МЕЧТАЙ, друг. Иногда это крупно сбывается

В 18 лет, работая в геологической партии, он напишет: «С другом Юрием Ткачевым мы решили во что бы то ни стало совершить путешествие...

...Линия его пролегала от Тургайского прогиба до крайней точки на северо-востоке нашей страны – села Уэлена, расположенного на Чукотке на берегу Северного Ледовитого океана. По прямой это 6,5 тыс. км. Отсюда до США всего сто км. Безумцы, мы знали, что это на грани невозможного, но мы об этом мечтали».

Спустя 42 года Сергей УГРЕНИНОВ эту мечту исполнит: проживет три летних месяца на Чукотке, столько же зимних, плюс путешествие по тунгусским рекам, лесам Восточной Сибири, пройдет по реке Лене вплоть до купания в озере Байкал. Правда, без Юры...

Сегодня ему 63 года. Он пишет книги, его регулярно публикует российский альманах «Охотничьи просторы», журнал «Юный натуралист». В международном конкурсе, посвященном 100-летию Виталия Бианки, занял второе место.

Сергей живет в Костанае, три дочери, жена, дом. Увлеченный природовед, охотник, родом из Узункольского района.

У нас долгий разговор. Первый вопрос: как ты туда попал?



До Чукотки

– В Сети познакомился с чудесным парнем Валерием, который был известен на Чукотке как мастер резьбы по кости. Он читал мои вещи в охотничьей литературе, отсюда и пошло. К сожалению, он вскоре ушел из жизни. История на этом могла бы и закончиться, как вдруг мне пишет женщина: «Сергей, я прочла вашу книгу «Плененные далью». Вы хотели бы осуществить свою юношескую мечту? Тогда ждем вас на Чукотке. Все расходы берем на себя».



Это была Лариса, жена Валерия. Ее фамилия по мужу– Выктырагтыргыргын. При переписи населения по телевидению сообщили, что Лариса обладательница самой длинной фамилии в России. У себя в крае она известная тележурналистка, сотрудничает с Русским географическим обществом.

Летел я из Челябинска до Москвы, оттуда самолетом почти девять часов до Анадыря, столицы Чукотского автономного округа. Цена билета из Москвы в одну сторону – 23 тысячи рублей. Из любой другой точки РФ – 60-70 тысяч. Раз в два года житель Чукотки может летать по московскому маршруту бесплатно, но при пятилетнем стаже жизни в этом необычном крае.



Успеть за четыре месяца

Первая моя поездка пришлась на начало июня. Анадырь в гавани встретил резвящимися нерпами, солнцем и жутким холодом – плюс 5 после наших плюс 35. Тот еще стресс. Только что разошлись льды, и в порт входил корабль летней навигации, доставивший сюда все: от гвоздей и бананов до кирпича и солярки. Сюда только так: морем и по воздуху. Что вы хотите – зона вечной мерзлоты.

Из Анадыря три с половиной часа летел вертолетом до села Рыркапий. С чукотского – «лежбище моржей». Селение на берегу Северного Ледовитого океана. По сути, это центр природоохранного парка, который сторожит так называемый медвежий патруль – охотинспекция. Поселок человек на пятьсот. Постоянные ветра, ледяная сырость с океана. Зимой только собачьи или оленьи упряжки. На том и другом я хлебнул здешней пурги.



Китовое сало

Вообще-то, местные называют его тосне, китовая кожа. Люди гостеприимные, угощают тем, что сами едят: свежей и мороженой рыбой, китовым мясом. Охотится в тундре и добывать пропитание на воде круглый год может только коренное население. Есть специальная квота, которая в достатке обеспечивает мясом и рыбой чукчей и эскимосов.

В магазине тот же кусок китового сала не купишь, надо спрашивать в ярангах. Но отношение к еде у местных крайне спокойное. Я, к примеру, выудил пару килограммовых хариусов, самой чистейшей рыбы, которую здесь принято есть сырой. Как же я загордился... Но мне обыденно сказали: оно тебе надо с ней возиться? У нас же полно всяких запасов: нельма, голец, сиг, опять же хариус.

Любопытная история вышла с дикими гусями. Для костанайских охотников это венец мечтаний, королевский финиш осеннего охотсезона. Когда я увидел, как эта гордая и труднодобываемая в наших краях птица буднично пасется вблизи поселка, как она равнодушно пропускает тебя своим птичьим взором, поклевывая тундровую морошку, то всякое желание добывать ее исчезло. Нет куража. Все равно что зайти в сарай и обеспечить себе ужин.

И еще одна особенность практически каждого чукотского селения – дикие звери. С моря в Рыркапий надвигаются белые медведи, с суши – бурые. У них это борьба за пищевые ресурсы. Человек тоже пища. Я ходил по поселку в сопровождении медвежьего патруля. Перцовые баллончики, ракетницы, файеры, ружья – обязательный атрибут. В школу детей возят на автобусе, буквально забирая от каждого дома. Трагических случаев полно. Моя попытка сфотографировать белых медведей на расстоянии ближе 200 метров инспекцией была жестко пресечена.



Космические мерки

Вторым и опять же продолжительным местообитанием в следующую поездку на Чукотку стал поселок оленеводов Амгуэм на берегу одноименной глухой и холодной реки. Но жилища здесь – яркие по окраске и достаточно комфортабельные, с горячей водой, с хорошим отоплением. Поставлены были Романом Абрамовичем в бытность его губернаторства в Чукотском крае. До его прихода, говорят, в магазине был только уксус. Сейчас есть все – тропические фрукты, молочка, одежда. Но цены по любым меркам космические.

Местные зарабатывают хорошие деньги, но народ извне сюда за большим рублем не едет: все, что получишь, проешь на месте, потратишься на перелеты, жилье. Поэтому за северными деньгами трудяги тянутся в Магадан, в Якутск – поближе к цивилизации.

И редкие люди

Мое путешествие свершилось. Я взял портрет своего друга Юрия Ткачева и сфотографировался с ним на берегу Северного Ледовитого океана – ровно так, как мы и собирались сделать 42 года назад.

Я прекрасно понимаю, что это невероятно сказочное путешествие – по моим личным ощущениям, по эмоциональности, по открытиям неведомого – так бы и осталось нереализованным, давно затертым в памяти, если бы не добрые люди, живущие в диком, но прекрасном крае. По большому счету, нас свела и объединила любовь к природе. Но из мечты сделать явь – это уже нечто большее.