Земли вблизи села Майколь еще укутаны в снега, но сельчане уже бьют во все колокола. Они боятся, что грядущим летом скот вновь будет приходить домой полуголодным.
Боятся, потому что знают и помнят. Ситуация с недокормом в этом селе Костанайского района повторяется из года в год уже 12 лет подряд. Последние три года особенно тяжелые – к нехватке пастбищ присоединилась и засуха. Отведенная сельчанам трава не успевает вырасти.
Пустите к траве!
Так было не всегда. Земли, которые раньше служили местному поголовью пастбищами, раздали в аренду крестьянам в 2010-х годах. И в аренду долгосрочную – на 49 лет. Тогда-то, говорит Надежда Махлаева, и начались проблемы.
Крестьяне, откусившие свой ломоть земли, вроде как понимают сельскую беду и идут навстречу, но ведут себя по-барски – то пускают животину пастись на свои земли, то гонят поганой метлой. И так без конца.
– Тема для нас тяжелая. Лично я уже лет десять держу КРС и знаю проблему изнутри. Наши пастухи постоянно жалуются. На общественных землях скоту травы не хватает – слишком мало ее. А частники, у которых есть пастбища, нас прогоняют. Куда нам идти с нашим скотом? Всегда поголовье голодное. Нам приходится летом покупать свежее сено и докармливать скот. Летом!..
Дошло до того, что люди начали вырезать поголовье. Терпение лопнуло. У той же Надежды всего шесть голов из пятнадцати осталось.
– Нам ни справа, ни слева от деревни не дают места для выпаса. Доходит до того, что крестьяне даже пустующие земли нам не дают, которые простаивают. Ни себе ни людям. Мы устали так жить, – объясняет Махлаева.
В сентябре, говорят майкольцы, коров приходится забирать с выпаса после десяти вечера. Раньше не загнать, голодную скотину пасут до последнего.
За два года здесь поголовье сократилось с 915 до 667 голов. Почти на треть.
Большая часть земель находится в аренде у ТОО «МАБ». Многолетний конфликт с сельчанами директор Аскер Мамедов никак не прокомментировал.
«Они нас травят»
Светлана Альмезова живет в соседней Рязановке. Говорит, что в этом селе проблема с пастбищными землями стоит еще острее. Деревенскому скоту для прокорма оставили всего 500 метров от дороги. Скотине голодно, но это еще не самое страшное. Поля, подошедшие к селу вплотную, обрабатывают химией. Коровы мрут.
– Когда травят поля, у нас в муках умирает скот. У меня так прошлым летом отравилась корова. Она глубокостельная была, вот-вот отелиться должна была. Вся симптоматика отравления налицо: пена, одышка... Она даже до дома не дошла, – рассказывает женщина.
Селяне слова Светланы подтверждают. Говорят, что от сельхозхимии умирают телята, а жеребые кобылы до срока скидывают приплод. И таких случаев – десятки.
– Стоит такой смрад химический, что просто невозможно дышать. Мы носы закрываем, потому что летом на улице находиться невозможно. Трава жухнет, даже после дождя не поднимается, – голосят майкольцы. – А когда машина с баками из-под химии проезжает по селу, на огородах все насаждения падают.
– У меня сын пару ягод ирги съел с кустарников, что растут вдоль дороги. Отравился страшно. Вот такой отравой они поля поливают, – продолжает Светлана.
Накипело
Жители Майколя – народ сплоченный. Они держат село в порядке и сами друг друга держатся. Своими силами ремонтируют асфальтированную дорогу, делают проекты на газификацию села. Вот и к одному из крестьян в феврале текущего года приехали всем миром. Просили продать им часть земли, чтобы скот мог есть вдоволь. Крестьянин навстречу не пошел. Местная молодежь пригрозила поджогами. И дай бог, чтобы угроза осталась пустыми словами.
Самая малость
Общественных табунов в Майколе несколько. Аким сельского округа Талгат Майшин подтверждает: дефицит пастбищ действительно есть. По нормам поголовью не хватает 3700 га земли. В целом картина такова: общая площадь пастбищ составляет 5713 га, 4260 га – в аренде у крестьян. И только самая малость – 1453 га – за сельчанами.
Можно ли изъять часть земель? После официального обращения сельчан этот вопрос рассматривают в Комитете по управлению земельными ресурсами. Проверке быть. Одна такая уже была проведена ранее. Нарушений не нашли. Мол, крестьяне используют земли по назначению, вернуть их в госфонд никак нельзя.
Утверждать, что птица и скот гибнут по причине отравления, тоже доподлинно нельзя. То есть верить-то сельчанам можно, но соответствующих экспертиз никто не проводил. Остается только опасаться новых смертей. Одна корова, к слову, стоит сейчас от 350 до 600 тысяч тенге.
Вместо вывода
Крестьяне, о которых идет речь в материале, в социальное развитие села не вкладывают ни копейки. Из местных жителей на постоянное рабочее место не трудоустроен ни один человек.
– Мы каждый год обращаемся к ним с меморандумом, на этом основании они временно дают людям часть пастбищ. В прошлом году выделили 275 га, в этом году границы дозволенного еще не определены, – подчеркивает аким. Он вообще считает, что данная мера вполне позволяет людям полноценно пасти скот. Народ же считает иначе: спасти их поголовье может только погода. Если не будет засухи, трава на отведенном клочке земли будет обновляться быстрее. На то и вся надежда.
