Важная информация для тех, кто ведет свой семейный поиск. С этой весны всем российским военкоматам запретили уничтожать документы времен Великой Отечественной войны с истекшим сроком хранения.
Эту тему озвучили в конце 2015 года поисковые отряды. Те, кто поднимает останки бойцов из земли, а потом по крупицам восстанавливает судьбу каждого. Зачастую тот самый документ в военкомате может дать ответ, кто же найден и куда об этом сообщать. Данные о призыве в ряды РККА нужны поисковикам для уточнения информации о бойце по итогам расшифровки «смертного» медальона, а также данных о месте проживания его родственников. Информация эта весьма важна и для нас, ведь у многих отцы и деды призывались из военкоматов, которые сейчас находятся на территории России. Семья потом переезжала и оседала в Казахстане, а вот архивные «корни» так и хранятся в России.
Во многих костанайских семьях они теперь хранятся как реликвии.
Риск уничтожения документов с информацией о призыве в ряды армии, проводившемся более 75 лет назад, действительно был велик. В 2016 году, учитывая истечение срока хранения, документы по массовому призыву на фронт в 1941 году должны были быть уничтожены. Потому поисковики и предупредили о ситуации, потом сокрушаться будет поздно. Ее изучили специалисты Архивной службы Вооруженных Сил РФ и на днях обнародовали решение: уничтожать документы не будут. Кроме того, внесено предложение установить постоянный срок хранения для данных категорий документов, как имеющих историческое, научное, социальное и культурное значение.
Что касается хранения этих же документов в казахстанских военных архивах, то мы направили запрос в Министерство обороны РК. Надеемся, и в нашей стране решение будет однозначным – хранить без срока давности. Ведь документы времен Великой Отечественной по сей день востребованы и актуальны для казахстанцев. Об ответе из Минобороны обязательно оповестим наших читателей.
А теперь к истории фото, которое размещено выше. ПАПИНА ДОЧКА ДАМЕТКЕН. Ей было четыре года, когда отец ушел воевать. Она это помнит, но вот черты его лица стерлись из памяти. Когда Даметкен увидела папу на страницах газеты «КН», ноги подкосились…
Соскучился
Юсупа призвали в начале войны. Уже забрали в Костанай из поселка Дудаковка Урицкого района, но и там пришлось ждать. Родные фронтовика рассказали, что в те годы в Костанай привозили повестки, вываливали на стол, и наудачу отсчитывали положенное по наряду количество. Юсуп Илюбаев в число «счастливчиков» попал не сразу, и это его даже сердило. Он сам рвался бить фашистских захватчиков. Но приказ есть приказ. Тогда мужчина, как чувствовал, решил напоследок повидаться с женой и дочкой. – Они с мамой очень дружно жили, – уже поседевшая дочь Юсупа смотрит куда-то вдаль, словно и сейчас видит молодых и влюбленных родителей. – А меня папа попросил привезти, потому что очень по мне скучал. Дело в том, что до меня они похоронили двоих детей. В довоенный голод решили, как и многие другие, перебраться в Казань. У них весь аул поехал, девять дворов. Было тяжело: холод, голод, бесконечные дороги. В общем, умерли оба ребенка. Когда они возвращались домой, отец постоянно повторял: «Почему они… Почему я остался…» Тяжело он это переживал. Потому мое рождение для него было особенным событием. И на фронт рвался, и за мной скучал. Вот мы с мамой и поехали. На быках до самого Кустаная. Папа был очень рад. Накупил всего, продуктами загрузил. А потом ушел. Больше я его никогда не видела…
Шталаг VII А
Юсуп ушел. Дома остались жена Бадигажамал и дочь Даметкен. Они дождались от него два письма. Оба в стихах. Оба – о том, что очень скучает. Что вернется.
– Мама мне эти стихи читала. Точнее, пела. Я их до сих пор помню, – бабушка на казахском языке затянула грустную песню, послание от отца. – Видимо, война дала сильную эмоциональную встряску, отец ее выплеснул в стихи. А потом, в середине войны, прислали «кара кагаз», черную бумагу о том, что отец пропал без вести. Мы ждали его. Долго ждали. Истинную судьбу папы Даметкен узнала только 70 лет спустя. В рамках нашего проекта мы сообщили про очередного костанайца, чьи данные мы нашли среди фашистских карт пленных. В документах, которые мы предоставили Даметкен, есть даже номер могилы на кладбище в Германии, где похоронен ее отец. Копии немецких документов родные и близкие Юсупа рассматривали с явным удивлением. Столько лет, а всё сохранилось. Даже отпечаток пальца.
Юсуп попал в плен 22 июля 1942 года, под Ростовом. Следующие два года провел в Шталаге VII А. Это лагерь на севере Моосбурга, который изначально был рассчитан на 10 тысяч пленных. К концу войны в нем находились 80 тысяч солдат. В основном французских и советских. Освободили пленных в 1945 году американские войска. Юсуп до этого дня не дожил, его не стало 15 сентября 1944 года. Сегодня от лагеря осталось лишь несколько старых бараков и колодец.
Чуть раньше бы
Даметкен Касенова живет и сегодня в том самом Урицком (ныне Сарыкольском) районе. Ее мама потом вышла замуж, у Даметкен родились две сводные сестры. Одну из них мы застали у нее в гостях. Пожилая женщина живет по велению сердца. Справляется со всеми трудностями. Такое ощущение, что любовь отца красной нитью шла через ее судьбу и давала ей мудрость и силы.
Её муж был старше на 20 лет. Он тоже прошел фашистский плен, бежал прямо в цепях. Потому узнав, что и отец умер в плену, женщина поняла, будто это был знак ей. Подсказка. Она родила семерых детей, растила и двоих от первого брака мужа. Вместе они построили три дома. Трудоголик, стойкая женщина, мы ее и сегодня в 75 лет застали за сбором урожая картошки. Но как только она начинает говорить про отца, в глазах блестят слезы той маленькой девочки, за которую рвалось на части сердце Юсупа. За будущее которой он и пошел воевать.
– Чуть бы раньше… – бабушка горько вздыхает, в документах, которые мы ей предоставили есть всё –
даже номер могилы и адрес кладбища в Германии, где похоронен ее папа. – Был бы жив мой муж, была бы я чуть моложе, не такая больная, я бы поехала… Может, внуки смогут. Мы попробуем узнать. Зато у меня теперь есть его фотокарточка. У нас ведь не было ни одной. Паспорт он с собой забрал, а больше фотографий у него не было. Мама очень жалела об этом.
Кстати, увидев то самое фото, вся родня обомлела. На снимке вылитый сын Даметкен. Это тоже словно знак от папы, уверена бабушка.
Сон
– Он ведь мне приснился. Лет десять назад. Я в дом захожу, а здесь женщины в белых платках и… папа. Я чувствую его, а лица не вижу. Только ощущаю, что крепко обнимаю за шею, а ноги мои в воздухе висят. Так и висела на папке и плакала, плакала… Спасибо, что я теперь знаю правду о нём. Я его всю жизнь ждала. Какими бы мы старыми не были, все мы – дети.
