На мои публикации иногда откликаются самые неожиданные люди. Однажды позвонила женщина из Германии, назвалась, напомнила общих знакомых, и я конечно же вспомнил ее.
Свои среди чужих...
А она нашла в моих заметках какую-то неточность, поообещала прислать снимки, сделанные в нашем поселке Конезавод № 48 в пятидесятые годы. Меня спросила, не снимал ли я когда их «немецкий» барак, который стоял в самом центре поселка. Мысль такая была, снять это ужасное строение из самана и с земляным полом, но что-то помешало тогда. Нет такого снимка, и сам барак давно сровняли с землей бульдозерами..
Моя же германская собеседница, перебрав знакомых, сказала вдруг резкую фразу, которую я понял сразу. «Будь проклят тот день, когда российская императрица позвала немцев в Россию». Я помолчал и уже другим тоном спросил: «Что, трудно бывает?» Она не ответила, и без того все понятно. Здесь они были немцами, там, на родине предков, остались русскими. Ну, может, дети и внуки станут совсем своими.
Однажды в нашем Костанайском аэропорту я видел, как они уезжали. На это нельзя было спокойно смотреть. Они храбрились, кто-то достал баян и две женщины на нашем корявом асфальте пытались изобразить прощальный вальс. Кто знал тогда, что их ждет в Германии? Кому они там нужны? Но и здесь ведь тоже никто не рыдал по поводу их отъезда. А жаль. Наверное, надо было что-то сделать, чтобы удержать хотя бы часть этих толковых, трудолюбивых людей. Но никто и пальцем не шевельнул, не до них было, такое время, чтоб ему пропасть.
В середине семидесятых годов какую газету ни возьми, в каждом номере масса материалов про рабочего человека. Это было обязательным, при всех недостатках тех советских газет. И всюду мелькали немецкие фамилии. Осенью газеты публиковали громадный список награжденных разных степеней и заслуг. И там они, наши немцы, были в первых рядах. Это, наверное, сказывалась традиционная немецкая привычка любое дело делать на совесть. Ну и, конечно же, оглядка на судьбу предков, которых вдруг сорвали с насиженных мест в Поволжье, обвинили в пособничестве фашистам и отправили на «исправление» в далекий Казахстан. Или в Сибирь.
Они жили рядом с нами, мы ходили в одну школу с их детьми, и понятия не имели, что пережили эти люди. А дети были как дети, ничем не лучше или хуже других. Не могу забыть своего друга детства, с которым не расставались много лет в школе и после нее. Это был маленький, конопатый пацан по имени Ёська Фишер. В полном соответствии с фамилией обожал рыбалку, жить не мог без нее. Отец его работал где-то в мастерских, держал большое хозяйство, вплоть до кроликов. Мама его тоже трудилась где-то, но в основном занималась домашним хозяйством. Разносолов в семье не бывало, жили небогато, но никто не голодал.
После школы Иосиф Иванович выучился на механика в автодорожном техникуме, но вначале поработал водителем, а потом подался в завхозы в сельском профтехучилище. Женился, жену взял русскую, нашел во время армейской службы в Волгограде. Нарожали пятерых детей, построили хороший дом. И тут прозвучал призыв к переезду на историческую родину. И мой Ёська, с которым мы росли и взрослели под одними и теми же небесами, уехал. Молча, не попрощавшись. Может быть, просто некогда было.
Иногда они возвращаются
Я снова встретил его лет через пять, он шел мне навстречу, такой же конопатый, в новом, необмятом костюме и радостно улыбался. Наконец-то я дома, говорил весь его вид. Первым делом он попросил меня записать ему на диск все советские песни, какие у меня есть, а потом начал рассказывать про счастливую жизнь на исторической родине.
Все пятеро детей конечно же устроены, кто в школу, кто в колледж. Работает в большом супермаркете, фасует товары на продажу. Получает чуть больше пособия. Зато выдвинулась жена. Она освоила грузовой «Мерседес» и вначале развозила продукты по торговым точкам. Потом ее заметили, назначили бригадиром водителей. И теперь она зарабатывает едва ли не вдвое больше мужа.
Но не это печалило моего друга детства. В Германии решил он заняться своим любимым делом с удочкой на берегу реки. Но не тут-то было. Сначала надо окончить специальные курсы, сдать на рыбацкие права, и строго соблюдать все правила цивильной рыбалки. При себе иметь линейку, и не дай бог поймать рыбешку меньше дозволенного калибра. Шильце тоже всегда при себе. Поймал рыбу, не мучай ее, а кольни сразу в сердце.
Это все можно стерпеть, но вот главное правило душа его никак не принимала. Рыбака в любой момент могли проверить на предмет алкоголя. И если ты выпил, сидя на берегу с удочкой, могут лишить прав. Все в точности так, как с водителями. Этого правила он не мог понять и тем более принять . Ну что это за рыбалка, если нельзя развести на берегу костер, сварить ушицу и прямо у реки отметить с друзьями хороший улов. Или полное отсутствие оного.
Я конечно понимаю, что пить на рыбалке нехорошо, и вообще алкоголь и некоторые занятия никак не совместимы. Но вот такой суровый сухой закон на отдыхе не очень стыкуется с нашими привычками. Даже охотники, которые регулярно приезжают к нам на сафари из Германии, не всегда соблюдают принятые в их стране ограничения. Нет, с ружьем в руках каждый безусловно трезв. Но вечером, у походного костра, позволяют себе расслабиться. Может быть, и едут сюда ради таких минут.
Этих историй про уехавших немцев у меня столько же, сколько было друзей и знакомых, а значит, не один десяток. Разве могу я пропустить в этом перечне имя Франца Христиановича Шлосса? Я его запомнил еще на защите дипломных работ в нашем филиале Целиноградского сельхозинститута. Открытом, кстати, в моем родном Заречном, бывшем Конезаводе. Спустя десяток — другой лет он стал директором в Заречном и сделал из него буквально конфетку.
Забыть никак не получается
Но и он уехал в Германию, найдя там какие-то свои исторические корни. В минувшем году он разыскал мой телефон, позвонил и взволнованно спросил, с чего это вдруг решили переименовать его родную Семеновку. Я успокоил его, заметив, что сейчас переименовывают все, такая пошла волна.
Тех, кто уехал в Германию, уже не вернуть. Очень редко единицы возвращаются, и тогда о них пишут в газетах, показывают по телевизору. Дети и внуки их уже полноценные немцы. А они все равно не могут забыть свою настоящую родину, где появились на свет, росли, строили судьбы. Они часто ездят сюда, в Казазстан, и к себе приглашают. Идет нормальное цивилизованное общение, от которого много пользы нашим странам.
И все-таки как иногда не хватает этих людей. Там. где нужна немецкая основательность и надежность.
P.S. Снимки проводов в Костанайском аэропорту сделал фотокорреспондент нашей газеты Василий Середенко в девяностые годы. Подпись к ним была общая; «В Германию». Их в те годы было много, тысячи, специальный самолет прилетал за ними из ФРГ. Если кто узнает себи и откликнется, будем благодарны.
Автор и ведущий проекта Владимир МОТОРИКО.
Тел. 54-18-35 E-mail: motoriko_v@mail.ru.
Фото Василия Середенко из архива редакции.
