Идет мелкий ватный снег, стирая границы дороги. Через 260 км камыстинское село Алтынсарино выплывает из тумана размытыми очертаниями...
Мама
Завтра, 19 февраля, Анна Шушпанникова будет подбирать, во что нарядить своего красавца. Он действительно красавец: рост за метр восемьдесят, плечист, короткая черная мальчишеская челка подчеркивает нерастраченную энергию ее мужа Виталия. Они познакомились на танцах. Это была площадка в совхозном скверике. Из трех братьев Виталий самый младший, но самый рослый. Село знает его сызмальства: силен, крепок, своенравен. После семи классов ему прочили дорогу в сельское профтехучилище. Тройки были его лучшими оценками.
Фамилия мамы Виталия есть на стеле у въезда в село – Антонина Хомич. Девушкой приехала из голодной Брянщины на целину. Ей предложили только одну вакансию – водитель грузовика. В итоге она крутила баранку лет двадцать: с утра ехала на бойню, брала мясо, затем центральная усадьба, а после, загрузив еще продукты, отправлялась по бригадам. Бригады были большие – до полусотни человек. Расстояния до них – где 20 км, а где и все 100. В посевную и уборку о личном времени можно было забыть.
Она вставала в пять утра, готовила сыновьям еду, укутывая чугунный горшок с пшенной кашей в старый ватник. Встанут ребятки, плеснут в чугунок молочка – так день до вечера и пролетит...
Мамы уже нет. Нет и братьев: средний трагически погиб в перевернувшемся «Кировце», у старшего оторвался тромб...
Брат
Старший, Александр, был для Виталия окном в другой мир. Он жил в Челябинске и часто на все лето забирал Виталия к себе. В панельную однушку, где еще жена и двое детей. Но это крохотное пространство раздвигалось до космических масштабов, ведь в семье был культ книги.
– У меня открылось дикое желание учиться, – вспоминает Виталий. – Я успевал все: пол в доме помыть, в сарае управиться, в спортзал сбегать, уроки сделать. И читать! Открывал Островского, Шолохова и не сразу врубался в смысл написанного. Поэтому возвращался к книгам и перечитывал снова и снова.
Он не поехал в СПТУ. В восьмом классе имел только одну тройку по русскому языку, а окончил Алтынсаринскую среднюю школу с лучшим аттестатом в классе.
...Аня подобрала к костюму рубашку. Завтра ее мужу Виталию Дмитриевичу Шушпанникову 50 лет. Неужели в эту коротенькую цифру уместились рождение двух дочерей-близняшек Маши и Тони, затем Леночки, их замужество, рождение внуков и самой младшей внучки Полечки? А как будто только вчера в июльской ночи на танцплощадке неслось из катушечного магнитофона: «Опять от меня сбежала последняя электричка...».
Они успели в нее счастливо заскочить. Аня огранила Виталия, как ограняют кусок алмаза – убирают острые углы, шлифуют, придают законченный образ. Она стала его ангелом-хранителем. Это когда настроение близкого человека чувствуешь даже на расстоянии.
Работа
С 16 декабря по 1 февраля «Алтынсаринское» ложится в дрейф: полеводческая деятельность прекращается, механизаторы, бухгалтера, кладовщики, мастерские уходят в отпуск.
Сегодня вторая декада. В стометровой мастерской, похожей на гигантский трюм, шумно. В кузнечном горне мечется пламя. Дрожь заведенного двигателя пронзает железное тело застоявшегося «Кировца». На высоте второго этажа красуется надпись: «Ни одна нация не может достичь процветания, пока не осознает, что пахать – такое же достойное занятие, как писать поэму». Это фраза Букера Вашингтона, американского писателя.
Солнце, как и творчество, принадлежит всем. В «Алтынсаринском» жизнь вымеряется по солнцу: в апреле вся техника должна пулей выйти на поля. С 15 мая по конец месяца – время на сев. И точка. Ничто не может помешать его срокам.
Шушпанников – замдиректора по производству и главный инженер одновременно. У него вузовский диплом энергетика. До 2005 года он в хозяйстве и был главным энергетиком. А потом Борис Князев, создатель и руководитель товарищества «Алтынсаринское», сказал: «Будешь главным инженером. Надо, Виталий Дмитриевич. Справишься».
Это все равно, что из барабанщиков переместиться во флейтисты. Было 75 тысяч гектаров полей – стало 120 тысяч. 86 «Кировцев», 28 «Бюллеров», под сотню МТЗ и ХТЗ, 85 зерноуборочных комбайнов, а еще и силосоуборочные. Больше тридцати грузовиков. Сотни агрегатов и орудий. И этот арсенал постоянно пополняется, на предстоящую посевную хозяйство приобрело 120 сеялок. Да это же масштабы Бородинского сражения!
Когда вся эта могучая армада приводится в движение, ток крови по жилам людей убыстряется. Наступает азартная гонка великого и непоколебимого желания наполнить степь роскошью новой растительной жизни – сначала изумрудными трепетными побегами, а затем коричневатыми волнами торжествующей хлебной нивы...
Это не романтика и не поэзия. Это грубый, каждодневный, на натянутых нервах труд. И если ты в нем не случайный человек, твое сердце будет озорно биться в такт ему. Шушпанников доказал: он на своем месте.
– К нам приезжают, устраиваются на работу, – рассказывает юбиляр. – Говорят, как у вас здорово: и заработки высокие, и физкультурно-оздоровительный комплекс есть, и художественная самодеятельность, и вода в домах... А потом увольняются. Думают, что тут и булки вместе с деньгами на деревьях растут...
Борис Павлович любит кидать своих парней в море чрезвычайных решений: захочешь – выплывешь. Он видит в них потенциал. Хороший солдат всегда носит в своем ранце маршальский жезл. И Князев охотно предоставляет шанс реализовать людям путь к этим жезлам. Он здесь, как капитан на океанском лайнере. Он годами собирал его. Из полуразрухи 90-х. Из пустоты, когда на месте уезжающих оставались брошенные дома и слезы отчаяния...
Ценности
Завтра Шушпанников наденет праздничный костюм. Мужики в возвышенном ожидании. Виталий о каждом из них может рассказывать вдохновенно. Вот его заместитель и одновременно заведующий МТМ Владимир Джуган. Вот Андрей Галанин, Рахимжан Ормантаев, Владимир Сахно, Василий Лопуха, Махмуд Сулейманов, Станислав Хорунжик. Испытанные, надежные ребята. А вот совсем молодые – Ваня Иващенко, Максим Маевский. Это все бригадиры, механики, заведующие. Кого не назвал – не обессудьте: Виталий хотел, но впопыхах разве всех одной строкой вспомнишь.
Конечно, завтра скажут об ушедших, пожелают удачи нынешним. А что скажет Борис Павлович, создавший этот конгломерат успешных и разнохарактерных людей? Наверное, скажет о ценностях.
– Не в миллионах счастье, – говорит мне Князев. – Я счастлив, потому что у меня есть дети. Что есть пятилетний внучок, который, завидев меня, прилипает так, будто хочет раствориться во мне. Это мой родничок, мое зернышко... У меня был дед, умер в 1929 году. И мои родители мне рассказывали о нем, как будто он только что скрылся за порогом дома. И я рассказываю внукам об этом деде. Когда меня не станет, они понесут обо мне весточку своим детям и внукам. Это великая философия. Она проста и глубинна. Смотрите, вот засуха. Все сожжено, выбито пыльными бурями. Но одно зернышко из многих зацепилось в почве, собралось с силами, выжило. И из него пошла бесконечная ветвь родства. Мы сохранимся только в семье. А деньги... Когда есть ради чего жить, деньги будут уходить, как весенние ручьи, радостно и с пользой.
Я принимаю этот посыл. Мне нечасто говорят с такой сильной убежденностью.
