Какая-то нелепость царапнула сознание и завалилась в уголок памяти. Кижи, знаменитый деревянный храм, и война, бомбежка, партизаны. Что-то было не так, но масса впечатлений отнесла на потом все вопросы. Кто видел Кижи хоть раз, тот меня поймет.
Еще на подходе к острову по корабельной трансляции можно было послушать короткий рассказ про Кижи, легенды о нем, про военные годы. Самая старая легенда, по-моему, попала во многие книги и даже в учебники. Будто бы плотник Нестор, построивший без единого гвоздя знаменитую Спасо-Преображенскую церковь, потом забросил свой топор в озеро и сказал: «Николи не было и николи не будет».
Почему, кстати, без гвоздей? Да потому что гвозди 300 лет тому назад ковали вручную и на пяток таких гвоздей можно было купить корову. У храма в Кижах 22 главы, да скаты, да лестницы, да прочие конструкции. Если колотить везде гвозди, никаких денег не хватило бы. Лет сто бы строили.
Слова же Нестора означали, что не было такого на Земле никогда и никогда более не будет. Так он говорил или иначе, оспаривать некому, много лет утекло с тех пор, а храм как стоял, так и стоит. Правда, сейчас он закрыт на реконструкцию, туристы ходят вокруг да около, но даже в строительных лесах нет ему равных нигде. И как-то даже дико было слышать, что это деревянное чудо могло быть уничтожено. Причем навсегда и самым варварским способом.
Конечно же, и Карелию не обошла стороной война. Жители местных деревень, а на острове до сих пор живут обыкновенный люди, уже в первые дни войны видели дым на горизонте. Это горел Петрозаводск, который бомбили финские летчики. Мог ли тогда кто-нибудь себе представить, что один из тех летчиков станет героем для Кижей и его будут принимать на острове, как самого дорогого гостя? А зацепила внимание то ли странность, то ли оговорка в изложении еще одной, более современной легенды.
С первых же дней оккупации на Кижах зародилось партизанское движение. Поначалу довольно лояльный оккупационный режим после ряда диверсий стал гораздо строже, многих крестьян вывезли с острова и побросали в концлагеря. Но величественный храм не трогали, кому он мешал? Да и красив необыкновенно, это понимали даже солдаты. И вот однажды финская разведка якобы донесла, что в храме укрылись партизаны, откуда они совершают свои подрывные вылазки.
Из Петрозаводска вылетел бомбардировщик, допотопный немецкий «Фоккер», у летчиков был приказ обнаружить партизан и разбомбить их убежище. Финны люди неспешные и рассудительные. Первый пилот, не видя явных следов партизан, махнул рукой второму и взял курс на Онежское озеро. Там была цель номер два, советский пропагандистский пароходик, который вещал на финские войска. «Фоккер» скинул на него бомбы и с чувством исполненного долга удалился в Петрозаводск. Судя по тому, что вещание по радио прекратилось, пароход был потоплен.
Пилоты отчитались о вылете и надолго забыли про этот случай. А после войны вспомнили, тот самый пилот кому-то рассказал про свой вылет на Кижи и история попала в газеты и на телевидение. И пошла разноголосица, а порой и просто домыслы для пущей красоты. Кто-то дописал ту историю, от себя добавив, что финский летчик вполне осознанно нарушил приказ. Я, мол, не смог погубить такую красоту и не стал на храм кидать бомбу. И его командир якобы с пониманием выслушал этот странный доклад и простил пилота.
Другая версия толковала уже про немецкого летчика, который тоже не смог бомбить такой объект. Что, по-моему, выглядит откровенно сомнительно. По-моему, любой немецкий солдат всегда сначала выполняет приказ, а потом начинает сомневаться. И то не каждый и недолго. Приказ есть приказ, его не обсуждают.
Еще тогда я подумал: надо бы докопаться до истины, разобраться, как же все было на самом деле. Кто бомбил, что потом с пилотом стало? Может быть, даже удастся найти его имя, а вдруг дожил он до конца войны... А потом в глубину острова, к другим деревянным чудесам, повела нас гидесса, и разбор полетов вокруг храма был отложен на потом.
Здесь я должен сделать небольшую оговорку, чтобы признаться в своем промахе. Ежедневно к Кижам подходят множество туристических пароходов, катеров и даже яхт. Чтобы не создавать толкучки, для туристов проложены несколько маршрутов и предлагается выбор. Кто уже не в первый раз в Кижах, тот его делает осознанно, зная, куда интереснее всего сходить.
Я конечно же хотел в храм, другого такого нет на Земле, и чего еще желать? Но в маршрутном листе нашего круизного теплохода не было обозначено, какая именно экскурсия туда ведет. Я подумал, что все дороги здесь ведут к храму, и ошибся. И вот представьте себе картину. Ясный теплый день. Справа совсем недалеко высится искомая церковь, окруженная со всех сторон туристами. В душе даже не веришь, что ты совсем рядом с этим деревянным сокровищем. Влево на горку в центр острова ведет хорошо натоптанная тропа, на которую нас и выводит гидесса.
Молодая симпатичная женщина, отец у которой карел, а мать сибирячка, оказалась такой интересной рассказчицей, что сейчас я жалею, что тогда не включил диктофон. Больше с фотоаппаратом бегал, понадеялся, что потом в интернете все уточню и прочитаю. Да уж. Такое не прочитаешь нигде. Однако уже поднявшись на горку, я понял, что попал.
Сверху прекрасно было видно озеро, леса, теплоходы, рыбацкие лодки на воде. Тропа вела нас к деревушке, и там тоже было озеро, цветущий луг, ветряная мельница, часовня. Деревушка называлась просто: Ямка. Теплый ветерок сносил в сторону всяких вредных насекомых, тонкий аромат цветущего луга мешался с запахом близкого Онежского озера. Все было прекрасно, если бы не одно но. С каждым шагом мы все дальше и дальше удалялись от Преображенского храма.
Вот же думаю, как бывает, да все знакомые обсмеют, был на Кижах и самого главного не видел. А что было делать? Сказать, извините, я не туда попал и бежать на другой конец острова? Глупость какая-то. Смирился с промахом, надеясь, что будет еще время его исправить. Да в конце концов, не может же такого быть, чтобы не провели нас и к храму. Зачем тогда было вообще сюда ехать.
Гидесса между тем провела нас через погост, потом повела в деревушку, околицу которой омывало озеро. Много лет тем домам, что стоят в этом деревянном музее, не меньше ста, но работать тогда люди умели. Хороший плотник жил безбедно и был уважаем обществом. Я постарался заснять и дома, и детали крепления бревен, и даже странный кособокий забор, каких не видел нигде. Да, пояснила гидесса, такие заборы ставят только в Карелии, его очень просто соорудить и так же быстро можно разобрать.
Деревянные дома в два этажа, не меньше, но построенные с учетом северных зим. У нас в Казахстане, да и в России скот обычно селят рядом, но в отдельном помещении. Здесь для всех домашних животных отведен первый этаж, а на втором живут сами хозяева. Насколько это удобно и экономно, легко поймет даже городской житель. Далеко не бегать, теплее тем и другим, опять же если зверь подберется, сразу слышно.
Завела в один деревенский дом, рассадила по лавкам, про крестьянский быт рассказала. Я заметили знакомый из детства предмет, называется рубель и служит для глажки белья. Такая штука из дерева с тупыми зубьями на одной стороне. На гладкую палку наматывается простыня и этот самый рубель, катаясь по скалке, выглаживает белье не хуже утюга. По-моему, от этого рубеля пошла известная поговорка «не мытьем, так катаньем».
Кто-то заметил маслобойку, кто-то прялку, разговорились уже без программы, по- простому. Гидесса призналась, что первый раз в этих старых экспонатах туристы признают знакомые вещи. Увлеклись разговором. И опять же по-моему сверх программы она рассказала, как знакомилась ее мама со здешней свекровью, а та перешла с понятного всем русского языка на онежский говор. Несколько фраз произнесла, в которых знакомые слова как-то странно обрезаны, будто говорящий экономил силы и время.
Вот тут бы мне включить диктофон, чтобы еще раз подивиться, как это можно, говорить по-русски, но понятно только для местных, онежских. И правда, житель Архангельска запросто может может не понять астраханца. И оба при этом будут говорить по-русски. Рассказала про другие дома, которые по сей день служат людям. Многие экскурсоводы приезжают сюда из Петрозаводска на все лето и живут в таком же вот старом деревянном доме, вроде как в общежитии.
Рядом плескалось чистой водой Онежское озеро, наверное, здесь неплохая рыбалка. Конечно, подтвердила гидесса, многие кижане живут рыбным промыслом. Позавидовал тем и другим, гидам и рыбакам, посмотрел с горки на далекий уже храм, на теплоходы. Сейчас бы сюда мою резиновую лодку, да спиннинг. По крайней мере наш стол в ресторане теплохода был бы обеспечен ухой из щуки на ужин. Или из жереха, если он тут водится.
Мимо пропылил УаЗик с логотипом почтовой службы. В сторону храма, между прочим. А до отхода теплохода оставалось минут сорок. И я понял: сейчас или никогда. И как мог потрусил к своей заветной цели, оставив позади неспешно идущую группу. Ну разве можно уплыть отсюда и даже снимка Преображенского храма не сделать?
В общем-то я, конечно, добежал, и снял, и полюбовался храмом, едва отдышавшись. Минут за пятнадцать до отхода уже был на пристани. Вся группа была в сборе, и наши, и китайцы, и все фотографировались на фоне церкви, отсюда ее тоже было видно. В общем-то, ничего я не потерял, выбрав поход в карельскую деревню, у церкви тоже побывал. Хотя и запыхался.
А уже дома снова полез в интернет, чтобы продолжить разбор полетов неизвестного летчика. И мне повезло, кажется, я без особых усилий все нашел, даже фото того самого финна, который не стал бомбить Кижи. Хотя и здесь, как это водится, есть разногласия.
Финского летчика звали Лаус-Дей Саксель, он служил командиром 3-го авиазвена 16-й авиационной дивизии финской армии. Кстати, имя его в переводе означает «Спаси боже». А вот как он сам описывал свои мысли во время того боевого вылета: «Пролетая над зданиями, я увидел только белый снег, нетронутый никем. Внизу не было видно не только людей и средств ПВО, но и никаких следов человека. Поэтому церкви было бесполезно бомбить. Кроме того, было бы ужасно цинично разрушать такую красоту. Их купола переливались на солнце, меняя свой цвет от серебристого до темно-бронзового. Подобного зрелища я никогда еще не видел. И тогда я принял решение сбросить бомбы только на корабли...»
Любопытно, что работники музея в Кижах в общих чертах знали про этот случай, и рассказывали о нем туристам. Когда же история получила огласку, и назвали имя того финского летчика, он стал для кижан настоящей живой легендой. Ему было уже 84 года, когда он по приглашению дирекции музея в 1999 году приехал в Кижи. На пресс-конференции ветеран рассказал журналистам о том вылете, назвал и дату — 7 декабря 1941 года. Есть и фото с того приезда финского деда на Кижи — я взял ее в интернете.
Но трогательная история с чудесным спасением Преображенского храма на Кижах на этом... не кончается. Везде и всегда найдется человек, который сомневается и обязательно будет копать еще глубже. Спасибо им, благодаря таким людям мы знаем правду. Нашелся такой человек и в Финляндии - председатель финского общества летчиков-ветеранов Олли Кивиоя, сам бывший летчик. Он перебрал гору документов и выяснил, что никто не отдавал приказа бомбить Кижи, да и не мог отдать. Финские ветераны согласились с ним.
В самом деле, зачем кого-то бомбить, когда проще окружить и взять в плен или уничтожить. К сожалению, дневники летчика сгорели во время бомбежки, поэтому историю с Кижами он рассказывал, полагаясь только на свою память. А человеческая память вещь ненадежная, может и подвести. Однако сам Лаус-Дей Саксель крепко держался за свою версию и утверждал, что не раз пролетал над Кижами. В конце концов сошлись на том, что с возрастом он мог просто перепутать даты и даже смысл приказа. Но был он там не раз и мог одним движением руки уничтожить кусочек мировой культуры. Но не сделал этого, поскольку был человеком разумным и рассудительным.
Правда, много лет ему пришлось, по его словам, скрывать этот факт, поскольку в дни войны он все же нарушил приказ. А за такие вещи по головке не гладят. Мне же остается только вспомнить недавний плакат «Спасибо деду за победу» и немного перефразировать его, с учетом этой истории. Не легенды, уверен, а подлинной истории и сказать: «Спасибо и финскому деду». Хотя воевал он на противоположной стороне.
К обеду наш круизный теплоход совершенно бесшумно отошел от причала и остров тихо поплыл мимо нас. И храм поплыл, с воды он был еще красивее. Жаль, недолго мы побыли здесь, всего половину дня. Пожить бы здесь хотя бы с недельку, подышать этим воздухом, рыбу половить, людей послушать. В музее наверняка отыскалось бы нечто, чего нет и в интернете. У острова богатейшая история, в ней нашлось место и Петру Великому, и простым мужикам, которые одним топором творили такие красивые крепкие вещи. Века стояли и еще стоять будут...
Все снимки сделаны в Кижах в августе 2015 года.
