Путь в оперу для выпускницы Российского института театрального искусства «ГИТИС», а ныне солистки Костанайской областной филармонии Дарьи ИСАЧЕНКО был, без преувеличения, долгим и тернистым. Нужна ли опера в провинции? Почему Костанай, а не Москва? И что важнее всего в жизни? Об этом в эксклюзивном интервью «КН».
«Девочка, не пой»
Дарья не мечтала стать певицей – она знала, что ею станет. Вопреки всему. Вопреки мнению некоторых взрослых, которых не заподозришь в наличии такта. Когда в ДК «Современник» в Заречном открыли вокальный кружок, на прослушивании Даше безапелляционно заявили: «Девочка, ты не подходишь. У тебя глухой голос. Понимаешь, он для слуха неприятен».
Эпизод явно не из золотой коллекции педагогики: взрослый человек говорит пятилетнему ребенку, что тот не должен петь. Но Дарья к совету не прислушалась и записалась в Затобольскую музыкальную школу. Спустя несколько лет девочка уже солировала в хоре, выступала на различных вокальных конкурсах, но без особых успехов. Где-то выход в финал, гдето третье место. Унывать не позволял дядя юной певицы солист филармонии Сергей Клейменов. Его слова поддержки были довольно жесткими, а как иначе: искусство – это прежде всего труд.
– С переходом в другую музыкальную школу, в Костанай, произошел настоящий переворот, – рассказывает Дарья. – Моим педагогом стала Галина Михайловна Гольдорф. С ней связаны мои первые достижения на конкурсах в Самаре, Сочи, выступления на Президентской елке в Астане. И цели, соответственно, уже в шестнадцать лет стали более высокими: увидеть мир, учиться в знаменитой Гнесинке. Но попытка поступить в академию музыки успехом не увенчалась. «Маленькая еще!» – таков был вердикт профессоров. «Вырасту!» – ответила юная певица.
Понравиться ГИТИСу
В Костанае Даша время зря не тратила. Весь год ходила в филармонию, брала уроки у знаменитой Гульбану Абдулиной. Наставник щедро делилась опытом с ученицей, и это принесло плоды. В 2012 году Дарья поступила в Московский музыкальный колледж имени Скрябина.
– Именно тогда начался мой настоящий путь в оперу, – считает артистка. – В колледже из нас вытащили буквально все, на что мы были способны в тот момент. На третьем курсе произошло знаковое событие: у нас начался курс актерского мастерства. И все учителя заговорили в один голос: «Даша, тебе нужно идти в ГИТИС. Ты прирожденная актриса». Я отвечала: «Но я не хочу быть актрисой театра, я хочу быть оперной певицей!». Мне объясняли, что музыкальный театр – это квинтэссенция искусств, а актер музтеатра – универсал, которому подвластны и пение, и пластика, и драматическое искусство, и даже акробатика.
С красным дипломом колледжа девушка подала документы сразу в два вуза: снова в Гнесинку и в консерваторию имени Чайковского. Это не было упрямством. К мечте идут, не сворачивая.
– Было немыслимым оставаться за пределами большого музыкального мира, – вспоминает героиня. – Сдаться – таких мыслей даже не возникало. Друзья, родные верили в меня, говорили: ты сможешь, у тебя обязательно получится. И ожидания педагогов нельзя было обмануть. Несмотря на то, что конкурс в Гнесиных и в консерватории был двести человек на место. И так каждый год, для этих вузов это обычная практика.
Не пройдя конкурс, девушка решила не уезжать из Москвы. Год участвовала в сборных концертах, работала в караоке, нашла наставника из ГИТИСа. Наталья Попова прямо заявила девушке: «Даша, у тебя хорошая внешность. В ГИТИСе таких любят. Так что только в ГИТИС, никуда больше».
В институте абитуриентку ждали три тура прослушиваний, а затем экзамены: актерское мастерство, вокал, русский язык и литература. ГИТИСу Дарья понравилась. Ее приняли на факультет музыкального театра. Но самое сложное было впереди.
Путёвка в жизнь
– Первое, с чем я столкнулась в институте, это необычно загруженное расписание, – вспоминает девушка. – Занятия с девяти утра до десяти вечера. Перерывы допускались только на обед и репетиции. Помимо многочасовых занятий по актерскому мастерству и вокалу, мы изучали в обязательном порядке зарубежную музыкальную литературу, итальянский и английский языки.
Наставником Дарьи стал знаменитый театральный режиссер, лауреат всевозможных премий Георгий Исаакян. Педагогом по вокалу – оперная певица Татьяна Куинджи, праправнучка известного художника Архипа Куинджи.
– Этот путь – сложный, тернистый, по уровню энергетических затрат один из высочайших, – говорит об учебе в ГИТИСе его выпускница. – Необходимо быть в голосе, в хорошей физической форме всегда. О личной жизни можно сразу забыть. Это негласно постулировалось: вам дают путевку в большую жизнь, не разменивайтесь. Разумеется, не все это выдерживали, многие просто бросали учебу, уходили.
Те, кто выдержал, задолго до окончания учебы начали репетировать два выпускных спектакля: «Сон в летнюю ночь» Генри Перселла и «Летучую мышь» Иоганна Штрауса. В первом спектакле по Шекспиру Дарье досталась роль Гермии, в «Летучей мыши» – Розалинды.
– Выступали успешно и на сцене ГИТИСа два-три раза в месяц в течение целого года, а после в питерском театре «Зазеркалье». По окончании института начался большой концертный период в Москве с академической оперной программой. В феврале 2022 года Дарья неожиданно для всех принимает решение взять творческую паузу в столичной жизни и вернуться в родной Костанай.
Выше, чем любовь
– Первый вопрос, который мне задают в Костанае: что вы тут делаете? – рассказывает Дарья. – Как бы само собой подразумевается, что если ты окончил престижный вуз, обязан быть «где-то там, наверху». Такое безапелляционное суждение без учета того, что человек вообще мог пережить, выдержать в прошлом. Десять лет я жила в Москве одна. У меня нет родственников в столице, все здесь. А Москва, как известно, слезам не верит. Творческие люди не могут быть постоянно в ресурсе, у нас очень эмоциональная профессия.
В филармонии меня встретили тепло. Здесь отличные условия для работы, для переосмысления полученного опыта. Дружелюбный творческий коллектив, где каждый готов тебя выслушать, поддержать. Да, возможно, в провинции народ неискушенный в искусстве, не избалованный гастролями звезд. Но оттого здесь не менее отзывчивая, талантливая публика. Нет разницы, выступаешь в деревне или в Карнеги-холле. Люди здесь чувствуют любую фальшь. Ты отдаешь им все, а они тебе в три раза больше. У Станиславского это обозначается термином «лучеиспускание». Этот коннект, эта духовная связь со зрителем – выше всего на свете. Это даже выше, чем любовь. Я так считаю.
Сейчас я, можно сказать, на перепутье. Хочу попробовать себя в эстраде. Хочу вернуться в Москву. Записываю свой первый альбом, снимаю видео. Это очень интересно. Есть предварительная договоренность с одним московским продюсером. Но опера никогда не уйдет из моей жизни. Это путешествие, которое никогда не заканчивается.
