Золотое сечение – деление непрерывной величины на две части в таком отношении, при котором меньшая часть так относится к большей, как большая ко всей величине.
АВ : АС = АС : ВС. Непонятно? Тогда посмотрите на костанайскую башню с часами...
Божественная пропорция
Так еще называют эту неравную симметрию. Считается, что она способствует наилучшему зрительному восприятию и гармонии. Может быть, поэтому башня с часами стала символом Костаная.
Автор башни умер в конце июля 2012 года в доме престарелых города Рудного, разбитый параличом. Об этой смерти мало бы кто узнал, если бы не некролог.
Напугала ваша фраза
«Здравствуйте! Про Исакова:
И.И. Исаков родился 8 марта 1924 года в Свердловской области. В 1942 году был призван в действующую армию. Воевал на Юго-Западном и 3-м Украинском фронтах. Освобождал 7 европейских государств, был ранен 5 раз. В 1952 году в Москве поступил в архитектурную школу-мастерскую академика И. В. Жолтовского. В 1965 году его пригласили в институт «Целинпроект» («Костанайгорсельпроект»), где он проработал до выхода на пенсию 20 лет.
Построенные объекты в г. Костанае 1965-1985 гг:
ДК «Химик», лечебный корпус горбольницы, реконструкция и интерьер Дома Советов, административное здание обкома партии, жилая вставка-башня по ул. Советской, главпочтамт, туристический городок в районе Мехколонны, институт ЦелинНИИМЭСХ.
Напугала ваша фраза о том, что хотите написать о его последних годах, они были трудными, это обидит тех, кому он дорог... Попробуйте поговорить с его бывшими сотрудниками, они вспоминают о нём много доброго и интересного.
Ольга Траут,
Архитектурное aтелье «Дом».
В ответ я отправил вопрос: «А много осталось в Костанае людей, которым был дорог Иосиф Исаков и, более того, которые могут обидеться?» Вечером во вторник Ольга Траут не ответила. Но я и сам знаю, что таких людей осталось мало.
Шлем Дона Кихота
Я один раз звонил Иосифу Исакову и один раз ходил к нему домой. В 2008 году. Маленькая квартира, открытые окна, без штор – от этого всегда бывает неуютно. Один глаз у архитектора не видел, а второй почти не видел: +12. Наверное, по окну он ориентировался. Мы сидели за столом, на стене я помню пучок полыни, чтобы отпугивать моль. Именно тогда он рассказал мне о золотом сечении, о том, как симметрию использовал Леонардо да Винчи. Я тогда совсем ничего не понял, покивал вежливо и ушел. Кажется, еще Валентина Александровна, его супруга, напоила меня чаем.
Что же еще было? Я стал искать в своих архивах – за это время компьютер несколько раз ломался, и многое потерялось. Но потом я нашел отрывок из рассказа Иосифа Исакова про крышу башни: «Больше всего мне не нравится крыша. Во время строительства очень плохо ее сделали. Вода стекает по стенам, стены постоянно сырые. Когда начинаются заморозки, понятно, что происходит с водой. Если так пойдет и дальше, то рано или поздно стена может упасть...»
Я зашел в Гугл-картинки, чтобы посмотреть на башню и впервые обратил внимание, что крыша похожа на бедный рыцарский шлем. Шлем Дона Кихота, тот, который он разбил в самом начале.
Исаков никуда
не поедет
– Из Костаная?.. Для меня это огромная неожиданность. А что произошло?
– Иосиф Исаков умер. Об этом почти никто не знает. Мы хотим вспомнить о нем.
– .... Вот как... Умер?
– Можете рассказать о нем? Что-то, что вам запомнилось.
– Конечно. Мне только надо собраться...
Евгения Марчукова помолчала. В 70-80-х годах она работала председателем профкома в Проектном институте. Сейчас живет в Подмосковье.
– Прежде всего, он был скромным и даже несколько закрытым человеком. Он пошел на войну в 17 лет и сразу попал под Сталинград. Воевал в семи европейских странах. Сколько я его ни просила, он отказывался говорить об этом. Не любил выступлений. Но однажды он пришел на вечер со своей женой. Я сказала: « Если вы сегодня не расскажете, так я это сделаю». Супруга, помню, его толкнула в бок, он улыбнулся и ответил: «Ну, раз так...»
Я воспользовалась моментом:
– Иосиф Иосифович, а в каких странах, которые вы прошли, самые красивые девушки?
– Самые красивые – это сербиянки. Я и жену свою выбрал, потому что она похожа на девушек, которых видел в Сербии...
Здесь, конечно, все засмеялись.
– А 9 мая 1945 года помните?
– Я встретил этот день в Вене. Но праздновать сразу не пришлось. Старшина приказал нам идти по улицам и снимать фашистские флаги. Их было очень много. Затем нас перебросили в местечко на границе Италии, Франции и Австрии. Наш старшина был очень хозяйственным. Оказалось, он не сжег флаги. Они были шелковыми, и итальянские женщины охотно меняли их на вино – потом шили себе юбки. В первый и в последний раз в жизни я выпил столько вина! Мы стреляли в воздух, кричали. Это была огромная радость от того, что смерти конец, что начинается новая жизнь...
Евгения Марчукова вновь помолчала.
– Наверное, это был один такой вечер, когда он немного рассказал о себе. Еще помню, на него пришла путевка в санаторий, в Сочи. Меня вызвали к Куперману (тогда он возглавлял институт). «Исаков никуда не поедет», – сказал он мне.
«Как не поедет?» – «Я вам сказал, что он не поедет. Срочная работа...»
Тогда, кажется, строили дом для Демиденко. Я вышла, вызвала Иосифа в коридор, объяснила ситуацию и сказала, что сейчас пойду в обком профсоюзов и добьюсь, чтобы его отпустили. Он улыбнулся и ответил: «Нет, ничего не надо. Если я здесь нужен, то никуда не поеду...» Для него дело было превыше всего... Может быть, Жанна Жадановская помнит больше? Она работала планировщиком. Сейчас живет в Москве, я вам дам ее телефон...
Нет рыбалки
– Что я могу сказать – он был очень скромный и мягкий. Никогда не участвовал в спорах и дрязгах. Наверное, и не было человека, который бы имел на него зуб. Но когда дело касалось проектов, он отстаивал их очень горячо. Говорил громко, становился неуступчивым, – вспомнила Жанна Жадановская. – Он был не очень доволен башней. Это была трудная задача – место очень узкое, пространство маленькое. Кажется, он создал 11 проектов, утвержденный сильно порезали, и он переживал по этому поводу. Его любимый стиль – классический. Он плохо относился к веянию того времени – панельным многоэтажкам. Пытался убедить власти в предпочтительности капитальных сталинских домов с высокими потолками. Но его, конечно, не слушали.
– Он был замечательным рыбаком, – вспомнила Татьяна Черкашина, сейчас работник госэкспертизы. – Рыбалка была его самым страстным увлечением. Несколько лет назад я встретила Иосифа на улице. Он обнял меня – всегда был очень доброжелательным. Я спросила: «Ну что, как рыбалка?» «Нет рыбалки, – ответил он грустно. – Теперь еле хожу».
Два здания
Сначала умерла сербиянка, супруга Валентина Александровна. Женщина, которая поила меня чаем и рассказывала, что у Иосифа три пулевых и пять осколочных ранений, а один осколок врачи так и не решились достать. Потом умер любимый ученик и, наверное, единственный настоящий друг, Александр Байтурин. Он заботился о своем учителе, хлопотал о награде, о выставке работ, привозил продукты. «А то возьмёт, и в баню моего дедулю прямо на руках несёт!» – это тоже слова Валентины Александровны, опубликованные в «КН» 23 декабря 2010 года. Впереди у Исакова оставалось всего два года.
– Я познакомилась с Иосифом Иосифовичем поздно. У него уже случился инсульт, и он не мог говорить. Когда я приезжала к нему в дом престарелых, он очень радовался, брал мою руку, долго держал ее, улыбался и, кажется, плакал, – рассказала Мария Байтурина, дочь Александра. Именно она опубликовала некролог.
...В золотом сечении нет равной симметрии. Меньшая часть так относится к большей, как большая ко всей величине. Судьба Иосифа Исакова кажется печальной – в ней, наверное, не было равного соотношения радостей и бед. «Вода стекала по стенам, и когда начинались заморозки...» Иосифу Исакову теперь не страшны дожди. А башня стоит – под ней назначают свидания молодые люди и девушки, родители гуляют с детьми. Фотографии на фоне башни уезжают в разные города и страны.
А еще на центральной улице Костаная рядом стоят два здания – ДК «Химик» и Аквапарк. Первый построил Иосиф Исаков, второй спустя 20 лет – его ученик, Александр Байтурин.
Может быть, Иосиф Исаков все-таки прожил счастливую жизнь?
Фарид ДАНДЫБАЕВ
Фото Константина ВИШНИЧЕНКО
и Сергея МИРОНОВА
