В Голливуде из этого сюжета сделали бы триллер и потом выдвинули бы его на Оскар. Мне же во всей этой загадочной, а порой мистической истории даже слова иностранные не очень удобно употреблять. Как будто пачкают они чьи-то чистые одежды. Без них мне кажется будет уместней.
Экскурсионный автобус, приняв на борт пассажиров с круизного теплохода, неспешно катит по благодатным местам, где дождичек и туман привычны так же, как у нас пыльная буря и зной. Мимо окон проплывает городишко со звучным именем Лодейное поле, Ленинградской области. Места здесь удивительно красивые, но суровые, и потому, видимо, какому-то фанатику пришла в голову идея именно тут строить лагеря для неправедно осужденных и под винтовочным прицелом заставлять трудиться на благо недоброй отчизны.
Но разве может она быть недоброй? Это существа, ее населявшие, были такими, а отчизна она и есть отчизна. И когда накатилась на эти края война, они защищали свою землю, невзирая на статус. Одни в обычных стрелковых частях, другие — в штрафных. Многие и полегли в эти земли между Ладогой и Онегой, на берегах реки Свирь, которую зовут здесь красавицей.
Но не эти былинные красоты являются целью поездки, хотя и они тут очень кстати. Везут нас туда, где не захочешь, а поверишь в чудо, забыв про свое пионерско-комсомольское прошлое. Бывает такое, хотя и редко. Да вот и пример. Как-то спросил я знакомого священника про святую воду. Собеседник мой, я точно знал, имел в биографии кроме церковного образования еще и политехнический институт. Так вот, спросил я его, почему святая вода год стоит и не портится. На что он, человек очень грамотный и современный, ответил коротко: чудо.
Тут можно поспорить и привести свои доводы про особый строй планет, которые один раз в году располагаются определенным образом, и делают чистой любую воду в этот день. На что он ответил бы, что может быть и так, но ведь не сами они так выстраиваются, а кто-то делает это. Бесконечный спор, и потому бесплодный. Каждый верит в свое. А вот в этом северном краю, куда занесло меня круизным теплоходом, встретился я с иным чудом, о котором даже говорить не очень легко. Слова надо подбирать по-особому, очень точно, чтобы не оскорбить чьи-то чувства или не исказить истину.
Непростое дело. Но попробую.
Еще не окончилась гражданская война, на всех фронтах шли с переменным успехом бои, а новая власть с большевистским задором повела борьбу с православием. Дабы избавить народ он вековых заблуждений и повести его прямиком в светлое будущее, где не будет ни церквей, ни священников, ни икон. Первым на острие удара оказался Свято-Троицкий Александро-Свирский монастырь, равный в ряду таких почитаемых верующими мест, как Валаам, Соловки, Сергиев Посад. Осенью 1918 года в монастырь явился отряд красноармейцев, чтобы изобличить «поповские штучки в плане обмана трудового народа с помощью якобы святых мощей»
Командовал отрядом человек, имя которого лучше не называть, так как созвучно оно с именем великого композитора. А в историю он вошел не как пламенный революционер, что в те времена было почетно, а как жулик и проходимец. Красноармейцы под его командованием, несмотря на протесты монахов, первым делом ограбили монастырь - собрали «на нужды голодающих» все серебро. Потом подступились к раке с мощами преподобного Александра Свирского, предмету особого поклонения всех православных России.
Рака, это такой ковчег с останками святого, была изготовлена из серебра и покрыта искусными украшениями с позолотой. А потому тоже подлежала изъятию. Раку открыли, чтобы извлечь мощи святого и публично заявить, что никакой это не святой, а обычный человек, умерший много лет назад. А в гробу, якобы, лежит чей-то скелет в халате и в тапочках. Однако то, что увидел командир и его солдаты, остудило их революционный порыв.
Человека, который ушел из жизни еще во времена Ивана Грозного, как будто обошли законы физики. Тело его действительно было сохранно, никакого скелета не было там и в помине. Командир растерялся и не нашел ничего лучшего, как объявить, что монахи обманули народ, подложив вместо тела святого восковую куклу. Так и было объявлено в газетах, драгоценную раку в конце концов увезли на те же нужды голодных, а тело... Тело святого решили передать в музей в Петрозаводске и выставить на всеобщее обозрение. Опять же называя его восковой куклой.
Разграбленный монастырь был передан для хозяйственных нужд новой власти, его настоятель вызван повесткой в ЧК и на следующую ночь расстрелян. Убиты были и многие монахи. Все это проделано было настолько жестоко и бесцеремонно, что церковный патриарх Тихон был вынужден обратиться с официальной жалобой в Совнарком. Было назначено специальное расследование, и выяснилось, что командир красноармейцев с громкой музыкальной фамилией был элементарно нечист на руку. Изъяв в монастыре сорок пудов серебра, пламенный борец сдал в Москве всего девять. Дальнейшая его судьба неизвестна, писали только, что он получил свое в соответствии с революционными законами.
После чего мощи святого … исчезли из виду, что в общем-то отвечало интересам обеих противоборствующих сторон. Власти не хотели признавать очевидное, что это действительно нетленные останки святого, хотя время от времени пытались отыскать их. Церковь, разумеется, не хотела никаких действий властей в отношении православной реликвии. И на многие годы нетленное тело затерялось среди экспонатов анатомического музея Военно-медицинской Академии в Петербурге. Не само по себе, конечно же, а с помощью людей, понимающих историческую и церковную ценность экспоната.
Заведовал лабораторией музея честный и мужественный человек академик Владимир Николаевич Тонков. Это он сделал все, чтобы о мощах святого забыли надолго, а то и навсегда. Они хранились в лаборатории как «безымянный экспонат», вопреки довольно строгим правилам Академии, где каждый предмет был очень четко описан и пронумерован. И не раз при его жизни случались такие вот стычки с представителями властей, которые вдруг вспоминали, что где-то здесь вот, совсем рядом, могут храниться останки святого. Очень хотелось все-таки найти потерю, изъять и еще раз ударить по церкви.
… Лаборантка вбежала в кабинет без стука и с порога огорошила Тонкова:
- Опять чекисты пришли с обыском, ищут святые мощи.
Академик вздохнул, взглядом поблагодарил девушку и позвал на помощь санитарку. Втроем они отодвинули немного вперед тяжеленный шкаф с экспонатами и упрятали за него мощи святого. Потом как могли придвинули его на место и склонились над бумагами.
Чекисты вошли, громыхая сапогами. Предъявили постановление на обыск, потом перерыли все уголки, где могли бы поместиться останки давно почившего святого. И снова ничего не нашли. В ответ на угрозы и попреки Владимир Николаевич развел руками и высказался в том духе, что нельзя найти здесь то, чего тут никогда и не было. И вообще, разве непонятно товарищам, что медицинская академия не место для останков святых. Недобро глянув на Тонкова, командир небольшого отряда скомандовал отбой. Ушли, слава Богу.
Что они чувствовали, невольно прикасаясь к святыне? Точно ли знали, что это не просто мумия, которую можно показать на лекции студентам? Что заставило их так рисковать своей в лучшем случае карьерой? Нам сегодня, наверное, не понять этого, как не понять и самого святого, который всю свою жизнь, все 85 с лишним лет, посвятил служению Богу и людям.
И вот что любопытно, мощи пролежали в виде неизвестного экспоната в Академии до 1997 года, их искали по всей России, искали и нашли такие же стойкие люди, преданные своей вере, как и те, кто их прятал.
В свое время академик Тонков не только заведовал кафедрой Военно-медицинской Академии, но и был ее президентом. Еще в 1918 году сам Свердлов дал ему характеристику для вступления в партию. Он же эту характеристику, как бы помягче сказать, положил... в семейный архив, где она и хранится поныне. А в партию вступать не стал, ибо это противоречило его убеждениям. И вот что удивительно, другого за такую демонстративную выходку отправили бы в недалекие от Петербурга Соловки на «перевоспитание». А тут стерпели, оставили в покое. Это был знак уважения к известному ученому? Или кто-то вел его сквозь огонь революции? В огне брода нет? Или бывает?
Почти 80 лет святая реликвия считалась насовсем утраченной для церкви и народа, и потому никто ее особо и не искал. Тем более, что время бывало тяжелое: война, разруха. Но нашелся таки человек, который дошел на этом пути до самого конца. В 1997 году мощи преподобного Александра Свирского нашлись там же, где их бесплодно искали чекисты столько лет. Сделала это инокиня Леонида, в миру Сафонова, которая не пожалела нескольких лет своей жизни на поиски в архивах.
Обычному человеку при этих словах может привидеться образ неграмотной фанатичной тетки, которой больше нечем заняться. И очень ошибется тот, кто так подумает. Матушка Леонида вполне цивилизованная современная женщина. После окончания Ленинградского государственного университета около тридцати лет она занималась исследовательской работой в области биологии клеток и тканей человеческого организма. Написала более шести десятков научных работ, кандидат биологических наук. Готовила к защите докторскую диссертацию, но неожиданно для всех за полгода до защиты ушла в монастырь.
Почему она это сделала, кто может сказать? Или по-другому — для чего? Уж не для того ли, чтобы отыскать утерянные мощи преподобного Александра Свирского. Святого, которого за 80 лет, пока пребывал он неведомо где, многие успели и подзабыть. Самый почитаемый российский святой оказался вдруг в тени забвения. За многие дела и чудеса почитаемый, и за то, что ему единственному в России было явление Святой Троицы.
Как она искала и что привело ее к находке, это еще одна, по-своему таинственная и невероятная история. Расскажи кому — удивятся, почему нет про это фильма или книги. Да, бывает и так, что самое интересное как раз и задвинуто на дальнюю полку. А выдумки, которые далеки от реальной жизни, вот они, каждый день на экране. Скажу кратко, ведь не у всех терпения хватает дочитать длинный текст до конца. Чтобы доказать, что это и правда останки святого, были проделаны куча анализов и экспертиз. А матушка Леонида, напомню, была специалистом именно в этой сфере. В итоге пришли к выводу, что это и в самом деле нетленные останки человека, жившего 500 лет назад. 500!
Сложно писать о жизни святого. Нам сегодня трудно, но все же напрягшись можно понять тех, кто прятал его долгие годы в медицинской академии, рискуя всем. Но как принять поступки человека, который с детских лет добровольно лишил себя всех радостей жизни, кроме одной веры в Бога? Многие из нас, чего греха таить, показываются в храме по большим праздникам, а кто верит, кто нет - разве это видно? У всех почти в кармане вузовский диплом и скажи публично, что веришь в чудо, просто засмеют. А оно бывает, если почитать житие святого и глянуть хотя бы на фото его останков.
Почему они так хорошо сохранились, будучи даже извлеченными из земли и спрятанными в простом кабинете медицинской академии? Матушка Леонида ездила даже в Москву, в институт, который занимается сохранением тела В.И.Ленина в мавзолее. Московские ученые ответили ей, что других таких случаев естественного бальзамирования наука не знает. Это — единственный. Эти мощи в 1998 году были торжественно переданы монастырю, и сам патриарх Алексий приезжал поклониться им.
...К монастырю, где ныне покоится преподобный Александр Свирский, каждый день едут верующие и неверующие. Просто туристы, как и мы. Едут люди, которые верят в чудо и хотят исцеления от неизлечимых болезней. В интернете можно найти немало примеров про это, но что за ними стоит на самом деле? Чудо? Или действительно оно было, излечение с помощью веры? Не могу сказать. Но и простой человек, не помнящий ни одной молитвы, как-то по-особому ощущает здесь и себя, и окружающий мир. Строгие, без особых украшений храмы на фоне северного неба. Речная гладь совсем рядом и часовня на другом берегу.
На раку с мощами святого удалось только издали глянуть: не протолкнешься, встанешь в очередь, можешь опоздать на автобус. Долго ходили, любуясь на фрески, старые, тех еще веков, и подновленные, рассказывающие о житие святого. А монастырская жизнь течет своим чередом. В храме идет служба, поет хор, из раскрытых дверей голоса улетают в небо, утекают вдоль речной глади.
Откуда-то пахнуло свежим хлебом. Рядом трапезная — зашли в надежде перекусить немного, проголодались за время прогулки по монастырским владениям. Нам вежливо ответили, что стол накрывают для монастырской братии, а для туристов есть на выходе киоск. Нашли, встали в очередь. Купили немного свежей выпечки и, как обычно, квас. Ну почему ничто не может сравниться вкусом с монастырской стряпней и тем же квасом? Везде вроде одинаковые рецепты, а вкус тут всегда особый.
Как обычно, повсюду за монастырскими стенами множество лавочек и киосков с сувенирами, всякими вареньями, просто с ягодами. Что-то очень дорого, в расчете на финских туристов, которые тут всегда и повсюду. Ягоды северной можно попробовать, по цене подходит. Опять же варенье из нее. А вот ларечек с россыпью фарфоровых фигурок. Оказывается, хозяйка лотка сама их делает и тут вот продает. Трудно удержаться, чтобы не купить себе что-нибудь на память.
Многие приезжие о чем-то своем просят святого или загадывают желание. Я тоже загадал: еще раз вернуться сюда, не спеша пройтись по монастырскому двору и снова почувствовать себя частичкой этого мира.
На снимках то, о чем писал. Монастырь, фрески, окрестности, сувениры.
