Она приехала на целину, как и все ее подруги: резиновые сапожки, легкое пальтишко и комсомольская путевка в фанерном чемоданчике. Эта ее путевка в числе других лежала когда-то в музее в Алматы. Лежит ли сейчас и жив ли еще тот музей?
Не все уехали домой
Была она как все, да не совсем. Еще в пять лет узнала, что такое война, побывала в оккупации, голодала. Фашисты спалили их хату, и троим ребятишкам вместе с мамой пришлось прятаться в погребе и ждать прихода своих. А отец ее, Егор Савицкий, не дождался, партизанил в лесах и погиб неподалеку от своего дома.
Еще у нее был после войны небольшой опыт работы штукатуром в Минске, где и вручили ей целинную путевку. Ехали в Казахстан с песнями, знакомились по дороге, а когда вышли на станции Аман-Карагай, приуныли. Резиновые сапожки оказались не очень по сезону в наши мартовские морозы, а пальтишко не согревало в буран. Погода была неласковая, а люди добрые, отзывчивые. Обогрели новоселов, накормили, напоили чаем.
Натерпелись, конечно, всякого, и не каждый выдержал это испытание. Многие уехали домой, но были и такие, что остались здесь навсегда. Речка Коктал вздулась от паводка, а на том берегу осталась отара овец. Ребята пытались остановить молодого тракториста Гришу Квача, минчанина из их поезда. Но он завел свой трактор: кто-то должен покормить стадо. Мартовский лед не выдержал, и Гриша навсегда остался в костанайской земле. Парни как-то разом повзрослели, девчата поплакали, а Мария Савицкая записалась на курсы трактористов.
Была она высокой, статной, многие парни заглядывались на нее. А она выбрала невысокого молчаливого Васю Ролдугина, из местных, который однажды сказал ей «С тобой хоть на край света». И она видела: так и есть, это надежная опора на всю жизнь. Трактор встанет, он первый подойдет, поможет оживить его, до дома проводит, потом еще посидит под окнами. Свадьбу сыграли в 1956-м, самом урожайном году за все время освоения целины. Частенько на одних полях работали, прямо как в той песне: «Трактора мы вместе рядом поведем…»
В будни и праздники
Выгодных должностей себе не искала, ей, партизанской дочери, стыдно было выпрашивать легкую работу. Такая сама нашла ее, да ничего кроме неприятностей не принесла, и совсем не легкой оказалась. Но об этом чуть позже, а пока о буднях, которые тоже иногда дарили праздники. Весной Мария, теперь уже Ролдугина, сеяла хлеб, осенью выводила на поля совхоза «Сулукольский» уборочный агрегат. А надо было, так шла к овцеводам сакманщицей, принимать окот, случалось и стригалям помогать. Это у нее хорошо получалось, даже в конкурсах участвовала и призовые места занимала.
А когда дети пошли, одна за другой три дочери, Ольга, Елена, Наталья, перешла она работать водителем. Казалось бы, зачем ей, сидела бы в декрете, растила деток... Но разве ж она усидит дома? А за рулем удобно, отвезла кузов зерна на ток, покормила дома ребенка, и снова в поле. В 1957 году вручили Марии Ролдугиной орден Трудового Красного Знамени и путевку на двоих с мужем в Москву, на ВСХВ, так тогда ВДНХ называлась. Муж в тени своей орденоносной половины не роптал, только старался побольше на себя домашних дел принять. Нет, не зря она его среди других парней выбрала.
А ей на обжитом месте не сиделось, и когда в 1962 году целина продолжилась совхозом «Сосновский» в соседнем Наурзумском районе, ее потянуло на новые земли. Муж, было, пробовал отговорить, зачем нам это, от добра добра не ищут. Но разве ж ее остановишь? Переехали, мужу земля не понравилась: голимый песок. Зато грязи нет, отвечала она. А работа такая же, в поле, посевная, уборка, все как всегда. Но однажды директор предложил ей покомандовать совхозной столовой. Мария по наивности своей комсомольской решила, что это ей как бы в награду за ее заслуги на полях и фермах. Да и в семье чаще можно бывать, все не на полевом стане. А вышло не очень хорошо, одни неприятности, если не сказать хуже.
Святое дело – кормить усталых мужиков после трудного дня. Поели, спасибо сказали, совхоз оплатил питание. Но бывали в совхозе и гости, которых надо было принимать особо, с разносолами да с коньячком. Мария спрашивала: кто за это платить будет? Директор только отмахивался: не беспокойся, все расходы спишем. А когда пришло время подбивать дебет-кредит, развел руками. Ничего не знаю, надо платить. Сумма набежала приличная, но дело в принципе, сам же привечал гостей, сам обещал списать. По селу пошли слухи: растрата, и у кого! А Мария уже, можно сказать, в партию вступала.
Кто не жил в то время, тому не понять такие перипетии, для нас они сейчас чушь и глупость. Но люди, которые ей давали рекомендации в партию, забрали их обратно. Деньги, которые кто-то проел и пропил, она внесла в кассу, при ее заработках это не проблема. Но тем самым как бы признала свою вину, и легло пятно на ее репутацию. И тогда Мария обратилась в газету, а наша журналистка Лидия Казакевич взялась разбирать этот скандальный случай. Написала материал, потом пошла в райком партии.
Возвращение в поле
Острая публикация сделала свое дело, в те времена газету уважали и реагировали на критику моментально. Скандал пригасили, директора пожурили и забыли. И Марию оставили в покое, живи, мол, дальше, как сможешь. Другая на ее месте утерлась бы и занялась огородом, детьми, стала бы примерной домохозяйкой. Но в это время очень кстати на всю область прозвучал призыв Камшат Доненбаевой из совхоза «Харьковский»: «Женщины, на трактор!» И Ролдугина поехала в райцентр, чтобы записаться на курсы трактористов К-700. Там она до мелочей освоила эту могучую технику и даже подружилась с Камшат Доненбаевой.
Вернулась в совхоз уже не побитой собачонкой, а трактористкой, да еще какой. На своем К-700 она честно заработала еще одну поездку в Москву, теперь уже на ВДНХ, второй орден Трудового Красного Знамени и... родила еще одну дочку, Тамару.
Когда она все успевала, обычному человеку трудно понять. Но разве она была обычной, партизанская дочь из Белоруссии, трактористка и мастер на все руки в любом сельском деле?
Все ее заслуженные регалии мне трудно даже перечислить: депутат, делегат, председатель женсовета, при этом хорошая мать и жена своему молчаливому мужу. Вдвоем с ним они не только вырастили четверых дочек, но и дали всем высшее образование. В придачу ко всему одно время довелось ей заведовать совхозным клубом и там она... запела в самодеятельности. И потом уже когда вся их многонациональная семья собиралась в родительском доме на праздничный вечер, ее голос не терялся в семейном хоре. Пели русские песни, белорусские, казахские, украинские.
Давно уже нет с ними молчаливого главы семьи Василия Ролдугина, лет десять прошло со дня ухода самой Марии. А дочери, все четыре, не забыли целинные поселки, своих родителей, гордятся ими. Внукам рассказывают, как жили и дружно работали на этой земле, а в семьях уже правнуки подрастают. Восемь внуков у них и столько же правнуков. Дочери Василия и Марии Ролдугиных просили меня написать про их родителей в газете, напомнить людям про целину, про людей простых и в то же время героических. Годы пройдут, целина останется строчкой в истории да еще экспонатом в музее. Видели, наверное, такие: первая палатка, старенький радиоприемник, керосиновая лампа. А память о целинниках будет жить в семьях потомков. Да если подумать, все мы из породы целинников…
Фото из семейных альбомов Ролдугиных
