы – перемолоть и забыть. По замыслу авторов сюжета, крошечный птенец спасся. Мораль простая: боритесь!
С Еленой случилось происшествие, нет, не с Еленой, а с белой коровой, которую в числе других привезли на мясокомбинат, а она сбежала и носилась по Костанаю. Удивила широкую публику не только корова, откуда такая воля к жизни у бессловесной животины, но и женщина, которая сначала выкупила безрогую у хозяев, а потом и ее теленка, и отвезла на свой хоздвор в отдаленное село Федоровского района в двухстах километрах от областного центра.
Дальше события развивались так: корову «переназвали» – получила она имя Надюша, жива и поныне, но уже другие люди за ней ухаживают: Елена не может, болеет.
«Душевный ад» сегодня
Мы разговариваем по телефону, пытаюсь ее представить: голос молодой, но чуть сбивчивый или чуть надломленный болезнью, обидами, недоумением:
– Когда другим нужно было помочь, я первой шла к человеку. Волонтерка. Друзей много, так я думала. Мы вместе искали и находили выход. Во всяком случае, старались. Но когда мне поставили диагноз, рядом никого не увидела. Это так же тяжело, как и болеть.
Елена ищет причины, почему от нее отвернулись.
– Решили, что со мной все кончено. Что пользы от меня больше не будет – только хлопоты. Мы всегда объявляли «сбор», если нужны были деньги на лечение. Для меня «сбора» не было.
Елена говорит, что только координаторы проекта «Жизнь на ладони» приняли практическое участие в ее спасении. Именно о спасении шла речь, и говорить об этом в прошедшем времени еще рано: болезнь коварная. А когда услышала свой диагноз в первый раз, очень хорошо поняла состояние белой коровы, когда еще не Надюшу, а просто корову гнал по городу стресс, когда страх смерти дал животному силы пересечься с человеческим сочувствием.
– Я испытала панику, поревела какое-то время. Еще не было плана, что я могу сделать для себя самой. Еще не знала, что меня ждет.
Ждать и догонять
Тяжелее всего ждать и догонять – все мы когда-то проходим и то, и другое. И есть варианты этих глаголов: когда настигает нежданное и негаданное. На момент диагноза Елене 34 года. Двое детей, мальчишки. О муже поговорили в заключение беседы.
Врачи не давали никакой гарантии. Случай, сказали ей сначала, неоперабельный.
– Буду бороться, – ответила она. – Пока не женю сыновей, не увижу внуков, умирать не согласна. Вот увидите, я справлюсь.
– Мне нравится твой настрой, – сказал хирург. – Если химиотерапия пройдет эффективно, возьму на операцию.
За день до операции
– Прошла и химию, и новое обследование, собираюсь на операцию, и он стал собираться.
– Кто?
– Муж. Сказал, что жить со мной не будет, что уходит, подаст на развод. Мне и подруги бывшие говорили: он тебя бросит после твоей операции. Муж любит жену здоровую.
– Разве так бывает? – честно скажу, что задала этот вопрос не вполне искренне, потому что лет мне намного больше, чем Елене, и я знаю, что бывает все, что угодно. Хотя все равно представить такую ситуацию даже издалека – нестерпимо.
– Когда я приезжала домой после «химии», он уезжал на рыбалку или еще куда-нибудь по своим делам.
– До вашей болезни отношения были лучше?
– Обычная семья, может, потому было лучше, что я своими делами занималась, а он – своими. Свобода второй половины И в церкви, и в ЗАГСе брачующимся говорят, чтобы были рядом в горе, и в радости. У Интернета другое мнение. Мужу и жене советуют не надоедать друг другу. Пусть он едет куда ему надо и с кем надо. Пусть она занимается тем, что ей нравится. Может, носки свяжет или в волонтеры уйдет. Дети в таких советах фигурируют редко, но нет смысла говорить об этом общими словами: у нас реальная драма.
В этой связи о волонтерах у автора статьи есть личное мнение. Волонтеры мало чем отличаются, к примеру, от комсомольцев. Они нужны и выгодны государству, их морально поддерживают, задач у них много. Но и здесь все хорошо в меру. Волонтерские акции отвлекают одних от учебы или основной работы, других – от семьи. Если вся семья активисты, тогда разногласий на этой почве может и не быть, но идеальное служение даже великим целям – большая редкость.
В случае с Еленой становится ясно, что волонтерство – это не панацея на все случаи жизни и уж тем более не манна небесная. Заболела – не нужна. Отряд не заметил потери бойца – как в стихотворении Михаила Светлова. Может, эпизод, а может, закономерность. Старая житейская мудрость про то, какого мужа любит жена, а какую жену любит муж, отзеркалила и на модное общественное движение. В нашей беседе с Еленой этот аспект (волонтерство) не обсуждался. Женщина больно спотыкалась не о подводные камни добровольного служения общему делу, а о те, что на самом виду.
Чужая среди своих
Елена уехала на операцию, муж ушел, подал на развод. С детьми, пока мамы дома не было, ночевала женщина, можно сказать, посторонняя.
– В больнице мама от меня не отходила, она и деньгами помогала в меру сил. А ездить в нашу деревню ей далеко и финансово тяжело. Были дни, когда дети ели китайский «доширак» или яичницей завтракали, обедали и ужинали. Кастрюлю супа никто им не сварил…
Вернулась из больницы – подала на алименты, хотя до официального развода дело так и не дошло.
– Он явился домой. Я была настроена не прощать, но дети сказали, что пусть он с нами живет, посмотри, какой замученный стал.
Елена говорит, что муж просто понял, что никому не нужен с алиментами и кредитами. Что женщина, которую ему якобы присоветовала родня, отказала как раз по финансовой причине. Как бы то ни было, возвращение «замученного папки» как хэппи-энд не трактуется.
Как жить без иллюзий?
Сейчас у Елены вторая группа инвалидности. Пособие чуть больше 80 тысяч тенге. Плюс алименты.
– Скот больше не держу. Иногда езжу посмотреть на белую корову Надюшу. Вижу, что в порядке.
Деятельному человеку трудно ничего не делать. Елена купила цыплят. Подумала, что и с поросятами справится – купила. Живет. Переживает свой личный кризис. Изо всех сил хочет выкарабкаться. Говорит, что надеется только на себя. Что никаких иллюзий не осталось.
Со стороны рассуждая, можно согласиться: зачем они нужны, иллюзии? Что они дают? Кое-что дают. Настроение, надежду или даже самообман – чтобы убедить себя, что дальше будет лучше, надо пройти и через это.
Несколько раз уже после нашего разговора я заходила к ней в чат и видела, что она в Сети. С кем она разговаривает? От кого ждет тепла?
Где найти тепло?
Существуют клубы по интересам. Коллекционеры, шахматисты, пенсионеры, самодеятельные артисты, поэты находят друг друга и начинают жить интересной жизнью. Нередко людей сближает диагноз. Главное – найти того, кто сам пережил и понял, и тоже карабкается по бесконечной лестнице вверх. Для Елены это пока только мечта. Она, мечта эта, должна быть более досягаемой, чем давешнее желание выжить у коровы Надюшки. Кто знает, не было ли спасение коровы знаком для самой Елены? И то, что болезнь притихла, перешла в стадию ремиссии, не благодарность ли свыше?
P.S. Тема «как выкарабкаться?» может стать постоянной и полезной, если читатели ее поддержат своими историями. Из трудностей легче «выкарабкиваться» сообща. Пишите на электронную почту автора материала bolgerdt@mail.ru.
Фото из архива Константина ВИШНИЧЕНКО
