Истории успешных людей всегда наводят на мысль, что они родились с золотой ложкой во рту. Мы редко заглядываем в корень этой успешности. В сказку верить проще. Но в реальности там грубая житейская проза. О ней и говорим с Олегом ДАНИЛЕНКО.
Слушай себя
В начале шальных 90-х тогда еще мало кому известный 33-летний директор совхоза «Диевский» стоял перед трудным выбором. Избавляться от полутора тысяч голов скота, пораженного двойной инфекцией, чтобы забыть животноводство, как страшный сон, или же начать с нуля? «Брось ты его, – говорили ему. – Сей вечное и прибыльное – зерно. Осенью убрал, повесил на амбар замок и лети хоть в Турцию, хоть в Майами».
Вкратце, если кто забыл реалии того времени, страна находилась в восьмибалльном шторме, а щепкой в нем – село. Казна пуста, народ в шоке от разгосударствления и приватизации, электричество дают по несколько часов в сутки, настроение – чемодан-вокзал. Потери тех лет нам аукаются и сегодня: страна до сих пор в поголовье КРС не достигла уровня 1992 года, приближавшегося тогда почти к 10 млн голов скота.
Будь собой
– Часто вспоминаете свои стартовые времена, в которых было мало позитивного?
– Тут важно понять, что брать за основу. Если экономическую разруху, то вряд ли есть смысл зацикливаться на ней спустя почти тридцать лет. Я вырос в крепкой и образованной сельской семье, после вуза работал главным зоотехником госплемзавода «Сулукольский». Это была одна из научно-производственных баз СССР. Я родился и рос в Москалевке, давшей стране новую породу мясного скота – аулиекольскую. Мое взросление проходило в окружении ученых-практиков Никиты Ростовцева, Ивана Черкщенко, Ибрая Мусина, Владимира Бая, блестящих организаторов производства Михаила Карпова и Зейнуллы Жанбуршинова. Надо было быть камнем, чтобы, находясь рядом с таким профессиональным созвездием, не впитывать интерес к науке. Я начал писать кандидатскую, еще не будучи директором совхоза «Диевский».
– Почему степень кандидата наук защищали в Новосибирском Академгородке, а не у себя в Казахстане?
– Защищал я там, потому что в диссертационном совете были видные ученые СССР, мне хотелось беспристрастной оценки своей научной работы. Итог шестилетней работы уместил в сорокоминутный доклад. В результате все 19 академиков проголосовали за.
А теперь к практике. Да, когда я принял решение ставить в голой степи новую площадку для скота, многие это посчитали сумасшедшей идеей. Не было денег, кругом разруха... Но в сложные времена принимаются и сложные решения. Я сделал то, о чем замышлял со своими учеными единомышленниками и соратниками по сельском бизнесу – мы создали площадку, куда не проникала ни одна инфекция.
Мы находимся в южной засушливой зоне, где количество годовых осадков на минимуме. Это и есть та самая зона рискованного земледелия, где урожайность в 10 центнеров считается уже благом.
– В 2020 году вы защитили докторскую в Москве. Вам это действительно интересно при той колоссальной загруженности, имея в управлении хозяйство с 120 тысячами га и немалым поголовьем скота? Плюс вы еще и депутат облмаслихата, глава комитета.
– Как вам сказать... Мне нравится заниматься делом, в котором я, смею заметить, неплохо разбираюсь. В хозяйстве есть высококвалифицированная команда управленцев. Есть сложившийся рабочий коллектив, мотивированный на доброкачественную отдачу. Есть племенное животноводство с высочайшей рентабельностью, доходящей до 50 и выше процентов. Найдите в Северном Казахстане хотя бы близкий к этой цифре показатель. К слову, я привел эти данные на защите докторской в Москве. Один из академиков после защиты, в кулуарах, сказал мне: «Олег Владимирович, мне кажется, этого не может быть...». Я пригласил уважаемого светилу науки в хозяйство: приезжайте, смотрите документы, скот – никаких секретов!
Когда сегодня спрашивают, особенно новое поколение хозяйственников, как достичь показателей агрофирмы, у меня только один ответ: ребята, дружите с наукой. Не стройте иллюзий насчет того, что кто-то даст вам хороший скот, американские технологии содержания, а дальше все покатиться как по маслу. Нацеливайтесь на личное участие.
Когда мы продаем свою аулиекольскую породу скота, даем сопровождающую информацию, наблюдаем, как обстоят дела. Это и есть наука, научное сопровождение, ведущее к достижению поставленной цели. На днях приезжает мой давний друг и куратор по изучению и расширению потенциальных возможностей нашего мясного скота академик Михаил Тамаровский из Алматинского института животноводства. Будем проводить плановые исследования.
Изучай других
– Не знаю, насколько сейчас изменилась программа «Развитие экспортного потенциала мясного скотоводства», по которой в страну было завезено свыше 150 тысяч голов племенного скота, но сумма впечатляет – более 500 млн долларов. Недавно сенатор Куришбаев на этот счет высказался: «Наше общество до сих пор не осведомлено, сколько этого импортного скота погибло и в целом насколько выполнены поставленные в проекте задачи». Что скажете?
– Никогда не был сторонником механического завоза импортного скота по принципу «заграница нам поможет». С группой своих специалистов я ездил в Канаду, США, Австралию – в поисках скота исключительно для научных целей, для селекции. Тамошние менеджеры возили по фермам и саваннам, показывали и нахваливали бычков и телочек невообразимой якобы продуктивности. Часто их хлопоты заканчивались ничем. Потому что молодняк они предлагали низкого качества.
Однажды после утомительной поездки увидел рядом с фермой двух отдельно стоявших бычков. «А это что?». «Для выставки отобрали», – ответили продавцы. На что я им сказал: «Вы отдаете этих и еще 300 подобных телочек, и только тогда будем считать торг состоявшимся». Подействовало.
На основе нашего личного участия в отборе ядра породы шароле и создано в Диевке уникальное племенное стадо. Только за то, чтобы перевезти через океан этот молодняк, я заплатил за «Боинг» свыше полумиллиона долларов. Как думаете, я подпишусь на кота в мешке, который мне предложат чиновники из закупочных сфер? Вот вам и ответ на разумность выбора при зарубежных покупках.
Стремись к лучшему
– Глава Минсельхоза представил план обеспечения продовольственной безопасности на 2022-24 годы. Суть – развитие агропромышленного комплекса в направлении того, чтобы в стране было чего поесть вкусно, надежно и безопасно. Но разве мы все предыдущие годы этим и не занимались?
– Современную экономику штормит не слабее, чем в пресловутые 90-е. Мы, сельские товаропроизводители, – часть этого механизма. Никуда не денешь и климатический фактор с его неурожайными годами. Это реальность.
Не стройте иллюзий насчет того, что кто-то даст вам хороший скот, американские технологии содержания, а дальше все покатиться как по маслу. Нацеливайтесь на личное участие.Лейтмотивом у нас постоянно звучит, будто животноводство – сфера убыточная. Я отвечаю: если бы в агрофирме Диевской не было животноводства, мы бы значительно отяготили свое существование. Да, у нас большое зерновое поле. И это дает основание считать, что зерно – это быстрые деньги: весной посеял, через полгода уже имеешь кэш. Но мы находимся в южной засушливой зоне, где количество годовых осадков на минимуме. Это и есть та самая зона рискованного земледелия, где урожайность в 10 центнеров считается уже благом.
А теперь о животноводстве. Мы продаем племенной скот и всю зиму содержим хозяйство, платим зарплату только благодаря ему. Мы спокойно готовимся к посевным работам, имея в заделе надежную и всепогодную отрасль. И еще. Говорят, покупатель всегда прав. Во всех регионах страны, где находится наш скот, покупатели дают ему высокую оценку, исходя из трех базовых критериев: резистентность, способность к воспроизводству и продуктивность. В итоге – бизнес имеет высокую рентабельность.
