– Юрий Яковлевич, мне все время кажется, что поклонение иконам в православии сродни язычеству, идолопоклонству...
– Недавно к нам в университет приезжала группа из Чехословакии, и мы спрашивали, как у них с религией. Ответили, что по традиции ходят в церковь, хотя атеисты. То есть посещение церкви сродни сегодня визиту в шахматный клуб. Что касается ритуалов, то я с уважением отношусь к традициям, если только они не используются, чтобы ссорить людей. И в то же время не думаю, что для Бога или Аллаха было бы важно, какой у вас платок, какой длины ваша юбка, спрятано ли ваше лицо, как вы креститесь, ставите ли свечи и как молитесь. Но вот почему-то верующий люд на это внимание обращает.
Что же касается молитвы перед иконой... Любой предмет культа – икона или нет – помогает сконцентрироваться, сосредоточиться. Есть психологические наблюдения, которые говорят, что ничто из прошлого не стирается и не отбрасывается целиком, а в новых одеждах чаще всего наслаивается на старое. Смотрите, Владимир Святой приказал уничтожить идолов. Но давайте посмотрим на лексику: «чурка», «чурбан», «чересчур». «Чурка», «чурбан» – слова, означающие сегодня что-то тупое. Но они не случайно созвучны со словами «щур», «пращур» – предки. Язычники поклонялись предкам, материализуя их в форму деревянных фигур. А когда пришло христианство, язычников стали высмеивать: чему, мол, вы поклоняетесь? Не высшим силам, а чуркам. Но свято место пусто не бывает – и появились иконы.
– Но не все же религиозные конфессии материализуют свою веру через культовые вещи?
– Не все, в исламе нет такой атрибутики. И у протестантов все иначе. Мартин Лютер настаивал, что если Бог невидим, то Его нельзя изображать. Но лютеранство было реакцией, своеобразным «майданом» на завравшихся у власти. Лютер и его сподвижники выступали против действий католического духовенства, которое проповедовало одно, а делало другое. Трудно было принять торговлю индульгенцией. Существовала даже такса за убийство матери, священника... Лютер выступил против простой вещи, а потом началось мощное движение, результатов которого он не предвидел. Подобные попытки «обновления» религии в разных странах периодически возникают, но они принимают уродливые формы, потому что на первый план выходит фанатизм и следование тем формам поведения, которые себя уже изжили.
Приходящая же следом религия, как правило, более широкая, она многое наследует от ранних форм верований. Ведь не случайно большевики сумели закрепиться. Они сохранили элементы христианско-мусульманского отношения к миру. Вроде бы громили церкви, уничтожали верующих, при этом создали аналог культа святых, мучеников. При всей дикости гражданской войны сумели сохранить элементы коллективизма, взаимовыручки. Они включили в свою систему ценностей многое. Скажем, человек человеку друг, товарищ и брат. Презрение к богатству, которое не может быть мерилом личности и тем более духовности. Сейчас происходит парадоксальная вещь – мы строим церкви, мечети, но какие ценности нам навязываются? Точно не духовные. Известный мыслитель Эрих Фромм написал удивительно тонкую вещь «Иметь или быть». Он считал, что внешне западная цивилизация христианская, но если говорить о ценностях, то они – языческие. Потому что ценится не то, чем ты являешься и как относишься к миру или людям, а что ты имеешь. По сути, идеалы языческих героев.
– Почему так происходит?
– Сложно сказать. Когда формировалось христианство, христианин уподоблялся рыбе, а вера – живой воде. Верующего христианина без веры быть не может. Вера необычайно тогда много значила. За веру шли на смерть, становились мучениками. Ради жизни Вечной. Те христиане понимали, что нельзя служить двум господам – Богу и Мамоне. Царство божие внутри нас. И были не просто верующими, готовыми пострадать за веру, но и теми, кто заражал и вел других. Существует история, согласно которой, один из известнейших в мире богословов язычник Тертуллиан побывал на казни первых христиан, и его поразили не ужасные мучения, а потрясающее мужество верующих. И он стал христианином.
В гомеровской «Одиссее» показано, как язычество позволяло древним лавировать. Бросил Одиссей вызов богу моря Посейдону, а потом выкрутился с помощью других богов и богинь. В единобожии надежды этой нет. Сам путь единого Бога – путь к пониманию единых законов природы.
