Настроение месяца. Апрель, капель, тюльпаны....

Этот удивительно светлый месяц промелькнул незаметно, одарив нас и теплом, и снегом, и обилием чистых четвергов, и много чем еще. В нем тридцать дней. Но как же быстро они пролетают!

*После долгой зимы заходишь в сад и тонешь в полной тишине. Даже знакомая сорока молчит, где-то притаившись. Ну, эта Мариванна наверняка построила себе новый дом и скорее всего уже высиживает птенцов. Только нос торчит из гнезда да длинный хвост. И такая канитель у нее каждый год, далеко не улетает. Да мы ее не обижаем, Мариванну. Кое-что привезем для дачных собак да кошек, так она в первых рядах на бесплатный обед.
У меня же не выходит из головы знакомый бизнесмен с его пожеланием написать про тюльпан Шренка. К Шренку и прекрасным наурзумским тюльпанам еще вернусь, мне и самому интересно, почему его так называют. А пока мысленно пройду по знакомым околкам, поклонюсь другой нашей красоте. Пушистой, то белой, то желтой, научное имя которой прострел обыкновенный. Этот пушистый красавец первым простреливает едва оттаявшую землю и удивляет нас своими нежными цветками. А мне все чудится в его имени слово пострел.


Александр Иванович Шренк, или Александр Густав фон Шренк

*Было время, таких пострелов продавали букетиками у Детского мира. Потом это дело пресекли. Негоже, мол, на таком чуде наживаться, и вообще, он давно уже в Красной книге. Я тоже за то, чтобы не трогали живое растение. Но что-то меня смущает в этой дискуссии вокруг даров природы, которая до сих пор звучит в Сети. Ну ладно, запрет на сок березовый, тут есть свой резон. «А знаете, что будет с нашими березами, если все поедут в лес и у каждого в руках будет банка и топор»? Ужасный кошмар будет, почти как прошлогодний пожар в Басаманском лесхозе.



Знаменитый в свое время лесхоз, которым командовал когда-то Александр Сергеевич Жирицкий. Известный на всю страну лесовод, о котором мы много писали в нашей газете. Это при его участии к 100-летнему юбилею Костанай украсился резными автобусными остановками и сказочными городками. Ошметки тех городков еще живы в районе аэропорта и на снимках в семейных альбомах костанайцев. Разве допустил бы он такой кошмар в своем хозяйстве, отвлекшись на диспуты о подснежников?

*Сок березовый это конечно тема для разговора и оперативных действий. Но каждый, кто любит этот напиток, все равно его получил. У многих, в конце концов, свои березы на даче и кто же им запретит? Эти березы годами угощают соком своих хозяев и ничего им не делается. И хозяевам тоже. А вот после того напитка, что предлагают нам супермаркеты за тройную цену, всякое может быть. Редко — редко случается на тех полках сок, а чаще некий порошок, в который просто добавили воды.



Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо, что мне крайне неприятны эти танцы с бубнами вокруг лесных даров. Заботу государства о народном достоянии можно было бы понять, если бы наши сельские самозанятые, извините за выражение, не знали других проблем. Это ведь по ним более всего ударит предлагаемый запрет на продажу грибов да ягод. Они что, с жиру бесятся, пытаясь чего-то заработать на продаже грибов и ягод? Я не раз пробовал собирать землянику, извините, это не мое, лучше купить.

*Вернемся, однако, к нашим пострелам, они же прострелы обыкновенные и даже сон-трава. Что-то былинное слышится мне в этом имени, да и сам цветок словно пришел к нам из сказки. Трава еще толком не вылезла, а он уже прострелил землю и явился нам во всей красе. И знаменитый наурзумский тюльпан Шренка, который считают родоначальником всех тюльпанов, уже пробивается на белый свет. А Шренк что, открыл его или описал? Оказывается нет, ничего подобного.



Именем этого удивительного человека просто назвали цветок, в память о его заслугах перед научным миром. Описывать биографию дворянина и ученого, путешественника и поэта, толстой тетради на 48 листов не хватит. Неказистый с виду дядька, нос картошкой и очки на ней, лысоват и старомоден. В невообразимо далеком для нас 1837 году Александр Иванович (Иоганнович) закончил философский факультет Дерптского (Тарту) университета и сразу же был принят в Петербургский ботанический сад. И то верно, куда же идти после вуза философу? И вот по заданию этого сада предпринял он рейд по тундрам Европейского Севера. Кто-нибудь представляет климат этого края земли?



Ботаническую поездку по Северам он превратил в исключительное по своим научным результатам путешествие. Семь месяцев носило его по тундре, где на сотни верст человека не встретишь. Потом движение вниз по карте, к югу, Урал, Алтай, потом наши степи. Бывал он на Балхаше, обследовал высоты Алатау и низины реки Или. Его бесценные для того времени труды были изданы и даже отмечены почему-то половиной Демидовской премии. В его честь названы ель, острова в Карском море, река в Печорском крае и что-то еще. Наши тюльпаны он, конечно, видел, но описал их другой ученый, некий Э.Л.Регель в 1873 году.



Он же, уйдя на покой, сочинял стихи и записывал казачьи песни, которые пели служивые, сопровождавшие его во время путешествий. Да и это не все, что успел сделать за свою не очень долгую жизнь философ. Три или четыре материала из его жизни попались мне в интернете. А может и книга есть из серии ЖЗЛ?



*Кстати, о книгах. С великим удовольствием слушал вечерами аудиокнигу Алексея Сальникова, известного уже писателя, которая называется «Оккульттрегер». Добрая, ироничная, веселая книга, по жанру городское фэнтези про нашу жизнь, насыщенная мистическими персонажами. Там много чего любопытного и философского, но вот один эпизод меня зацепил. В городе завелась некая Муть, красная «девятка», которая орущей музыкой не давала людям покоя. Городские бесы начали на нее охоту, но горожане сами наказали Муть. Они просто сожгли орущую машину и никто не вступился за нее, даже милиция-полиция. Вот нашим полицейским тоже бы избавить нас от таких орущих машин. По закону, конечно, без фанатизма.