Муж – талантливый дирижер, жена – уникальная вокалистка. На Международном форуме дирижеров в Костанае Александр и Лариса АСАБИНЫ стали главным украшением праздника живой музыки.
Одно целое
Всего за четыре концертных номера эта семейная пара покорила костанайцев. Он – худрук и дирижер русского оркестра «Оренбуржье» и молодежного симфонического оркестра Государственного института искусств им. Ростроповичей. Она – солистка того же оркестра «Оренбуржье». На сцене как одно целое. А как в жизни? Мы поговорили с гостями за полчаса до их выхода, в гримерной.– Дирижер посреди концерта садится за стол тут же на сцене и играет на... печатной машинке. Эта пьеса Андерсена известная и очень зрелищная. Но она ближе любителям экспериментов на сцене. Вам тоже?
Александр: Да, это пьеса для пишущей машинки с оркестром некогда очень популярного американского композитора Лероя Андерсена. И немало симфонических оркестров и джазовых коллективов брали его необычные яркие миниатюры в репертуар. Мы сделали свой вариант – с русским оркестром. Переложили на свой лад.
– Популяризируете свое искусство, в классику добавляете каплю попсовости?
А.: Нас постоянно окружают звуки. Вот и в нашем случае печатная машинка – это соло ударных инструментов. Задает тон, темп. Здесь же зрелищность, оригинальность. Для русского оркестра – отличный прием, когда играют на пиле смычком или в ступе. Если уж копнуть в историю, то музыкальные инструменты произошли из быта. Нам и карты в руки. Можем сыграть «Камаринскую» на чем угодно!
Когда лучше не подходить...
– Если муж – дирижер, а жена – солистка, кто дома чаще солирует?
Лариса: Конечно, дирижер! – рассмеялась мудрая жена. – Я под его началом и дома, и на работе. Когда есть любовь, ничего сложного в этом нет.
А.: Понимаете какая штука, дирижер солирует в оркестре, когда звучит инструментальная композиция. Но как только выходит солист, я ухожу на второй план. Дирижер становится только посредником между вокалом и инструментами. Так что, кто важнее – спорный момент.
– Вы уже сколько вместе?
Л.: Лет пятнадцать.
– Познакомились на репетиции?
Л.: Да, музыка нас связала. Что было раньше – оркестр или семья?.. Все развивалось параллельно – и творчество, и отношения. У меня была сольная карьера, у Александра Михайловича свой коллектив. Однажды наши коллективы участвовали в одном концерте – русский оркестр аккомпанировал нашему вокальному ансамблю. Дирижер предложил мне исполнить сольно русские народные песни с его оркестром. Так и познакомились.
– Дома репетиции продолжаются?
Л.: Любую возможность поговорить о музыке мы не упускаем. Творческие люди, они все время где-то летают. Бывает, моешь посуду после ужина и вдруг... песня какая-то приходит на ум: «Саш, нужно наиграть мне ее, наиграй, пожалуйста». А он отличный баянист. Так все и происходит.
А.: Люди творческих профессий никогда не могут похвастать тем, что, возвращаясь домой, отключаются от работы. Нет. Творческий процесс происходит постоянно. Иногда просыпаешься посреди ночи, приходит идея – и все, новый вариант транскрипции мелодии готов, его нужно осознать – работаем!
– Есть такое мнение: когда в семье оба творческие личности, то сложнее некуда. Куда проще, когда одна половина творит, плещет эмоциями, а другая – ближе к реальности, бизнесмен, банкир. У вас как?
А.: Каждая творческая личность индивидуальна. Тем интереснее, что люди разные, они привносят в жизнь друг друга что-то новое. Взаимообогащают. Тому масса примеров: Магомаев и Синявская, Ростропович и Вишневская.
Л.: Могу точно сказать, если жена не из творческих, а муж молчит, витает где-то между бемолями и диезами, у женщины начинаются терзания: «Почему молчит? Почему меня игнорирует?». У меня такого в принципе нет. Знаю: если молчит – ушел на поиски себя! Значит, вынашивает новую идею. В такой момент и сама молчу. Как творческий союз, мы друг друга понимаем куда лучше. Также и он знает, что за 15 минут до выхода на сцену ко мне лучше не подходить – настраиваюсь. За 15 лет никаких семейных столкновений. Так что насчет творческих – заблуждение.
Волшебная палочка
– Популярность, зрительские овации, большие гонорары – ожидания молодых нередко обманчивы на пути в творчество. Вы этот путь прошли в самое переломное время, когда зарплата музыканта была меньше, чем у сантехника. Тогда многие поменяли ориентир. Как удалось остаться верными народной песне?
Л.: Даже мысли не было уйти в другую профессию. После школы – музыкальный колледж, затем институт Ростроповичей и большая сцена. Может банально, но все начинается с семьи. У меня русские народные всегда пела бабушка. И меня учила. На семейных праздниках часто с ней пели. В 90-е я стояла перед выбором – народники или эстрада? Моим сверстникам было не понять народную песню, посмеивались. Но бабушка не просто пела, а рассказывала смысл песен, историю фольклора. Это взяло верх. Я пошла в сторону русской народной песни. И не ошиблась. Мне повезло с творческими попутчиками. Финансовая сторона никогда не была основной. Вот и у мужа уже династия дирижеров. Ему оркестр «по наследству» отец передал!
– Дирижерская палочка все равно что волшебная: взмахнул раз – музыка зазвучала, взмахнул другой – тишина. Волшебником себя ощущаете?
А.: Как сказал Римский-Корсаков, дирижирование – дело темное. До сих пор это до конца не изучено. У меня уникальная профессия. Да простят меня коллеги, самая сложная из всех музыкальных. Ты не играешь ни на одном инструменте, но создаешь музыку. Одновременно ты и артист пантомимы, и руководитель коллектива. Ощущение, когда с помощью рук и всего лишь маленькой палочки создаешь то, что задевает душу сотен, а то и тысяч людей, невероятное. Ты можешь воздействовать безо всякого физического контакта – уникальная способность. Не у всех получается, и не сразу. Бывает, что и вуз оканчивают на отлично, а на деле не выходит. Ощущение звука в руках – да, это волшебство. И одновременно большой труд.
Извините, нам уже пора на сцену... волшебством заниматься!
– А продолжение будет?
А.: Очень надеюсь, что да. Дочери пока пять лет, но голос уже звучит!
