Много было разного, и несуразного в том числе, во времена Хрущева. Никита Сергеевич на корню извел подсобные хозяйства в селах: «Пусть рабочий совхоза после работы отдыхает, а мясо он всегда сможет купить в магазине». Не смог, скоро не стало мяса в магазинах, а на рынках цены поползли вверх. Зато были невиданные новшества, которые он привозил из своих поездок.
Кафе, что в одном здании с нашей редакцией, тогда было у нас самой продвинутой точкой общепита. После поездки в США Никита Сергеевич и его верный соратник Анастас Иванович Микоян принялись внедрять достижения США в советский быт. Наше кафе, под влиянием заморских идей, стало кафе-автоматом. Мы, конезаводские пацаны, одевшись поприличней, заходили сюда, как в музей. На столах стоял нарезанный хлеб — бесплатно! Слева от входа — касса. Справа и по периметру — автоматы с закусками и напитками за прозрачным стеклом. Выбираешь, что тебе по душе, покупаешь на кассе жетон, опускаешь, и - вот уже опускается тарелочка с бутербродами или стаканчик с портвейном 777.
Правда, бесплатный хлеб быстро иссяк, да и платного стало не хватать. Очереди за хлебом в хлебном краю стали обычным делом.
Стены этой Красной конюшни видели и помнят многое. Зданию более ста лет.
Но он же, Никита Сергеевич, подарил народу другую забаву. Это ведь Хрущев увидел и перенес на нашу землю дачи. Вообще дачи (от слова «давать») известны были еще со времен Петра I, но скорее как летнее жилье для отдыха и развлечений. Будучи в ГДР, на окраине Берлина Никита Сергеевич как-то увидел, как некие германские товарищи сидят с газетками у каких-то будочек. Это дачи, пояснили ему, личные клочки земли, где люди могут отдохнуть от шума городского.
Никита Сергеевич перенес идею в Союз. Но наши люди, видимо, неправильно его поняли, или просто не привыкли вот так, с газеткой, на земле отдыхать. Земля должна работать, давать урожай, а человек на ней вкалывать до посинения. Что мы по сей день и делаем. Два выходных дня, а то и послерабочее время прихватываем.
Кстати, два выходных дня — это тоже его идея, до него выходной был один, в воскресенье. Но советский человек должен иметь все возможности для полноценного отдыха, и выходным днем объявили еще субботу. И это действительно было счастьем для всего народа. Два дня! Поначалу многие просто не знали, чем себя занять столько времени. Вспоминаю говорящий снимок моего учителя Владимира Александровича Давыдова на эту тему. Заснеженная зимняя река вся усеяна рыбаками. Подпись: второй выходной пришелся по душе.
Кустанай середины шестидесятых. Именно в то время он стал зеленым городом. Эти прутики справа сегодня уже большие деревья. Если не вырубили.
В разговорном жанре у нас до сих популярно слово «хрущоба», никому не надо объяснять, что это такое. Панельная клетушка, не особо комфортабельная, с низкими потолками, совмещенным санузлом. Для тех, кто сегодня живет иначе, это действительно нехорошее жилье. А для тех, кто не имеет никакого? В конце пятидесятых его деятельная натура развернулась в сторону доступного для всех жилья. Это он внедрил в стране панельное домостроение, переселил миллионы людей из бараков и землянок пусть в маленькие, но свои квартиры. Их давали бесплатно! По-моему, даже упомянутый мной Уго Чавес помогал бедноте, но квартир бесплатно не раздавал. Не смеяться бы нам, а вспомнить добрым словом и то неказистое жилье, что стоит по сей день, и людей, которые его возводили по всей стране. И наш комбинат железобетонных изделий (КЖБИ), который мог все — от поребриков для тротуара до столбов для троллейбуса. Не говоря уже о стеновых блоках для квартир в хрущевском стиле.
Вернусь, однако, к талии, чтобы потихоньку двигаться к концу этого фокстрота. Или хип-хопа, кому как нравится.
У руководителя нашего государства хорошее настроение. Целина порадовала его людьми, полями, фермами.
На архивных снимках первого и последнего визита в нашу область первого секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущева можно узнать почти всех товарищей. Вот Андрей Михайлович Бородин, он и при Хрущеве был первым секретарем обкома партии. Вот Кунаев Динмухамед Ахметович, но почему-то на втором плане, вроде как не по чину. А это кто, в вышитой украинской рубашке а-ля Хрущев, пытливым взором обегает живность и поля? А это, если верить воспоминаниям Александра Евгеньевича Рукавишникова, бывшего нашего собкора и очевидца тех событий, товарищ Юсупов. Неисповедимы пути советской кадровой политики, кому-то где-то не по душе пришелся Кунаев, и его на два года задвинули на вторые роли. Исмаил Юсупович Юсупов, бывший первый секретарь Южно-Казахстанского обкома партии (и даже — второй секретарь обкома в Кустанае) стал первым секретарем ЦК. Вот так их и запечатлел неведомый мне фотограф — на первом плане Юсупов, позади — Кунаев. Александр Евгеньевич Рукавишников, будучи еще совсем молодым журналистом, умудрился попасть и на митинг по случаю приезда Хрущева, и на собрание после него. Его воспоминания об этом были опубликованы в нашей газете и выложены на сайте Армана Козыбаева «Костанай и костанайцы». Кому любопытно, может почитать.
Товарищ Юсупов здесь на первом плане.
Мне же не менее интересны женщины, которые попали в кадр. Тех, что стоят спиной или боком к нам, вряд ли сегодня можно узнать, если сами случайно не откликнутся. Из двух других, стоящих к нам лицом, первой на ум идет Вера Васильевна Сидорова, бывший первый секретарь Тарановского райкома партии. Сейчас она живет в Алматы, если случайно увидит себя, пусть отзовется, может, что-то добавит к моему рассказу.
Вообще же говорить о том времени можно бесконечно долго, и плохого, и хорошего. Не буду повторять чужих рассказов, изложу под занавес свое. Когда я только пришел в «Ленинский путь», в одном из кабинетов редакции уже стучал телетайп. Это такая громоздкая штука, которая на рулоне бумаги отстукивает всякие сообщения, которые шлют нам из столиц. Вроде как интернет, только тупой. Но работало! Скажем, дорогой Леонид Ильич только собирается зачитать речь перед товарищем Фиделем Кастро, а текст уже у нас. С припиской: эмбарго до 18.00. Значит, кто-то там, в Москве, будет сидеть и следить, все ли скажет генсек по бумаге и не будет ли каких поправок.
Вот с этими поправками происходило много всяческих казусов, особенно когда в Кремль являлся какой-нибудь дружественный нам людоед или принц с гаремом. Эти могли брякнуть что угодно. Мне же было интересно, каким образом газеты получали речи Никиты Сергеевича Хрущева, речи длинные, яркие, непредсказуемые. Ведь он мог и ругнуться, отступив от текста, и послать... Кто-то из старожилов редакции рассказал мне, как это все проистекало. Да, телетайпа во времена Хрущева еще не было, но было радио, большая, надежная радиола. На определенной волне в назначенное время диктор в Москве очень медленно, с повторами, зачитывал подготовленную заранее речь товарища Хрущева. Во всех газетах, от Калининграда до Владивостока, эту речь записывали, диктовали машинисткам, набирали строки на линотипах. Дальше — интереснее.
Никита Сергеевич выходил на трибуну и говорил: «Мне вот тут заготовили речь, но я кину ее в корзину и скажу вам то, что думаю сам». И далее говорил такое, что за головы хватались не только редактора всех советских газет, но и «проклятые империалисты» за «железным занавесом». А ну как и правда шарахнет ракетой, ведь обещал же, что «зароет капитализьм». Нет, с таким лучше по-хорошему договариваться. Хотя «железный занавес» сам же он к тому времени и порушил, впустил в страну, может быть ненароком, вольномыслие и ненавистную ему западную культуру. Спасибо ему за оттепель, за «шестидесятников», за целину, дачи и прочее, прочее.
А я, уже написав все это, еще раз хочу провести аналогию между Хрущевым и Уго Чавесом, к которому всегда испытывал искреннюю симпатию. Ну, ей Богу, есть у них что-то общее. Но про Чавеса никто анекдотов сочинять по-моему не будет, а вот про Никиту Сергеевича - сколько угодно. Видно, и в самом деле одной краской этого человека изобразить нельзя. Он как памятник на его последнем пристанище работы Эрнста Неизвестного, изгнанного в свое время им же из страны. С одной стороны белый, а с другой совсем черный...
Снимки мои, неизвестного мне фотографа, скорее всего В.А.Давыдова, и из областного архива. На последних — Динмухамед Ахметович Кунаев. Вот он в Конезаводе (Заречный), на фоне только что выстроенной школы и строящегося жилого здания. Потом напротив этого здания возведут отличный Дом культуры «Современник», с большим кинозалом, библиотекой и прочими помещениями. Потом еще несколько пятиэтажек, часть из которых уже в наши времена просто разберут на кирпичи. Кунаев без свиты, по тому же хрущевскому принципу: меня не надо охранять...
Еще три снимка — он же в аэропорту и на полях нашей области.
