1937-39
Газета тех лет наполнена анонимными сообщениями о врагах народа, вредителях. Подписывались они зачастую так – «знающий», «колхозник», «рабочий» и т.д. Как известно, КНБ не раскрывает архивов тех лет, опасаясь мести пострадавших семей авторам доносов. Но вот о чем рассказывает старая газета.
58-я роковая...
10 октября 1937 года без предъявления обвинения заседанием «тройки» УНКВД по Кустанайской области Лисенко Афанасий был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу (якобы устно и через листовки проводил антисоветскую агитацию среди заключенных, находясь в тюрьме). Приговор приведен в исполнение 14 октября 1937 года в 2 часа. В 1989 году реабилитирован
«Враги народа» получали огромные сроки не за убийства, а за халатность. Трудно поверить, что кто-то мог целенаправленно разваливать хозяйство, «социалистическую собственность». Но суд так не считал.
«Специальная коллегия Кустанайского областного суда с 16 февраля по 19 февраля 1938 года, рассмотрев уголовное дело врагов народа, бывшего директора Убаганского м/мясосовхоза Умурзакова и ветврача Шестопалова, установила, что эти враги народа занимались систематическим вредительством в совхозе, умышленно заражали скот заразными болезнями и другие вредительские действия. Коллегия приговорила по статье 58 часть 7 уголовного кодекса Умурзакова и Шестопалова к семнадцати годам тюремного заключения».
58 статья вообще была зловещей – контрреволюционная деятельность. И год 1938-й, конечно, тоже о многом говорит. Несчастным колхозникам, может быть, еще повезло получить срок, а не расстрел. Удивляет, как мало ценилась жизнь человека и как много государство. Примечательна одна информация – за кражу пяти мешков пшеницы мужчина в Джетыгаре получил 20 лет лишения свободы.
Судьба следующей женщины осталась безызвестной. В Джетыгаринскую среднюю школу, по приглашению директора школы Кушнирова, приехала преподавательница немецкого языка Толстова.
«В ее глазах все молодые учителя «бездарны», люди неспособны вести педагогическую работу. Она одного учителя называет «мужиком», второго – «бездарным мальчиком», третьего – «Фомкой» и т.д. Случайно ли это пренебрежительное отношение к молодым советским учителям со стороны Толстовой? Нет, не случайно. Недавно выяснилось, что она дочь административно-ссыльного троцкиста. Работая в школе, Толстова проводила среди учащихся контрреволюционную работу...»
Таким Кустанай был и в 1930-х годах. Герои материалов тех лет со своими страстями, обидами, радостями вряд ли уже живы
Вот тебе за католика!
В то время указание религиозной принадлежности было смертельным оскорблением. А колхозы с названием «Безбожник» часто встречаются в текстах газеты.
Граждане села Федоровского – Исаев, Тястов, Петухов и другие в июне помочью ставили друг другу земляные избушки. 28 июня после работы помочане решили выпить. Достали самогонки и во дворе у одного из своей артели устроили гулянку.
Во время выпивки граждане Кухтенко и Петухов о чем-то поспорили. Кухтенко назвал Петухова «католиком». Спор носил безобидный характер и скоро по совету товарищей был прекращен. Однако Петухов затаил против Кухтенко злобу за то, что тот обозвал его «католиком», и решил при случае отомстить за это.
Случай скоро представился. Кухтенко после гулянки пошел домой один. Петухов, подговорив граждан: Исаева, Тястова, Шниткина и Ананченко, избили его дорогой. Первый удар, колом по голове, нанес Петухов со словами: «Вот тебе за католика». А потом били Кухтенко и все остальные. Через три дня от побоев Кухтенко умер.
Суд приговорил Тястова, Шниткина и Ананченко к двум годам лишения свободы, без строгой изоляции, а Петухова и Исаева к пяти годам лишения свободы, без строгой изоляции и с поражением в правах на два года каждого.
От редакции. Удивляет мягкое наказание за тягчайшее преступление – убийство.«Порхающие» отцы
Жалобы на «порхающих» и «бродячих» отцов увеличиваются.
Эти «порхающие» отцы, забывчивые герои алиментных дел, заслуживают презрения всей общественности. Борьба с пошляками, которые пытаются гадить в советском доме, – дело не только народного суда, но каждого честного рабочего, колхозника, работницы и колхозницы, ибо «чем, как не отвратительной отрыжкой рабского прошлого является злостное увиливание от платежа алиментов, преступно-легкомысленное отношение к женщине?»
В поселке Матвеевском некто Ксынкин выгнал жену и ребенка. «Надоело с вами возиться», – так заявил на прощание этот заботливый «отец» семейства. Ни денег, ни хлеба Ксынкин не дал ребенку и жене. Суд вынес решение об уплате алиментов. Исполнительный лист продолжает валяться в Свердловском сельсовете, а пошляк Ксынкин организует новый развод уже с новой женой.
Еще почище обставил свой «быт» продавец Владимировского сельпо Даценко. У него четыре жены, от всех жен есть дети. Но этот папаша так относится к детям, что даже не знает их по именам. Женщины – жены Даценко, приходящие в сельсовет для регистрации ребенка, сами дают имя и записывают им фамилию отца. Сколько еще жен будет у Даценко? Собирается ли он платить алименты? Конечно, нет. Даценко нагло говорит, что его не интересует вопрос о том, чьи дети у тех женщин, которые «числились» его женами.
Что можно сказать в отношении этого владимировского донжуана, этого любителя легких развлечений? Пошляк – вот имя этому человеку, этому негодяю. Даценко, к сожалению, не одинок. В Воробьевском колхозе есть некто Чернов – бывший председатель Янушевского колхоза. Будучи в Янушевке, Чернов заставил жить с ним уборщицу правления колхоза Попову. Родился ребенок. Чернов признал его своим. Затем, когда Чернова перебросили в Воробьевку, он забирает Попову с ребенком с собой, а старую жену с несколькими детьми оставляет на жительство в Янушевке.
Но скоро Чернов возвращает Попову с ребенком в Янушевку, потому что Попова до сих пор не расплатилась с колхозом за полученную корову, а без коровы брать эту жену Чернову нет расчета. Он вновь женится (в который раз?) на старой жене, которая, к его счастью, имеет корову. Так и продолжается эта веселая карусель. А Поповой в Янушевке говорят так: «Ты можешь идти к Чернову, но корову оставь, потому что за нее не рассчиталась».
А тем временем Чернов ожидает, когда его вторая жена будет настоящей хозяйкой коровы, и тогда, быть может, он вновь женится на Поповой и прогонит старую жену... Народный суд, несомненно, займется тем, что призовет к порядку блуждающих отцов, заставит их платить алименты на воспитание детей.
