Табуны лошадей, чьи хозяева – уважаемые люди, уничтожают и без того скудные пастбища в наших селах.
Село – депрессивное, табун – резвый
Одно из таких сел – Украинка Федоровского района. Совхоз – бывший, а стадия депрессии – нынешняя, сегодняшнего дня. Здесь ни школы, ни медпункта, ни базового предприятия. Самое дорогое жилье – не дороже 150 тысяч тенге. Покупают только на слом – новоселов здесь давно не было и уже никогда, судя по всему, не будет. Хотя не сказать, что поселок вымер – порядка трехсот жителей остается. Их социальную жизнедеятельность обеспечивают 8 крестьянских хозяйств. Зимой чистят дороги – в складчину. Простая семья вносит на дизтопливо по тысяче тенге, крестьянско-хозяйская – поболее. От хозяйствующих крестьян, как мы поняли, зависит наличие и питьевой воды, и кормов для скота.
Работы в селе нет, сказали нам женщины, которых мы остановили на полдороге в магазин, но есть подработка в крестьянских хозяйствах – вполне востребованная, потому что за нее можно получить натуроплату – в виде топлива, сена, зерноотходов и соломы.
На этом фоне пастухи, нанятые хозяином табуна лошадей, выглядят высокооплачиваемой «элитой». Цифры, правда, разнятся. Например, сельчане говорят, что в табуне 300 голов. Хозяин лошадей, Мендыбай Омаров, человек, кстати, известный в бизнесе, его имя есть в справочнике «Лучшие люди Казахстана», утверждает, что в табуне 200 голов. Наши собеседники в Украинке говорят, что полторы тысячи тенге за выпас одной головы он ежемесячно пастуху платит. Сам Мендыбай Ергалиевич ограничился словами, что «платит пастухам хорошо». Наверное, так и есть, потому что «подрядчики», по словам селян, уже наняли «субподрядчиков». То есть высокооплачиваемые пастухи нанимают себе работников – и те пасут лошадей или… делают вид, что пасут. Сужу по факту.
Крестьянам С. Шевелеву и Н. Голованю от лошадей досталось.
С женщинами о житье-бытье.
Мы приехали на место выпаса, но где в тот момент ходили лошади – надо было искать, потому что на одном месте их не пасут. Табун сравню с рекой: на этом «берегу» стояла редакционная машина, мы приехали убедиться воочию, что спор не на голом месте, на том мы видели мотоцикл пастуха. Вот только на наше появление он не отреагировал. Это нехарактерное поведение для пастуха – возможно, так проявляется чувство уверенности и защищенности. Хотелось бы, чтобы у других жителей Украинки оно тоже было. Но...
Потрава
Один из крестьян, Сергей Кириллович Шевелев, отдал нам акт, подписанный его коллегами. Речь идет о потраве табуном 70 га пшеницы прошлогоднего урожая. Хлеб не доспел, был с зеленью. Шевелев говорит, что чуть ли не умолял не пускать табун на поле – просьбы действия не во зымели. Крестьяне посчитали, что убыток составил 1247600 тенге.
Николай Макарович Головань, тоже крестьянин, сказал, что лошади «осточертели», потому что ни зимой, ни летом жизни от них нет. Хотел бы заняться травами, рапсом, но табун не даст.
– Даже кладбище лошади разоряют, людям заборы во дворах ломают, зимой налетят на деревню, где какое сено – съедят, – жалуется Николай Макарович. – Если лошадь видит корм, ее не отгонишь – она будет возвращаться на это место, пока не уничтожит «добычу»...
Если называть вещи своими именами, то получается, что вся деревня отдана на потраву табуну. И не один год, а пять лет люди беззащитны перед лошадьми. Говорят, что жалуются, а толку нет.
«Почему в газету, а не ко мне?»
С одним представителем власти я поговорила. Он сказал, что ему было приказано не лезть не в свое дело. И подтвердил, что табун пасется, что он нигде не зарегистрирован, налогов от него – ноль. Эти слова записаны на диктофон, и там же – просьба не называть его имя и должность.
Хозяин лошадей Мендыбай Омаров, наоборот, считает, что Украинке от табуна только польза. Правда, Мендыбай Ергалиевич сначала поговорил со мной на повышенных тонах, мол, почему я должен перед вами отчитываться, а потом перезвонил и разговаривал уже спокойно. Сказал, что ежегодно закупает сено у населения – людям же доход.
– Я могу перегнать табун в другое село, так в Украинке они совсем пропадут. Вот я им дал 50 тысяч, чтобы насос купили. Приехали, деньги взяли, про обиды никто ничего не говорил. Я вообще первый раз слышу, что там проблемы с моими лошадьми. Почему они в газету обращаются, а не ко мне?
Этот вопрос и нас, откровенно говоря, занимает. Почему на месте никто не разбирается в сложных ситуациях? Где, к примеру, налоговики, которые должны в интересах бюджета знать, где и сколько гуляет дорогих лошадей.
Про налог
Заместитель начальника Налогового департамента по Костанайской области Кайрат Оркашбаев объяснил, что в случае с табуном в Украинке должно быть создано либо ИП, либо, если есть в аренде земля, крестьянское хозяйство. Кайрат Мырзасалыкович указал на нюанс: пока в законодательстве нет четких параметров подсобного хозяйства. У одних 4-5 голов КРС, у других 200-300 голов лошадей могут считаться подсобным хозяйством. В принципе и те, и другие должны облагаться налогом, но его размеры, конечно, будут разными.
Пока же получается, что руки развязаны и слишком много свободы. Скорее хозяина одной коровы заставят платить налоги, чем владельца табуна. Я звонила в районы, и мне говорили, что общепринятая практика – сдавать лошадей пастухам и рассчитываться только с ними. Где они пасут, никого не волнует, кроме рядового населения. Пастбищ в селах нет, дожди идут не везде, да еще на скудный травостой налетает табун лошадей. У него бывает один хозяин, бывает несколько, но все это люди небедные, обладающие связями и влиянием. И с высоты своего положения они не видят, как страдают малоимущие, связями и влиянием не обладающие.
Нет коровы – нет проблемы
Если Сергей Шевелев сказал, что «в нашей бедной Украинке ни дождей, ни порядка», то жители райцентра Аулиеколь сообщили нам, что их скот стал таким «стройным», что их «диету» рекламировать можно. Более всего аулиекольцы с шести улиц – Степной, Амангельдинской, имени Рахимова, Джангильдина, Мамедова, Гагарина – мечтают, чтобы к ним приехали телевизионщики и сняли, как они гонят свое стадо к стенам сельского акимата – в знак протеста. Без телевидения, говорят люди, нас разгонят.
А без протеста разве нельзя обойтись? Можно. Тогда надо просто сдать коров закупщикам. Нет коровы – нет проблемы.
Не знаю, как на ТВ, а в редакции «КН» письмо из райцентра Аулиеколь есть. Нам прислали копию обращения к акиму района Амантаю Балгарину с просьбой вернуть под выпасы тот участок земли возле учхоза, где почти 20 лет люди с упомянутых улиц пасли свой скот. А нынче эту землю отдали в аренду. Как водится, авторы жалобы усмотрели родственные связи между теми, кто землю отдает в аренду и кто ее берет. Насколько они правы, я не знаю. В первой половине дня 3 июля не могла дозвониться ни по одному интересующему номеру. А потому поверила, что на прием к главе района люди попасть не могут. Даже «вертушку», когда я звонила, взяла секретарь и любезно спросила, что передать акиму. Передаю.
Цифры не факты
Начну с того, что у аулиекольцев вызывают сомнения цифры, которые в своем ответе на обращение граждан привел Амантай Балгарин. Он пишет, что проблем с выпасом нет – 5400 га в распоряжении частного сектора. Из этого количества угодий 3917 га – пастбища. «Кроме того, под выпас скота жителями села Аулиеколь используются предоставленные в землепользование земельные участки Новоселовского сельского округа, прилегающие к территории села Аулиеколь».
Если читать этот ответ в кабинете, то можно пофантазировать: где-то там эти пастбища есть, тысячи гектаров. А если выйти за околицу со своей коровой, то не очень понятно, где же этот выпас.
– Нас отовсюду гонят, – говорит один из авторов письма Рахимжан Альмагамбетов. – Наш постоянный пастух, знающий каждую кочку в округе, покружит-покружит и только вдоль трассы находит латку для 180 голов. Везде кто-то косит, кто-то арендует, а нас просят подождать...
Если так много земли под выпас, она же где-то должна быть. Но ее, считают люди, нет.
– Если аким пишет, что пастбища есть, то он должен бы в своем ответе указать ответственное лицо, к которому мы могли бы обратиться. Пусть бы это лицо нам показало на местности эти пастбища, – говорят авторы жалобы.
Вопрос ребром
Вопрос вообще-то надо ставить ребром. Почему власть позволяет себе давать народу такие ответы, которые никто не расценивает как правдивые? Которые рядовые люди называют отписками? Если мы требуем социальной ответственности от бизнеса, то власть должна быть абсолютно социально ответственной. Она сама должна видеть, что нет дождей, нет травы, нет свободного выпаса. Она должна предвосхищать жалобы, действовать на опережение. Разве не этого требует Президент? Разве не об этом говорит аким области?
Но многие ищут лазейки. Чтобы получать доходы от табуна лошадей и не замечать потравы. Занимать большую должность и не видеть народных проблем. Но то, что не видит власть, видит народ. И делает свои выводы – не всегда точные, но, как правило, нелицеприятные.
