Обязательно запомню, потому что в июле 2024 года, кажется, решилась, наконец, проблема возрождения Кустанайской породы лошадей. И не просто решилась принятием указующих бумаг, а конкретными мерами, которые определены на государственном уровне.
Есть у меня и личный интерес к лошадиной беде. Мои родители в числе авторов этой породы, выведенной под руководством московского профессора Г.Г. Хитенкова. Это был долгий и трудный путь создания лошади, годной «под воду и под воеводу». Начат он был еще во времена государя-императора Александра III и завершен в 1951 году специальным указом И.В.Сталина. Великий труд, результатом которого можно и нужно гордиться.
Вообще, за годы советской власти в Союзе было выведено три новых породы лошадей: Буденновская (Ростовская область), Кушумская (Кызылорда) и наша, костанайская. Правильное название, записанное во всех племенных книгах и международных документах и сертификатах: Кустанайская порода лошадей. Оно не меняется ни при каких обстоятельствах, и чтобы назвать ее иначе, надо выводить другую породу. А лучше всего возродить и развивать нашу, костанайскую лошадь, она этого заслуживает.
Поклон и благодарность всем, кто смог пробить стену всеобщего равнодушия и вернуть интерес к нашим лошадям. Невозможно даже сосчитать все блага и награды, которые принесли и скромные работяги, запряженные в телеги, и красавцы-рекордсмены с характерной белой звездочкой на носу. В памяти моей столько историй, связанных с этой звездной породой, что просто невозможно не поделиться ими с читателями. Ну, хотя бы коротким словом, самыми заметными.
Весной 1941 года один из будущих родоначальников породы конь с грозным именем Зевс был отправлен в Москву на ВСХВ— так тогда называлась ВДНХ. Там он получил несколько наград за красоту и стать, но тут грянула война. И Зевс, естественно, отправился на фронт, на оборону столицы. Когда фашистов уже отогнали от Москвы, за Зевсом поехал представитель нашего конного завода. И он нашел его, измученного непосильной работой в какой-то воинской части. На Зевсе и воду возили, и снаряды. И не только нашел, но и забрал его, каким-то чудом выбил вагон и привез коня домой. Потомство Зевса било потом все рекорды на ипподромах.
В ноябре 1949 года погожим теплым днем намечено было последнее испытание перед утверждением породы. Тренер конной части Константин Дир никому не стал доверять это важное дело, сел в седло сам. На жеребце Забой он должен был проскакать сотню километров, но конь попал копытом в сурчиную нору и захромал. Его заменили кобылой по имени Бутафория, правилами это не возбранялось. И как на грех в самый разгар контрольной скачки началась вдруг сильнейшая метель и всадника просто потеряли из виду. Нашли его на другой день под Майколем, он лежал, заметенный снежком, а лошадь ходила рядом.
На похороны пришло много людей, практически весь Конезавод, и как тогда было принято, кто-то фотографировал это печальное мероприятие. В районной газете «Строитель коммунизма» этот случай был описан со слов очевидцев, с указанием трех фамилий. И у кого-то из жителей поселка сохранилось фото, на котором за толпой людей виднеется силуэт лошади. Бутафория словно рвалась попрощаться с человеком, и конюхи привели ее на похороны. Говорят, у лошади, как у человека, тоже есть душа…
Таких историй у меня множество, и я когда-то писал о них, но уже никто и не помнит, как это было. Может, пришло время вернуться к ним, дополнив сюжеты новыми деталями, которые стали известны только сейчас?
Лето, между тем, уже миновало зенит, и очень даже неплохое получается лето при нашем жестком климате. Вопреки мрачным прогнозам о жуткой жаре и засухе, которая снова сведет на нет все труды на полях и в садах. И дождики были, и ягоды налились соком, и яблоки с грушами совсем скоро созреют. Лесные дары тоже радуют любителей, а их у нас всегда было много. В самом деле, что может быть лучше варенья из лесной земляники, маринованных маслят или соленых рыжиков?
Вообще, за лето, конечно, надо много успеть, и не только в плане заготовок. Мы уже как-то привыкли к тому, что на лето перекрывают улицы, обновляют асфальт, меняют трубы. И вот дошла очередь до улицы Гоголя и наша тихая улица Павлова превратилась в шумную магистраль. Целый день под окнами грохочет вся мыслимая техника, звучат сирены «скорой», полиции, здесь же два два автобусных маршрута. Шум стоит такой, что в разговоре дома повышаешь голос. Приходится терпеть, понятно, что другого времени на ремонт у городских властей нет. Тем более, что к полуночи на улице становится тише.
В прежние годы жизнь всему кварталу отравляло кафе, в котором гульба шла до утра, с песнями, детскими криками и дракой под утро. Иногда кто-нибудь не выдерживал и вызывал к месту битвы полицию. Приезжала патрульная машина и начиналось братание полицейских с гуляками. Всегда ведь найдется среди отдыхающих хороший знакомый или родня. Эпидемия ковида избавила нас от этой напасти, теперь вместо кафе обычный магазин, от которого никакого шума нет.
Но теперь досаждают орущие машины с больными на ухо или голову вообще водителями. Уже привычный шумный поток останавливается у светофора в ожидании зеленого света. И в этом железном потоке непременно обнаружится любитель предельно громких и мерзких звуков. И стоит он прямо под окнами, испытывая нервы водителей и жителей домов. И так целый день, каждые минут пять, до самого вечера.
Неужели дорожная полиция не видит и не слышит это нарушение закона? Административным кодексом предусмотрен даже штраф за громкую музыку из авто — до пяти МРП. Ну хотя бы одного остановили и наказали штрафом. С удовольствием бы расписал в газете это историческое событие.
А когда за окном все стихает, приходит время хорошей книги. Хотя признаюсь, становится все труднее такую книгу отыскать. Книгу, которую раскроешь однажды и ждешь следующего вечера, чтобы продолжить чтение. И вот нашлась именно такая, от которой трудно оторваться. Помнится, в свое время затянули книги Маркеса - «Сто лет одиночества», «Полковнику никто не пишет». И вот будто продолжение той завораживающей темы, книги Исабель Альенде.
Вначале привлекло, конечно, имя, памятное всем имя погибшего в результате военного переворота президента Чили. И правда, Исабель племянница Сальвадора Альенде, а стилистика и сюжеты её книг напомнили мне романы Маркеса, достойного, что редкость лауреата Нобелевской премии по литературе. Ее роман «Дом духов буквально проглотил за несколько вечеров и теперь хочется перечитать его снова. Все кажется, что в первый раз упустил что-то...
