Аркалыкский ветеран просит дать ему квартиру. Хотя бы в аренду. Вместо той, что зияет дырами в микрорайоне-призраке, опустевшем в период оптимизации. В ответ – категоричное «нет». И это за год до 70-летия Победы.
Любовь мирная
Владимир БУШУЕВ воевал на Белорусском фронте. В артиллерии. В родной Семипалатинск вернулся только в 47-м. Тогда и посмотрел на соседскую девчонку Азу другими глазами. Перед войной разница в пять лет была пропастью. А тут, оказывается, подросла невеста, которую никак нельзя упустить.
Владимиру Николаевичу уже 90, Азе Ивановне – 86. И пока мы радуемся лету, они со страхом ждут зимы.
Азе и в тылу досталось. Мать слегла, и дом был на дочери. Работала вместе с другими детьми на реке, разгружала баржи, дрова рубила. А потом в 12 лет ее и других детей из Семипалатинска отправили на китайскую границу.
– Мы, дети, должны были собирать… опий! На лекарства. В 40-е всё шло на фронт. В четыре утра мы надрезали маки, а их там были поля. А потом уже в четыре дня собирали сок.
После войны тяжелому труду еще не было видно края. Но после Победы все верили в лучшее. На такой радостной волне они и влюбились. И поженились в 1948 году.
Рай на земле
А в 1977 году главе семейства предложили перевод. Двое детей, он – инженер-геодезист, она – экономист. В те годы такие специалисты нарасхват. Ехали Бушуевы в неизвестность.
– Но когда в Аркалык прибыли, я подумала, что мы попали в рай на земле, – рассказывает Аза Ивановна. – Повсюду дефицит, а тут колбаса, сыр, прилавки ломятся. Мы так наголодались в Семипалатинске, и военном и послевоенном, что просто глазам не верили. Я спрашиваю, в честь какого праздника такое изобилие? А мне смеются в ответ: «Привыкайте. Московское снабжение». Аркалык тогда только расцветал. Для вашего поколения Аркалык синоним разрухи, верно? А тогда это была сказка…
И в строительстве этой сказки Бушуевы принимали непосредственное участие. Владимир Николаевич, к примеру, возглавлял местный «Зеленстрой». Так что тогдашняя слава Аркалыка, как зеленого оазиса, это заслуга и фронтовика Бушуева.
– Только жить начали. А потом на наших глазах всё начало стремительно рушиться. Первый удар по семье грянул в 90-х. Нет работы, зарплаты. Люди уезжали, дома пустели. Началась оптимизация. Люди уезжали целыми семьями. Нашей дочери предложили переехать ближе к центру, где еще теплилась жизнь. Потом в другой дом. И снова переезд. Кольцо живого города сжималось, а вокруг росли целые улицы брошенных домов. Жуткая картина. Это сейчас для кого-то здесь романтика, чтобы кино снимать. После третьего переезда у дочери случился срыв. А потом выяснилось, что на нервной почве у нее обострилась онкология. В 2002-м она умерла.
Смешная цена, не смешное время
Бушуевы в начале 2000-х остались практически одни в подъезде. Но супруги отказывались покидать квартиру, в которой прошли их лучшие годы.
Им сначала отключили телефон. Потом воду. Свет. Тепло.
– Эта квартира была дана мужу как служебная. Во время приватизации ему сказали, мол, фронтовику автоматически квартира переходит, согласно специальному Указу Президента. Мы выехали, когда оставаться в ней стало просто опасно для жизни. Но приходили туда иногда ночевать. Присматривали. Надеялись. Ведь взамен квартиры, из которой нас попросили, нам ничего не предложили. Тогда сын и внук все накопленное собрали и купили нам в поселке за Аркалыком дом. На центр не хватило.
Дом купили за 800 долларов, плюс 200 долларов – долги, висевшие на нем. Смешная цена в несмешное время. На эти деньги в те годы в Костанае и однокомнатную нельзя было купить. А тут двухэтажный дом, еще и с лепниной на потолке. Правда, в так называемом «бедняцком» районе. И с печным отоплением. Полузаброшенный и недостроенный.
– Думали, доделаем, благоустройство до ума доведем. Но у Володи случился инсульт. Потом я ногу сломала. Топить самой в таком доме уже просто не под силу. За зиму на него уходит не меньше девяти тонн угля. Тяжело, ребята. Вот мы и вспомнили про наше законное жилье. Ведь взамен своей квартиры так ничего и не получили. Я была уверена, что нас поймут. Муж все-таки фронтовик (кстати, оба супруга имеют еще и статус пострадавших вследствие ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне), да и для Аркалыка сколько сделал. Но не тут-то было...
Не вникают?
Она писала в разные инстанции – от местной власти до Президента. Говорит, что осмелилась, потому что оказалась в безвыходном положении. У Владимира Николаевича половина тела парализована, он не встает с кровати, а его престарелая больная жена каждый час спускается со второго этажа с ведром-биотуалетом. Жилые комнаты в доме только наверху, лестница крутая. Но Аза Ивановна упорно преодолевает ступени, лишь бы в комнате мужа воздух был всегда свежий. Зимой она встает в три часа ночи, чтобы затопить печь – и это тоже для комфорта ее любимого Володи.
Бушуевы просят об одном – чтобы им выделили благоустроенную квартиру в Аркалыке. Пусть не в собственность. В аренду. И бывший аким Аркалыка Берик Абдыгалиулы уже искал спонсора, чтобы отремонтировать одну из брошенных квартир. Но акима вскоре сменили. А нынешняя власть города, по мнению Азы Ивановны, в ситуацию просто не вникает. Потому как юридически всё выглядит не в пользу Бушуевых.
– В настоящее время этот дом оформлен на нашего внука. Мы приняли такое решение – ведь куплен дом благодаря ему, он к нам ездит, помогает. К тому же мы были уверены, что наше-то жилье за нами сохранилось. Но юристы акимата расценили это как намеренное лишение себя жилья. Но так можно подумать, если не вникать в суть. Внук хотел, было, продать этот дом, чтобы купить нам квартиру. Да какое там, в «Дорожнике» вообще сейчас ничего не продается! В прокуратуре нам как-то ответили: вы, люди не бедные, можете и купить жилье. Дорогие мои, да, у нас хорошие пенсии. Но не до такой же степени, чтоб на квартиру накопить!
Аза Ивановна уверена, что ее муж заслужил спокойную старость. И разве она не права?! Война, тыл, перевыполненные планы в пятилетке… Но статья 72 Закона РК «О жилищных отношениях» убеждает чиновников закрыть глаза на все заслуги этих стариков. Намеренное ухудшение жилищного положения, и точка. Согласно этой статье, после своевольного лишения жилья льготники не имеют право на госжилье в течение пяти лет. Но есть ли это время у Бушуевых?
Под балконом
Бабушка Аза призналась, что давно хотела там побывать. Мы решили её мечту исполнить. И, если честно, пожалели об этом.
– Улица Майкутова, 44, это здесь недалеко, – Аза Ивановна показывает водителю дорогу, а у самой руки дрожат. – Вот. Здесь. Ох, а что же это…
Мы ведем ее под руки, а под ногами хрустит битое стекло. Когда-то здесь была асфальтовая дорожка, ведущая во двор, который теперь окружен домами-призраками. Под одним из балконов рука Азы Ивановны взметнулась вверх… Спустя минуту молчания, словно в память о былой жизни, она сказала:
– Вон тот балкон. Прямо над нами. 3 этаж, 3 подъезд, 33 квартира. Мы верили, что эти цифры – счастливое для нас совпадение. Теплая была квартира, уютная. Раздельные комнаты, на балконе у нас стояли кадки с пальмами. А какой был двор! В пристройке у дома – поликлиника. Рядом детский сад, школа. Шум стоял во дворе, детей-то много было. Знаете, чувствовалось, как жизнь бежит по венам города. В те годы именно Володя руководил озеленением в городе. В нашем дворе саженцы были маленькими, а солнце аркалыкское таким жарким. Мы мечтали, как вырастут эти тополя, дадут тень, и будем мы на лавочке во дворе наслаждаться. И вот деревья стали большими. Они выжили. А людей здесь нет…
Разрушение 5-й категории, восстановлению не подлежит. Смотришь и не веришь, что в каждом черном квадратике пустых окон жила семья. С планами, надеждами, а потом с разрушенными мечтами.
Назад мы ехали молча. А у дома, в котором Азу Ивановну ждал супруг, простой вопрос словно прорвал ее железное терпение:
– Гордитесь своим мужем?
– Еще как. Вы знаете, я ни об одном дне, прожитом с ним, не жалею. И никогда в жизни не жалела.
– Даже о сегодняшнем, когда так тяжело…
– Я буду рядом с ним в любой ситуации. Дом престарелых? Еще чего! Сплю три часа в сутки. Читаю. О том, как лечить его... Выписываю много литературы на эту тему.
– А он это ценит?
– Он плачет. А мне обидно за него. Но, если о личном говорить, я бы всем парам пожелала так прожить, как мы прожили.
Аза Ивановна утирала слезы, словно стыдясь их. Люди, посадившие деревья, что сейчас стали большими, не привыкли показывать свою слабость. Нам бы помнить цену этой силы духа.
Успеть бы
Кто-то может сказать: что вы хотите, закон есть закон. Пусть так. Тогда Бушуевы тем более имеют право на жилплощадь, которой их лишили не по их желанию и вине. Ведь именно потому, что ветераны не получили ничего взамен своего жилья, семья купила им этот дом на окраине. И они не просят жилье в частную собственность, готовы платить за арендную квартиру. Нам стало известно, что осенью в Аркалыке будет сдан новый дом. С призывом не забыть при распределении ордеров о Бушуевых, мы обратились в акимат г. Аркалык. Мансия Айтмагамбетова, руководитель отдела внутренней политики, разъяснила, что дом принадлежит железнодорожникам. Вот, если бы руководство «КТЖ» пошло навстречу…
Но исход дела зависит не от акимата. А то, что от городских властей зависит, ответ имеет однозначный – жилищная комиссия вопрос Бушуевых рассмотрит, но не раньше августа 2015 года. Именно тогда пройдет пять лет после того, как супруги переписали дом на внука.
Тем временем, мы известили областной совет ветеранов о ситуации, сложившейся вокруг аркалыкского фронтовика. Там обещали вступиться за своего товарища. Успеть бы… Владимиру Николаевичу уже девяносто лет, Азе Ивановне – 86. И пока мы радуемся лету, они со страхом ждут зимы. Потянут ли престарелые супруги очередной отопительный сезон весом в 9 тонн угля?
