Сегодня мы решили рассказать о личном. О том, какими были наши костюмы для детских утренников. Это отдельный пласт института семьи, детских воспоминаний и ощущения Нового года.
Колется, мам!
Марина КОСТРОВА
Уже тридцать лет я недолюбливаю мишуру. И банты. И белые колготки.
Было мне лет пять. На утренник мама заплела чудесные садистские косы. Очень тугие! Именно тогда я впервые узнала всю силу фразы «Красота требует жертв». Ослабить хватку прически разрешили только после общей фотографии.Теперь вы знаете, почему я не люблю банты. Теперь о белых колготках. Не знаю, были ли у вас детские колготы из плотного капрона с двумя швами. У меня были. Эти швы ужасно натирали в местах, почесать прилюдно которые считается неприличным. Я пыталась делать это «незаметно» во время праздничной программы, сидя на стульчике в первом ряду. Мама смотрела на меня матом...
Параллельно кололась мишура, которой было украшено мое любимое полосатое платье. Господи, как же она кололась! Я терпела. Сколько могла. И посреди праздничного действа разревелась в голос. На память осталось фото с опухшими глазами. А вот полосатые платья люблю по сей день. И Новый год люблю. И маму...
«Ватные» гномики, «больничные» снежинки
Ярослава БОГАТЫРЁВА
Как же я хотела быть именно Снежинкой!
Чтобы платьице белое, корона на голове и дождик по всему подолу. Но пару лет подряд в детском саду я была Гномом. В высоком колпаке и с длинной ватной бородой. От этой бороды жутко чесалось все лицо. А на единственном, найденном мною, детсадовском новогоднем фото, я вообще без костюма. Но по лицам одногруппниц видно, как они «рады» костюмам гномиков. Мама рассказала, что была я в тот год Медвежонком (опять не Снежинкой, знаете ли). Но перед общим фото костюм с меня сняли, дабы отдать мальчику из другой группы, там утренник шел вслед за нашим.В Карасу, где я гостила у бабушки, тоже ходила в детсад. И вот я была-таки Снежинкой! Вот только с костюмом засада. Их в городе-то поискать и, как в случае с Медвежонком, еще и делиться. А тут – в деревне. На помощь пришла смекалка и золотые руки моей тети Люси! Бабушка моя, Лидия Михайловна, работала в райбольнице. В общем, в ход пошла списанная марля и... больничное постельное белье. Обрезая надпись «Минздрав», тетя мне сшила снежный наряд. Боже, какой он был красивый! Белое платье со складочками! На воротник, поясок и подол пришили долгожданный дождик. Наверное, современные дети, увидев то мое платье, его бы даже не примерили, а я была счастлива. А еще мне нашли корону! Из серебристой мишуры на проволоке. Какая Снежинка! Я чувствовала себя настоящей Снежной королевой!
Одно омрачало мой образ – красные сандалии. Опять-таки, в то время обилия товаров не было. Есть красные – обуешь красные. Но мои взрослые из остатков медицинской ткани сшили носочки, которые одевались поверх обуви и затягивались на лодыжке. Украсили их мишурой. Я была чертовски красива на том утреннике!
А еще помню, как папа спас образ Лисички. Нашли желтую юбку, мама достала с антресоли лисий хвост (берегла на воротник, наверное). Все портила лисья маска, она закрывала все мое лицо. Тогда, вооружившись маминой косметичкой, папа нарисовал на моем лице лисью мордочку. С черным носиком, усиками, даже реснички длинные! Я так себе нравилась. Ехала в детсад на санках безумно счастливой. Но в какой-то момент санки перевернулись, я выпала. Пока папа это осознал, и вернулся за мной (сама из-за количества кофт, шубы, шарфа и прочей зимней атрибутики встать просто не могла), я лежала на снегу, смотрела на Луну и звезды и думала: «Хоть бы носик мой не стерся»... Не помню того утренника. Помню только лисий хвост, разрисованное лицо, Луну и ощущение праздника...
Убирая свои детские фото обратно в комод, мысленно вновь поблагодарила всех моих взрослых за мое беззаботное и такое счастливое детство. Кстати, корона маленькой Снежной королевы Ярославы жива до сих пор. Каждый год я ею украшаю ель во имя теплых воспоминаний.
Королевский наряд
Людмила КРУГЛОВА
С высоты сегодняшних лет понимаю, как ценно было то, что мама на мой костюм отдала... свое свадебное платье!
Тот белый кремплин бабушка доставала по знакомым из-под полы. Платье шили в ателье «Березка». Оно было приталенным, с отрезным лифом, трапециевидной юбкой и модными расклешенными рукавами.Бабушка Люда, в честь которой меня и назвали, была швеей-самоучкой. Шила всем в нашей семье на подольской «Чайке» с электроприводом. Но в те вечера мама и дочка вместе корпели над моим нарядом. Как же это было трогательно! Сегодня я бы не разрезала свое свадебное платье (оно у меня тоже хранится), купила бы ткань. Но в далекие 80-е и ткань была дефицитом.
Бабушка колдовала над платьем, мама обшивала мишурой картонную корону, к которой чуть ранее была пришита свадебная фата. Потом принялась за волшебную палочку. Сегодня редко, кто сам мастерит новогодний наряд для ребенка. И напрасно. Те наряды, кажется, шила сама ЛЮБОВЬ...
