«Пред вечностью небытия»

Печальную весть сорок дней назад быстро разносил Интернет: «Не стало Петра ЧЕРНЫША...».

Вера Семенова в «Одноклассниках» привела строчки из последней, 25-й по счету, книги Петра Максимовича:
Даже если только это осталось бы, и то есть о Ком говорить.

Эпохи

Полных 84 года судьба ему отпустила. Уход для природы естественный. Но какую сокровищницу он с собой унес – память о людях и событиях, о Костанайщине. В его книгах не уместилось все, что он знал и помнил. Но в золотой фонд мемуарной литературы Казахстана вошла, без сомнения, «Эпоха Бородина. Время Демиденко». В 2012 году журналист Владимир Катков в газете «Литер» написал о правильно расставленных акцентах: «...Петр Максимович Черныш при Бородине был первым секретарем обкома комсомола и секретарем обкома партии по идеологии, в той же ипостаси работал при Демиденко. Очень точно расставлены акценты. Время и временщик – одного корня...».

Я Петра Максимовича впервые увидела в Убаганском (сейчас Алтынсаринском) районе на излете его партийной карьеры. Но раскрылся он для меня уже в своей краеведческой работе. – Не покидает чувство, что он был последним человеком, который знал свое время и свою родину, именно нашу область, наших людей, настолько глубоко и нежно, – говорит Ольга Банкова, возглавлявшая в свое время отдел культуры в Алтынсаринском районе. – Историк с большой буквы.

Настоящий

Для кого-то именно в партийной работе он был учителем и примером. Нина Волосович, в свое время парторг в совхозе имени Карла Маркса, отмечает:

– Настоящий коммунист. Сейчас такие слова, может, и говорить не стоит. Но кто понимает их смысл, тому есть о ком скорбеть...

В унисон ей Альберт Рукк (ныне живет в Берлине) находит пронзительные слова:

– Петра Максимовича оплакиваю как близкого человека и друга. Он уважал и чтил меня, как работника, я его – как старшего товарища, поэта, мыслителя, как настоящего, умнейшего интеллигента с большой буквы. В душе он оставался скромным и простым деревенским пацаном. Низко склоняю голову перед этим Человечищем. Вечная память о нем останется в моем сердце до полной его остановки...

К Петру Максимовичу мне довелось обратиться, когда шла работа над книгой «Шолаксай: загадки и свидетельства истории». Он помог найти официальные данные начала XX века: царский чиновник Н.Софотеров побывал с экспедицией в наших краях, готовил доклад о жизни переселенцев из центральных губерний империи. Рутинная работа со временем становится бесценным источником информации. Так было, есть и, надо надеяться, останется. 

Давно забытую Раису Бойко, первого секретаря Убаганского райкома партии, трагически погибшую в ДТП по возвращении с партийного съезда, он тоже помог вспомнить. Раиса Захаровна была вторым секретарем райкома в Урицке, Черныш – начинающим словесником, получившим приглашение на комсомольскую работу. Правильно ли оставить школу, когда уже начался учебный год? Пришел за советом в райком. Бойко сказала: соглашайтесь, в комсомоле грамотные люди тоже нужны. Благословила, как Черныш потом считал всю жизнь.

Логика жизни

Мало кто может дать человеку ориентир на всю жизнь. Но иногда случается. К 70-летию Черныша мне было поручено сделать с ним интервью.

– Сейчас я думаю, что все в моей жизни логически оправдано. В школе, как многие мальчишки той поры, мечтал стать летчиком – не прошел по зрению. Что было делать? Дома, в Узункольском районе, в Новопокровке – нищета. А учиться хотел очень сильно. Поступил в Кустанайский пединститут на филологический факультет. Сразу понял, что отстаю от городских ребят – не по знаниям, а по виду, умению выражать свои мысли. Нашелся мудрый человек – Вера Ивановна Кандалина, которая точно подметила мое состояние и посоветовала писать стихи, чтобы раскрепоститься, стать свободнее в лексическом плане...

Патриарх своей семьи

Петр Максимович и Елена Карповна, 1985 год

Судьбоносной была и встреча с девушкой Еленой на молодежной вечеринке. Любовь с первого взгляда. В феврале этого года отметили бриллиантовый союз – 60 лет вместе. На фото оба улыбались.

– Они – одно целое даже после его смерти. Елена Карповна идеально дополняла мужа, – говорит Вера Семенова, бывший секретарь облмаслихата. – Думала не только о доме, но и о друзьях, родственниках, работе Петра Максимовича, его восприятии обществом. Это было важно до последнего дня.

И сам Петр Максимович в упомянутом интервью говорил:

– ...уходят силы, здоровье. Но эти же обстоятельства тебя и подгоняют: успей сделать еще что-то, оставь о себе добрую память. Высшее мужество жизни в том, чтобы оставаться человеком в любом возрасте, при любых обстоятельствах – если не для широких масс, то для своей семьи. Плохо мне или хорошо, я, патриарх своей семьи, не могу раскисать, вгонять в депрессию родных людей.

Не хоть потоп

Доброй памяти Петр Максимович о себе хотел. Афоризм «после нас хоть потоп» был ему чужд. Но эпоха, в которую жил, была противоречива. Репрессии и вождизм Черныш считал главной причиной крушения СССР и не хотел быть им адвокатом. Но комсомол, Коммунистическая партия, целина, ударные стройки были неотрицаемой частью его биографии.

Всего полгода назад он отвечал нашим журналистам на вопрос, почему в советское время не праздновали Наурыз. По его словам, причина, скорее всего, заключалась в ошибочной трактовке праздника, его считали религиозным, как Пасху и Рождество. Он подчеркнул, что Римма Гайсенова много сделала для возрождения праздника в нашей области. Сам Черныш, впервые увидев, как широко и ярко отмечают равноденствие в Казахстане, нашел рифмы: «Пришел желанный Наурыз, и солнце щедро плещет в души...».


С земляком, дважды Героем Советского Союза Леонидом Бедой.

«Собою быть хочу»

В стихотворении, которое сам любил, он пишет: «собою быть хочу». В нем о верности тому, ради чего жил. Вера Семенова говорит, что стихи – лишь часть его увлечений. Петр Максимович замечательно пел, танцевал, шутил – его талантов хватило бы на несколько жизней.

– Он был правильным во всех отношениях, – вспоминает Евгений Аман, экс-депутат Сената Парламента РК, не понаслышке знавший «время Демиденко». – Но какое-то время настолько был загружен поручениями «первого», что для остальных стал доступен лишь отчасти.

Петр Черныш рассказывал:

– Я уходил из обкома в состоянии крайней усталости. Чтобы это понять, надо вспомнить моего шефа – Василия Демиденко, при котором я был автором его многочисленных докладов и выступлений. Василий Петрович на эту роль пробовал журналистов и сотрудников обкома – все чем-то не устраивали. И вот призвал меня, сунул старый доклад, который ему кто-то написал еще в Северо-Казахстанской области, откуда он к нам перевелся, и сказал: поменяешь цифры и названия, основа пусть остается. Ну а я решил, что надо хорошо поработать, чтобы получился настоящий доклад о положении в Кустанайской области. Демиденко удивился, но ему понравилось. С этого все и началось.

Он выступал много и цветисто, того же требовал от докладов. Если, к примеру, Бородин в подготовленных для него докладах снижал градус патетики, как я говорил, переводил разговор на курский диалект, то Демиденко, наоборот, взвинчивал и обострял. Он требовал ярких примеров, соответствующих случаю пословиц и поговорок...

Без последней даты

У каждого, кто знал Петра Черныша, останется своя память о нем. Он говорил, что, когда посвящал стихи умершим друзьям, то ставил дату написания. А живым адресовал без даты, чтобы у них оставалось будущее. Хочется, чтобы будущее осталось и у самого поэта – в памяти, в книгах, в разговорах земляков.