Сергей ЩЕРБИНИН не выбирал сцену. Скорее она выбрала его, незаметно вытащив актерский талант из каморки монтировщиков. В благодарность после сотни перевоплощений он показал ей себя настоящего, сделав предложение руки и сердца будущей супруге прямо со сцены костанайского театра, на премьере «Плахи».
Жест был трогательным. Человек, который только что так мощно и свободно жил на сцене драматичной ролью, встал на одно колено и, слегка запинаясь от волнения, попросил девушку стать его женой. И вот 16 декабря семья Щербининых отметила первую скромную дату – месяц со дня свадьбы.
Отговаривали...
– Почему именно «Плаха»? Ведь произведение тяжелое и довольно мрачное...
– Меня многие отговаривали как раз по этой причине. Говорили, лучше бы сделал предложение после спектакля «В ожидании сердца». Но я знал, что Таня ждет именно «Плаху». Больше года ее вообще не показывали из-за несчастного случая – я попал в аварию, раздробил ключицу и физически не мог играть в спектакле. Таня же очень хотела посмотреть на меня в роли Авдия Каллистратова. Для меня это тоже знаковая роль, некий творческий прорыв. И я решил, что это символично.
О том, что я собираюсь делать предложение, знала только дочь Тани Сашенька. Она не выдала наш маленький секрет и даже помогла мне выбрать кольцо.
– Насколько я знаю, от знакомства до этого романтического жеста прошло всего несколько месяцев. Не слишком скоропалительно?
– Я почти сразу понял, что это тот человек, с которым я хочу прожить жизнь. Удивительно, но впервые я увидел Таню... в театре. Была презентация книги в честь 100-летия областного Русского драматического театра. Она с творческим коллективом «63» исполняла песню «Театральная». Очень красивая, кстати, композиция. Потом мы как-то встретились в одной компании, и я все пытался разузнать, свободна ли Таня, но почему-то не вышло.
А 1 июня я вдруг снова увидел ее со сцены, когда играл Кощея в сказке «Как Кощей женился». Она сидела в первом ряду. У меня что-то екнуло, и я стал играть только для нее. Было боязно, но потом я все-таки решился и написал Тане сообщение с вопросом, свободно ли ее сердце. Уже потом она сказала, что ее подкупила моя немного старомодная церемонность. Если бы я просто пригласил ее куда-нибудь, с вероятностью 99 процентов она бы отказала. Зато теперь я самый счастливый человек на свете.
Кощей женился!
– Значит, Кощей женился по-настоящему. С театром любовь была тоже с первого взгляда?
– Нет, на сцене я оказался совершенно случайно. Я никогда не играл в школьных спектаклях, даже не думал о том, чтобы стать актером. Семья у меня самая обычная – папа был юристом, мама всю жизнь проработала бухгалтером. Творческим был разве что дедушка – Иван Сергеевич Щербинин. Он, кстати, много печатался в «Костанайских новостях», написал книгу «Батыры нашего края», был почетным гражданином Костаная... Но я всегда был человеком другого склада – играл в шахматы, любил возиться с железом.
Поэтому, когда пришло время определяться с профессией, поступил в КСТУ на инженерасистемотехника. Хватило меня только на два года. Потом перевелся на юриста, сдал на отлично все экзамены за предыдущие два курса, но и тут надолго не задержался. Поиски себя зашли в тупик.
А с театром получилось забавно. Мы с товарищем гуляли и зашли как-то в кафе «Аншлаг» пропустить по кружке пива. Там познакомились с рабочими сцены, монтировщиками. Начали общаться, я стал приходить в театр, помогать. Потом мне предложили работать официально в монтировочном цехе. Где-то через год я решил уволиться, подписывал обходной лист у Александра Лиопы и вдруг услышал: «А не хочешь в артисты?». Я засомневался, но все-таки попробовал. С тех пор прошло почти пятнадцать лет.
– Наверное, он что-то такое в вас разглядел...
– Это смешная история, которую Александр Александрович любил вспоминать. Дело в том, что мы, монтировщики, работали под сценой, в подвале. Я довольно часто что-то эмоционально рассказывал ребятам. А голос у меня низкий, и, как сказал режиссер, он пробивал потолок. Вот это его и зацепило. Сначала я играл в сказках, первым серьезным спектаклем стал «Макбет» по Шекспиру. Это было очень волнительно. Так как опыта у меня никакого не было, играл интуитивно. Учился на своих ошибках.
Увлекло
– А как же профессиональное образование?
– Его я получил совсем недавно, в 2020 году. Учился на актерском отделении Магнитогорской консерватории с мэтрами нашего театра Олегом Валерьевичем Смирновым и Виталием Николаевичем Одинцом. Несмотря на возраст и опыт, поступали как самые обычные студенты. Прошли конкурс на грант. Теперь у нас кукольное образование. Оно универсально – позволяет работать и в драме. Но с куклами, конечно, намного сложнее. У нас преподавала легендарная Ирина Антоновна Барановская. Первое время я чуть не плакал, когда у меня отнимались руки, а она кричала: «Держать!». Тростевые куклы ведь очень тяжелые. Но если изначально я воспринимал учебу как формальность, то постепенно меня это все увлекло. Мне нравилось, как кукла живет в руках, как она ходит – с ямочкой, с поворотом...
– О поворотах. Ведь вы уходили из театра? Почему?
– Первый раз я женился, будучи довольно молодым. Супруга мне поставила ультиматум – или она, или театр. Вся эта жизнь с постоянными репетициями, прогонами, творческими и дружескими посиделками ей не нравилась. Я уступил. Не знал, как это объяснить в театре, и просто пропал. В итоге меня уволили по статье за прогулы. Родственники устроили меня в магазин сантехники продавцом. Зарплата была хорошей, но все это абсолютно было не мое. И вот после развода я вернулся. Меня приняли обратно.
– А творческие кризисы были?
– Конечно, как и всякого актера, посещали мысли: а достоин ли я сцены? Зависит это от ролей, наверное. Есть такие, которые приятно играть. Моя самая любимая – алкоголик из спектакля «Кукла для невесты». В его амплуа я получаю истинное удовольствие. Есть роли тяжелые, но вдохновляющие. Например, Авдия Каллистратова в «Плахе». Выходя с этого спектакля, я полностью истощен и морально, и физически. Буквально валюсь с ног.
Есть и роли, которые, как мне кажется, у меня не выходят. Сейчас я переживаю как раз такой момент. Играю в спектакле «Чехов» доктора Кириллова, который потерял сына. Я изначально говорил, что у меня может не получиться. У меня нет своих детей, мне сложно представить, насколько это страшно. Режиссер предложила мне вспомнить что-то из собственной биографии. Так вышло, что в детстве я видел много смертей. Когда мне было лет двенадцать, бабушка умерла практически у меня на руках. У нее сердце прихватило, приехала скорая, но было уже поздно. Я сильно переживал ее смерть, но на людях эмоций практически не показывал. Сейчас при работе над спектаклем мысленно возвращаюсь к этому. Тяжело, но помогает вжиться в роль.
А получается или нет, судить только зрителям. Премьера спектакля состоится уже в следующем году – 20 января.
