Прочитать первую часть можно здесь
Георгий МЕНЬШИНИН имел «тяготение работать по просветительской линии», Никите КОРОБКО и его детям была дана способность производить, торговать, расширять всякое дело, за которое брались. Что помешало им достичь поставленных целей? Алексей ПУЖАЕВ, потомок осевших в Чулаксае славянских переселенцев, помог замкнуть круг знаний о событиях вековой давности.
Чувство долга
Предыдущая глава закончилась на том, как сделанные в Германии вальцы для мельницы, построенной Никитой Коробко в Чулаксае (ныне Шолаксай), три года лежали на станционных складах в Челябинске. Пока в Харькове изготавливали подходящие брички для их перевозки. Брички прибыли, но по дороге на караван напали бандиты. Вальцы бросили в степи. Шла Гражданская война...История с вальцами – наглядная картинка к рассказу Алексея Пужаева о железном характере и уверенности в собственных силах Никиты Коробко. И это не единственный эпизод, подтверждающий силу духа главы патриархального семейства. Когда началась Первая мировая, Аким, старший из сыновей Никиты, родной прапрадед Алексея Пужаева, был мобилизован в действующую армию. Высокий, стройный, целеустремленный, он подходил и внешностью, и характером для военной службы. Но это была не его стихия. Акима, как и отца, захватила предпринимательская деятельность, ничего другого он не хотел. По воспоминаниям родственников, Аким просил отца откупить его от армии.
«Во время переселения в Чулаксай Акиму было 20 лет. В 1901 году у него с женой Натальей Федоровной родился первый ребенок – дочь Матрена, моя прабабушка, – пишет Алексей Пужаев. – О Наталье Федоровне рассказывали, что она какое-то время трудилась в пекарне и превосходно пекла хлеб». На момент призыва Акиму исполнилось уже 35 лет, и детей – полон дом. «Но Никита был непреклонен, – пишет Пужаев. – Сказал, что идти на войну – это долг и его нужно исполнить. Аким погиб. Предположительно, в мае 1915 года на землях Польши или Прибалтики. Сохранилась ценная фотография Акима Никитовича рядом с товарищами (он в центре), на обороте его собственноручная подпись».
![](https://sun9-39.userapi.com/s/v1/ig2/xPndvklVXIG5WyhiB_wxpBB_H1Z0npyKYOeXyHzyJvtIWHACNAO0UugHgffgSW-u_NlkJNesCOuznomWkXrS4gpv.jpg?size=609x953&quality=96&type=album)
Но если Аким ушел на войну исполнить долг гражданина и погиб как воин за Отечество, то его жена Наталья Федоровна мученически умерла, исполнив семейный долг. Как пишет Пужаев, в Гражданскую «отряд бандитов-жиляевцев, воевавший на стороне красных, проходил через Чулаксай. Они нагрянули в дом Коробко. На глазах у женщин и детей Наталью Федоровну ударили саблей по голове. Она схватилась за голову руками – их отрубили той же саблей». За что? Пужаев отвечает так: «По семейным воспоминаниям, бандиты искали кого-то из родственников Коробко. Женщина никого не выдала, за что и была убита. По моим предположениям, искали жиляевцы Коробко Петра Степановича, брата Никиты. Он был активным противником советской власти. Наталья Федоровна пережила мужа лишь на три- четыре года...».
В «Летописи поселка Шолаксай», написанной в 60-70-е годы шолаксайскими старшеклассниками под руководством учителя истории Зои Коноваловой, Петр Коробко, которого, по предположению Пужаева, искали жиляевцы, «был во главе кулаков-богатеев, составивших списки тех, кто принял участие в установлении Советской власти в Шолаксае. Списки передали колчаковцам – в них было 17 фамилий.
Эти люди стали прятаться в камышах на Поповском озере. Каратели подожгли камыш. Активисты перебрались на другое озеро. В округе свирепствовал тиф, и выбор был не велик, от чего умирать. Часть измученных голодом и болезнями осажденных вернулась в село – их сразу арестовали и закрыли в бане, что стояла на последней улице Шолаксая. Беспощадно били. «Каратели пьянствовали, играли на гармошке, чтобы заглушить крики своих жертв».
![](https://sun9-37.userapi.com/s/v1/ig2/wHJ5tA-byYj_357d634Sfc_GBEK643jKUb_ntM_dCOKhv8ZBJATiBBPS34KNu-YSJ0bndmnrz_ELSrLIXooB3XyD.jpg?size=686x1037&quality=96&type=album)
Далее им приказали вырыть себе могилу. Избитые, окровавленные, они не могли копать глубоко. После расправы тела наспех забросали землей. В Шолаксае точно знают место захоронения. Памятник на братской могиле – лучший или один из лучших в области. Село ухаживает за памятником, несмотря на изменившиеся трактовки тех событий. Прадеды и прапрадеды в той могиле – этим все сказано. Умурзак Ихтиляпов, уроженец Шолаксая, Почетный гражданин Костанайской области, считает, что нельзя воевать с мертвыми и с историей. Что знание о прошлом может образумить тех, кто и через столетие точит штыки.
Это очень важное суждение, проявление чувства долга – перед современниками. Разделенное на полюсы общество не сумело найти общий язык, что и привело к революции и Гражданской войне. Никто не был добр, терпим или, по крайней мере, прозорлив...
В Шолаксае точно знают место захоронения. Памятник на братской могиле – лучший или один из лучших в области. Село ухаживает за памятником, несмотря на изменившиеся трактовки тех событий.
«В силу военной дисциплины»
В первой части мы рассказали, как бывший «белый» офицер Георгий Меньшинин пытался оспорить решение Чолаксайского и районного (Наурзумского) избиркомов лишить его права голоса на выборах. Спор с избиркомами не для слабохарактерных, особенности эпохи не предполагали дискуссий с властью. А уж белогвардейцу, хотя и бывшему, уступать никто не собирался.Интересный нюанс: Меньшинин в своем заявлении пишет: «За последнее время я производил усиленную вербовку подписчиков на издания «Крестьянская газета» и «Степной крестьянин», распространял среди населения сотни экземпляров портрета Ленина...». Вряд ли Меньшинин «перекрасился» – он вполне мог осознанно быть в рядах новой власти, чтобы работать учителем, к чему всегда стремился.
В заявлении он пишет: «...я уделяю часть времени уходу за своим бедняцким хозяйством, а остальное время затрачиваю на повышение политико-просветительных и педагогических знаний путем выполнения работ заочных курсов. Прошу Окризбирком учесть мою пятилетнюю активную работу на просветительном фронте и дать возможность стать полноправным гражданином СССР, путем снятия с меня позорного бельма «бывшего белого». Но в избирательных правах ему отказали.
![](https://sun9-77.userapi.com/s/v1/ig2/nZ5izxjvFzXxyLONo0hObfiU3nOwNkMpDDq6rLNirkA0vpFa19hzO0dDvOQb55IrwjRMeAtbnhgKyQsSHZ3X0FPV.jpg?size=622x946&quality=96&type=album)
Примерно в это же время и в те же инстанции с аналогичным запросом обращается жена Меньшинина Анастасия, в девушках Коробко (на снимке). Дочь Никиты Степановича пишет в заявлении: «...подчеркиваю, что хотя я и числюсь женой бывшего белого офицера, но в момент выхода моего замуж, муж никаким офицером не был, а состоял народным учителем и лишь в силу обстоятельств военного времени был мобилизован и как имеющий образование, отправлен в школу прапорщиков. Спрашивается, чем же я виновата, если муж в силу военной дисциплины оказался офицером?». Из протокола от 1929 года: «гражданку Меньшинину Анастасию в избирательных правах восстановить».
Алексей Пужаев прокомментировал:
«Анастасия Никитична родилась примерно в 1895 году. Была замужем за Меньшининым Георгием Ивановичем. В 1920-е годы он ездил в Москву на съезд народных учителей, где встречался с Надеждой Крупской. В 1930-е был арестован как враг народа и пропал. Жена Анастасия прожила не более 50 лет. У них были дочери... К сожалению, связи с потомками по этой линии нет».
В третьей части нам осталось рассказать, как в то самое время, когда сотрясались устои, не прекращалась обычная жизнь. Нечаянные встречи и разлуки, поиск родных и близких, разделенных ссылками, тюрьмами, расстояниями. И как через многие годы удается на белых пятнах семейной биографии написать имена и даты, поставить «дорожные указатели», по которым потомки определяют, где их корни.