Новый кризис в отношениях аграриев и мукомолов. Что происходит? И как из него выйти?
В этих отношениях всегда было принципиальное разногласие. Одни хотят купить зерно дешевле, другие продать дороже. «Это перетягивание каната», – так выразился Герой Труда Казахстана Борис Князев. Весной 2022 года крестьяне побеждали. Или нет?
Конфликт интересов
С 15 марта по 30 июня Россия закрыла экспорт зерна для стран ЕАЭС. Мукомолы, которые покупали это зерно по 114 тысяч тенге за тонну, оказались без доступного сырья. В то же время на внутреннем рынке зерно поднялось в стоимости до 160 тысяч (и выше) за тонну.
Это стало причиной громкого заявления Союза зернопереработчиков Казахстана о том, что запасов зерна в Казахстане осталось на несколько недель и мельницы скоро остановятся. Здесь призвали Правительство запретить экспорт зерна за границу. В Зерновом союзе Казахстана и в Министерстве сельского хозяйства восприняли заявление негативно. Мукомолов обвиняют в том, что таким образом они пытаются сбить стоимость зерна в собственных интересах.
Правительство не запретило экспорт, но квотировало его вывоз до 1 миллиона тонн зерна и 300 тысяч тонн муки. Остается вопрос: есть у нас запасы зерна или нет? Минсельхоз (МСХ) заявляет, что на 1 апреля у Казахстана было 5 миллионов тонн продовольственного зерна.
Воздух
Серик Ибраев, президент Ассоциации Агрострахования, три года пытается реализовать проект единой информационной системы. Она должна организовать четкую систему прослеживания зерна от поля до границы или переработки. Это позволит сформировать достоверный баланс запасов зерна.
– Большая проблема в том, что в статистике полно искажений. Это связано в том числе с тем, что местные исполнительные органы в погоне за отчетностью заставляют фермеров показывать больший урожай, делать приписки. Когда принимается решение на уровне Минсельхоза, например, о квотировании или запрете экспорта, то аналитики основываются на этих искаженных исходных данных. Все это приводит к ошибкам с последствиями. Но наконец с февраля внедряется пилотный проект этой системы. В ее работе очень заинтересован Минфин и Национальное бюро статистики. Здесь настроены решительно, и я надеюсь, что года через два мы наконец сдуем весь этот воздух и наладим нормальный статистический учет.
От печенья до яиц
Президент Союза зернопереработчиков Казахстана Евгений Ган поделился с «КН» мнением, что также «традиционно не доверяет статистике». У главного мукомола страны газета поинтересовалась вопросом, который волнует простого человека:
– Евгений Альбертович, сколько, по-вашему, может стоить булка формового хлеба в текущей ситуации?
– МСХ заняло позицию, в которой отвечает только за социальный удешевленный хлеб. Но вы сами понимаете, что хлеб далеко не весь продуктовый ассортимент. И даже не макароны и печенье. Цены на яйца, мясо птицы, свинину, КРС зависят от стоимости зерноотходов. А это тоже продукт мельницы. То есть подорожает весь набор, который связан с зерном. Мы не против того, чтобы крестьянин получал достойную оплату. Чтобы он мог купить трактор, запчасти, семена, удобрения. Это не обсуждается. Но надо быть последовательными. Государство не должно смотреть так: социальный хлеб остается, а что все остальное подорожало, не волнует.
Зерно не решает
Статистика повара в маленькой столовой Костаная. Женщина каждое утро печет пирожки. В своей книге она ведет точный учет расходов – в том числе на муку.
– 21 февраля 1 килограмм муки высшего сорта на Складской я покупала за 175 тенге. 9 марта за 180, 6 апреля – 215, 18 апреля – 225. И говорят, что у нас хлебный край? – разводит руками женщина.
Сейчас это расхожий вопрос. Но, кажется, цена зерна уже мало влияет именно на стоимость хлеба. Пример – ближайший российский сосед Челябинск. Средняя цена за тонну зерна, по данным Системы мониторинга Минсельхоза РФ, на 23 марта составляла без НДС 83-86 тысяч тенге за тонну. Тем не менее в конце марта батон хлеба от «1-го хлебокомбината» поднялся на 10 процентов, до 48-54 рублей. Пекари объяснили это повышением стоимости упаковки, маргарина, муки. Кстати, российскую муку не коснулся экспортный запрет. Отечественные мукомолы сейчас опасаются, что она благодаря низкой цене вытеснит с рынка отечественного производителя.
Почему?
Умурзак Ихтиляпов, учредитель ТОО «Шолаксай 1», считает, что отечественные мукомолы привыкли к сверхприбыли и теперь не хотят отступать от нее.
– Почему мукомолы из Узбекистана покупают у нас зерно за 160 тысяч тенге и получают прибыль? Наши же мукомолы заявляют, что эта цена слишком высокая. Как-то нелогично. А когда зерно было по 42 тысячи, почему хлеб не был по 30 тенге?
«КН» посетили крупную костанайскую мельницу «Аруана-2010». Мощность переработки более 300 тонн в сутки. Коммерческий директор Куаныш Аманжол рассказал, что зерна у мельницы осталось в среднем на пять дней.
– Уже 160 тысяч тенге просят с места. С дорогой это 163-164 тысячи с НДС. Мы не можем поднять эту стоимость без повышения цены на готовую продукцию. Это чревато потерей покупателей.
– Мукомолы из Узбекистана тем не менее в состоянии это сделать.
– У них дешевле рабочая сила, электроэнергия, у них льготный налоговый режим. Главный экспортер у мукомолов Казахстана – Афганистан. Узбекистан берет с наших ж/д составов транзитный тариф в размере 55 долларов за тонну муки. Вот здесь та разница, которая позволяет им ставить более высокую закупочную цену.
– Но крестьяне от этого только выигрывают.
– Я не спорю. Но больше всего выигрывают трейдеры. У них весь офис может состоять из четырех человек. Этого достаточно, чтобы купить зерно дешевле и экспортировать дороже. У нас на мельнице 200 работников.
– А почему российское зерно дешевле отечественного?
– Большие объемы, выше урожайность, чуть ниже качество и более благоприятные почвенно-климатические условия. И дотации от государства. Мукомолы Казахстана в конце 2000-х и начале 2010-х были мировыми лидерами по экспорту муки. Все закончилось тем, что страны Центральной Азии при открытом доступе к казахстанскому зерну построили множество мельниц и теперь стали не покупателями, а конкурентами.
Научит?
Борис Князев, глава ТОО «Алтынсарино», считает, что новый кризис – время подумать о долгосрочных отношениях между зернопроизводителями и переработчиками.
– Этот шум за Алтынсарино, в Алтынсарино этого шума нет. В течение пятнадцати лет я работаю с одними и теми же мельницами на юге Казахстана. Если я сказал, что поставлю в этом году четыре тысячи тонн, то выполняю обещание. Мукомолы уверены во мне, а я в них. Одно могу сказать: не хочу охаивать мельников и не хочу охаивать своих коллег. Все мы разные, и мельники разные. Мельники дешево покупали, легко продавали. Сейчас начнется другая история – надо работать и думать друг о друге. 2019 год был страшно засушливый. Мои мельники дали денег для проведения уборочных работ. Видели, знали, что за сезон... А другой мельник в урожайный год ломает крестьянина, сбивает цену. Намолотили хлеб – значит, надо урвать. И с мельниками крестьяне работают в ответ. Дефицит зерна пошел – теперь наша очередь. Мы эту веревку канатную тягаем туда-сюда. А так работать нельзя. Работать надо на долгосрочных связях и уважать друг друга. Может, этот кризис научит...
