Грузинский художник Гизо Товберидзе более всего был поражен у нас просторами степей. А костанайцев покорило его керамическое творчество. И по сей день эти картинки, что он придумал, живут, что даже удивительно.
Завязка этой негромкой истории переносит нас в конец семидесятых, когда собирались у нас отмечать 100-летие Кустаная. Много всяких идей бродило в умах отцов города, и некоторые уже описаны в прессе и даже в Сети. Но вот как и почему украсила интерьер нашего почтамта грузинская керамика, многие не знают и не догадываются.
Сидя в нескончаемой очереди, чтобы отдать, наконец, свои деньги за всякие коммуслуги, люди невольно разглядывает керамические панно над заветными окошками. Есть в этих глиняных картинках бесспорный талант, узнаваемые казахские мотивы и при этом явно не наша манера исполнения. Как будто казахские народные мелодии кто-то озвучил на незнакомых нам кавказских барабанах с дудками.
… Он появился в Кустанае очень вовремя, как будто знал о наших грядущих праздниках. Хотя, конечно, немного опоздал, даже при самом наилучшем раскладе его идея все равно к юбилею не поспевала. Сто лет городу исполнялось в 1979-м, а он приехал буквально накануне. Но с интересным предложением, от которого отцы города не смогли отказаться.
Здесь невольно приходят на ум всякие шабашники, которые укладывали у нас асфальт, строили жилье и, кстати, очень даже неплохо это делали. Гизо Товберидзе к этому кочевому племени касательства не имел, но поле для приложения своих талантов искал. Дома, в родной своей Грузии, ему было временами тесновато.
Грузия в сравнения с Казахстаном небольшая республика. Там, как в Греции, все есть, и леса, и море, и невообразимой красоты горы. Но нет там наших казахстанских просторов. И художнику, достигшему неких вершин в своем творчестве, порой просто некуда приложить свои таланты. Художников там вполне достаточно, и сотворенной ими керамикой даже можно было начать заполнять пределы соседних братских государств. И Гизо со товарищи решили: а почему бы не Казахстан?
Вот так уважаемый и известный человек, член грузинской Академии художеств приехал в в наш город. Самое любопытное, что примерно в это же время кустанайцы тоже нацелились на Грузию. Был у нас интерес к грузинским граниту и мрамору, а также к удивительному для тех лет цветомузыкальному фонтану в Батуми. Однако встреча состоялась в Кустанае. Фонтан оказался слишком дорогим удовольствием, и от идеи в итоге отказались. Гранит и мрамор тоже были недешевы. А вот керамическое панно устраивало всех.
Я спрашиваю у непосредственного участника того творческого проекта Александра Тимошечкина, который был в то время главным архитектором города, во что это вылилось? Конкретно, сколько миллионов потратил город на эту грузинско-казахскую красоту?Оказывается, о миллионах речи не было, даже с доставкой готовых деталей из Грузии вся эта затея обошлась в несколько сотен рублей. Включая гонорар художника и зарплату монтажников.
Александр Петрович говорит, что в голове крутится цифра 800. Я уточняю: 800 тысяч рублей? Тимошечкин машет рукой: да бог с тобой, весь почтамт обошелся ненамного дороже. А тут панно, деталь интерьера. Можно сказать, что поработали грузины из любви к искусству. Просто чтобы не простаивать без дела у себя на родине. Ну, и другие края посмотреть.
Но вначале была работа над конкретными сценками, которые надо было воплотить в керамике. Как и в случае с монументом первоцелинникам художник пересмотрел массу фотографий, репродукций и натуральных картин, рассказывающих о жизни наших простых людей. Съездили в аул и даже отвлеклись немного на охоту, о чем тоже стоит рассказать.
Потом пришел черед эскизов, которые рассматривал художественный совет города. Затем уже в Грузии художник со своими помощниками, которые сохранились в памяти лишь именами – Амиран и Джумбер - ваяли и обжигали все детали будущего панно. Монтировали у нас его очень быстро, не закрывая ради такого дела почтамт. Просто огораживали часть зала и работали.
Я интересуюсь у Тимошечкина насчет премий, наград и прочих поощрений. Ничего такого не было, никаких благ, это была обычная работа для города, которая служит ему по сей день. Но было другое благо: поездка в Грузию, знакомство с многочисленной родней известного художника. И, конечно же, застолья, каких уже не бывает, и кушанья, о которых мы понятия не имеем.
Рассказывать об этом нет смысла, как описывать красоты Грузии, которые давно уже вошли в классику поэзии и прозы. Кто не помнит этих строк: «На холмах Грузии лежит ночная тьма». Батуми, Зугдиди, Кутаиси, Военная Грузинская дорога. Ездили на простой советской «шестерке», которой рулил сам Гизо.
А потом были ответные визиты к нам, и наше им алаверды. В виде наших бесбармаков и шашлыков. Однако вино было из Грузии, и оно разительно отличалось от тех напитков, что продаются у нас в красивых бутылках. Ну и еще был настоящий хаш, приготовленный самим художником на кустанайской даче. Не смог Гизо удержаться, сварил сам.
В общем, неплохо поработали и отдохнули тоже. А чтобы грузинский художник получше прочувствовал дух нашей степи, его однажды свозили на охоту. Ехали в начале ноября, уже ледок местами прихватывал лужи. За дорогой надо было посматривать серьезно. Художник же не мог оторвать глаз от пейзажа. «Какой далекий горизонт! Какая ширь! Я никогда не видел таких просторов, разве что на море».
Усадили в копну, дали ружье, показали, откуда могут налететь гуси. Гизо пальнул один раз и даже вроде бы попал. На радостях забыл про все поучения и выпрыгнул из копны за добычей. Погорячился, сказался кавказский темперамент. А подраненный гусь возьми да и взлети. Гизо, не ожидавший такого афронта, попытался достать его комком замерзшей пашни, но разве попадешь... И такие впечатления от нашей охоту, может быть, когда-то легли в его картину. Или в керамику — кто знает.
Открытие панно собрало не очень много людей, но стало событием для Кустаная. Все городские руководители пришли, начальник областного управления связи Анатолий Васильевич Сытенко тоже. По правую руку от него стояла заслуженный связист Казахстана, Герой Соцтруда, но обычный почтальон Бизада Отекеевна Жиенгазина. Тоже непростой человек, немного у нас было почтальонов-героев.
А насчет сохранности керамического панно, упомянутом вначале, есть, к сожалению, иные примеры, куда как более печальные. Примерно в то же время кинотеатр «Кустанай» был украшен совершенно уникальной графикой. Когда его ломали в хлам, никто даже не подумал, чтобы как-то сберечь это искусство. Хотя бы для науки будущим художникам. Эскизы интерьера хранит у себя в мастерский их автор Георгий Соков. Графические работы с фасада Анатолия Гордеева имеются на многочисленных снимках.
Сам Тимошечкин, когда бывает в этом зале почтамта, с удовольствием вспоминает, как дружно работали с грузинскими художниками и жалеет, что никогда более не пересекались их пути. Это было совсем другое время, когда никто не ощущал себя старшим братом, или, скажем, нелюбимым пасынком. Одной семьей жили и творили такие вот дела.
Владимир Моторико.
Фото Василия Середенко из архива редакции.
