В конце июня 1941 года бои на Западном фронте начали перемещаться к реке Березина. 3 июля советские войска получили приказ командующего Западным фронтом маршала С.К.Тимошенко отойти на восточный берег реки Друть. В результате Кличевский район Могилевской области оказался в тылу врага. В административных отношениях он был включен оккупантами в тыловой район группы армий «Центр». В Кличеве был создан немецкий гарнизон, в 19 деревнях – полицейские участки и волостные управы.
«О боях с немецкими захватчиками мы слышали разговоры в семье и от односельчан. С июля 1941 года Белоруссия была оккупирована, в соседних деревнях уже были немцы, но в нашей деревне их не было. Наша деревня Каличёнка затаилась в ожидании нашествия оккупантов. Слух о том, что немцы в Кличеве, пришёл быстро. Наша семья была в тревоге. Мы были малы и до конца не осознавали этих взрослых рассказов, но ощущали напряженную обстановку.
Март 1942 года. Семья у нас была большая: родители и 5 дочерей - Юля (18 лет), Катя, (12 лет), я (мне было 8 лет), Мария (7 лет) и Галя (2 года).
Однажды утром, когда наша семья завтракала, я увидела в окно людей в форме в нашем дворе и закричала: «Ой! Немцы! Немцы!».
- Ты кушай давай! Откуда ты знаешь, кто такие немцы? – сказал батька. Увидев немецких солдат, которые выводят корову из сарая, отец вышел во двор. Корову погнали, отца увели…
Через полчаса в хату пришли 5 немецких офицеров. Старшую сестру они забрали готовить для оккупантов еду. В одном из домов они устроили столовую, а молодые девушки их обслуживали. Многих девушек впоследствии они увезли в Германию.
Маме велели взять самого маленького «киндера» - младшую сестру - и явиться на собрание к полицаю.
- А этих куда? – заплакав, спросила мама.
- Эти хай остаться дома, - сказал немец на ломаном русском.
Мама стала собираться, а мы вцепились в нее. Полицай стал бить нас по рукам плёткой, мы отбежали и начали плакать.
Долго мы ждали маму, но её всё не было и не было…
Через какое-то время немцы принесли кур и бросили их на пол. «Сварите нам птицу!» - кричали они. А старшая сестра говорит: «А как они сварят, они же дети...». Тогда немец ударил её и, схватив за руку, дал понять, что надо очистить сначала от перьев.
Мы затопили железную печку, налили в кастрюлю воды и положили туда непотрошеных кур. Вода долго не закипала, скорее всего, дрова были сырые.
Старшая сестра, Катя, видя, что ничего у нас не получается, сказала: «Девчата, пойдем скорее из дома, куры у нас не сварены, сейчас придут немцы и нас накажут».
И начались наши скитания в поисках мамы. Наверное, услышав наш плач, соседка сказала: «Деточки, идите ко мне, у меня будете ночевать». Но долго оставаться у нее мы не могли, она боялась, что немцы начнут поиски. Соседка посоветовала нам уйти подальше, к домам, что у леса. Туда немцы боялись ходить, наслышаны были о партизанах...»
Население Белоруссии в тяжелых, а порой невыносимых условиях проявляло массовый патриотизм и встало на защиту Родины. Жители Кличевского района не стали исключением. В густых лесах развернула штаб самая крупная в Белоруссии партизанская зона. С октября 1941 года по март 1942-го силами партизанских отрядов было разгромлено около 80 немецких гарнизонов и управ, а с разгромом 20 марта 1942 года немецкого полицейского гарнизона в Кличеве был освобожден не только Кличевский район, но и частично соседние.
«… Мы пошли на окраину деревни. Приютила нас одна женщина, накормила и на печке место нам для ночлега отвела. Утром она нам говорит: «Если хотите мать найти, идите к старосте, у него спросите». Мы собрались и пошли. Встретили нашего соседа и спросили у него: «Дядя Андрей, а где наша мама?». Он ответил: «Садитесь на телегу, я вас довезу до станции Друть, там маму и найдёте».
Когда мы приехали, увидели около леса мост с железной дорогой через реку Друть. Народу было очень много - и немцев, и жителей окрестных деревень разного возраста. Мы ходили, плакали и звали маму.
На железнодорожных путях готовили поезд, а поодаль людей - к отправке. Мы не понимали куда... Вдруг, прогремели взрывы: поезд взорвали партизаны. Мы обрадовались, что пойдем опять домой и никуда не придется ехать. Но дорогу начали восстанавливать, и все люди на морозе ждали другой поезд. Когда подали товарный состав, нас загрузили, затолкали кого как. Прижавшись друг к другу, мы ехали в открытых вагонах. Поздно вечером прибыли на какую-то станцию. Нас быстро стали выгружать - кого выкидывали, кто выпрыгивал сам… Вот так и оказались мы в лагере...»
Для порабощения и уничтожения людей в Белоруссии гитлеровцы создали систему концентрационных лагерей и тюрем, где без суда и определения сроков заключения находились десятки тысяч людей. Всего на территории Белоруссии было свыше 260 лагерей смерти, их филиалов и отделений для военнопленных, гражданского населения, женских лагерей, пересыльных лагерей СС, гетто и других.
«... В лагере фашисты обращались очень грубо и жестоко. Могли ударить ни с того ни с сего или вылить на нас помои. Заставляли стирать, подметать, чистить сапоги. Мы голодали. Ночью нам давали поесть. Кормили баландой, иногда картошкой, которая была порезана на мелкие кусочки. Если давали булку хлеба, то мы её делили на 20 человек, доставался один маленький кусочек за целый день... Пробыли мы в лагере около года.
В один из весенних прохладных дней мы, собравшись кучкой, делились своими историями - кто и как потерял родителей. Вдруг услышали шум, топот, разговоры. Мы испугались: опять что-то задумали немцы. Ворота открылись, и нам крикнули: «Выбегайте, дети!». И все побежали. Были лужи, на ногах лапти быстро промокли, мы замерзли и очень хотели есть. Мы не знали, куда идти, и просто брели. Встречали людей и спрашивали, куда идти. Люди сказали: держите путь на Могилёв. К вечеру мы стали искать ночлег. Стучались в дома, кто-то отказывал, кто-то впускал. Одна бабушка впустила, обогрела у печки, просушила лапти, накормила картошкой. Мы так были рады. По пути еще раза четыре, как темнело, просились на ночлег, боясь волков. Добрые люди и хлеб нам давали в дорогу: «Берите, детки, хлеб, вам еще долго до Могилёва шагать!». Вот так от деревни до деревни, от дома к дому. Дойдя до Могилёва, мы обрадовались. А до дома ещё 40 км!
Проходя мимо леса, я заметила человека за деревом. Мне из сестёр никто не поверил: «Тебе показалось! Никого здесь нет, не бойся!». Это были партизаны. Оказалось, что мы подошли близко к партизанскому лагерю. Подойдя к очередной деревне, мы попали в людской поток. Фашисты загнали нас в небольшую хату, забили двери и подожгли. Два деда ногами выбили окна и стали выкидывать из горящего дома детей. В это время в деревне появились партизаны и спасли нас...».
Из 9200 населённых пунктов, разрушенных и сожжённых немецкими оккупантами и коллаборационистами в Белоруссии во время Великой Отечественной войны, свыше 5295 были уничтожены вместе со всем или с частью населения в ходе карательных операций. 186 деревень не смогли возродиться, так как были уничтожены со всеми жителями, включая матерей и грудных детей, немощных стариков и инвалидов.
Из общего количества - 5295 деревень - 3 % уничтожено в 1941 г., 16 % в 1942 г., 63 % в 1943 г. и 18 % в 1944 г. Итогом нацистской политики геноцида и «выжженной земли» в Белоруссии стали 2 230 000 человек, уничтоженных за три года оккупации. Погиб каждый 4-й, а по уточнённым данным каждый 3-й житель Белоруссии.
«... До дому оставалось совсем немного, и ноги как будто бежали быстрее. Вот показались знакомый железнодорожный мост и река Друть. Вдруг на дороге появился солдат. «Опять немцы!» - испугались мы и встали как вкопанные. «Дети, вы куда?» – спросил солдат. «Там наша деревня», - ответили мы, указав в сторону моста. «Туда нельзя идти, там еще немцы! Прячутся, паразиты, по чердакам, сараям, погребам. Идите в деревню Олень (Могилёвская область)», - посоветовал нам красноармеец. Ну что делать, пошли мы в Олень. Раньше километры были нам нипочём. Снова стали проситься на постой. «Откуда вы, детки? - спросила добрая женщина. - Из Каличёнки? Знаю такую деревню! Будете у меня жить!» Три недели прожили мы у этой женщины. Радостным событием стала встреча со старшей сестрой, которая убежала из немецкого лагеря! Сколько было слёз и радости, и боли!..
Потом солдаты разрешили нам ходить в Каличёнку, но находиться там можно было только до 17.00. И так каждый день мы бегали в родную деревню - 7 км в одну сторону и обратно. И хотя дома нашего уже не было, тянуло на родину, и ещё мы надеялись встретиться с мамой...».
В ходе Могилёвской наступательной операции (23 июня - 28 июня 1944) за шесть дней боёв войска 2-го Белорусского фронта прорвали оборону противника на всю оперативную глубину и, форсировав реки Проня и Днепр, существенно продвинулись на запад и юго-запад, освободив города Могилёв, Шклов, Быхов, а также значительную часть Могилёвской области Белорусской ССР. В результате была сделана серьёзная брешь в обороне южного фланга группы армий «Центр» и создана предпосылка для окружения немецких войск в районе Минска.
«... Как-то раз смотрим - возвращаются военные люди в деревню. «А куда все идут? – спросили мы у односельчан. «С войны, дочки! Кончилась война! Сегодня День Победы!» Младшая сестрёнка спросила: «Что такое Победа?». «Это значит, больше немцев не будет на нашей земле!»
И пели, и плакали от радости! У каждого дома ставили стол и угощали кто чем мог - хлебом, квасом. А мы ничем не могли угостить... Но тоже вынесли стол и поставили ведро с колодезной водой и кружку.
На нашу станцию приходили составы. Мы видели, как с войны возвращались солдаты. Шли через Каличёнку в соседние деревни. Многие раненые, без рук, без ног, несли их товарищи на руках.
Уже после Победы мы встретились с мамой, младшей сестренкой Галей, которых освободили партизаны из лагеря, вернулся с фронта и отец. Но потрясения военной поры дали о себе знать. Прожили они очень мало, вскоре после войны папа, мама и младшая сестра умерли. А мы так всегда и держались вместе – Юлия, Екатерина, Александра и Мария».
https://spasibo.pobeda.tv/story/67294
Раздольская Алина
Жиляева В.В.
