«И всё равно мы победили»

Нина Климентьевна ЛОБАЧ на сегодняшний день единственная в Костанайской области женщина – участник Великой Отечественной войны. В этом году отпразднует столетний юбилей. Ее бодрости духа, памяти и жизнелюбию позавидуют и 30-летние!

 «Я здесь!»

Родилась в Федоровке, вы­росла здесь, сюда же и после войны вернулась. Небольшая квартира в двухэтажке райцен­тра. Чистенько, ухоженно. Нине Климентьевне помогает в быту соцработник. Просто так дверь никому не открывает. «Вы на­шего с собой возьмите!» – ска­зала мне бабушка по телефону. «А «наш» – это кто?» – поин­тересовался я. «В акимате есть парень, я его по голосу знаю. Уже ведь ничего не вижу...»
 
Назвать ее бабушкой после встречи язык не поворачивается. Боевая, бодрая, с отличным чув­ством юмора. Да и слепой тоже назвать нельзя. Она рассказы­вала и смотрела прямо в глаза. В какой-то момент фотокор от­влекся – как снимки нашей ге­роини получаются, и она тут же выдала, обращаясь ко мне: «Я все чувствую, только вы меня слушаете». Поразительно.
 
– По телевизору каждый день говорят: лучше один раз уви­деть, чем сто раз услышать, – начала наш разговор Нина Климентьевна. – Так это и козе понятно – чего повторять-то?! Когда я видела, еще много чего могла. Сейчас по голосам ори­ентируюсь – ваш мне нравится.
 
– Часто слушаете телеви­зор?
 
– А как же?! Я ведь еще жи­вая!
 
– И какие передачи нра­вятся?
 
– О старых артистах из моего времени. Винокур тоже ниче­го, задорный. Хотя почему «из моего времени»? И сейчас еще мое время, я здесь! – рассмея­лась. – Люблю новости. Всегда их включаю. Мне для этого спе­циально «тарелку» установили. Вот и вы прямо как с «Поля чу­дес» (подарили кружку с лого­типом «КН». – Прим. авт.), как тот Якубович. Говорит, ни у кого таких чашек нет, только у вас будет. Вот и у меня будет особенная кружка! Спасибо.

Самостоятельная

– Расскажите свой секрет – как дожить до ста лет? Да при памяти, да еще и гостей встре­чать.
 
– Прожила сто лет, а так до конца и не поняла этого секре­та... Хотя! С самого детства мне была предоставлена самостоя­тельность. Я сейчас смотрю: этих велико­возрастных девиц мамы за руки ведут в школу. А меня отец пер­вый раз в первый класс отвел и сказал: «Запоминай дорогу, дочка, назад сама пойдешь». Восьмой класс окончила, папа дает тысячу рублей. Тогда это были очень большие деньги. Сдавали свиней, телят – так их и зарабатывали. Я на эти деньги еду на Украину в гости. И еду через Москву, девочкой в 14- 15 лет! Вот она, самостоятель­ность.
 
– Любовь к путешествиям, став взрослой, сохранили?
 
– В детском доме Федоровки 50 лет отработала воспитате­лем. Больше года у нас никто не выдерживал. Так вот я их, вос­питанников, в Москву и в Ле­нинград на экскурсии возила. А это как по лезвию ножа. Детдо­мовцы ничего особо не видели, мало ли что в дороге может слу­читься. Директор мне говорила: «Я, кроме вас, никому детей не доверю – везите!»

Неутомимая

На пиджаке Нины Климен­тьевны десятки медалей и орде­нов. Орден Ве­ликой Отечест­венной войны, медали «За от­вагу», «За По­беду над Гер­манией»... За каждой награ­дой своя исто­рия человече­ского подвига. На черно-бе­лых снимках молодые лица. Слов­но люди из друго­го време­ни. Откры­тые, вели­кодушные, жизнестой­кие. А юная Нина Лобач (на снимке) – просто краса­вица!
 
– Вы, собираясь на войну, готовились стать медсестрой, но стали пуле­метчицей.
 
– Да, прошла курсы медсе­стер. А попала на фронт, ко­мандир и говорит: «Это вам не колхозное собрание. Партия сказала: надо, комсомол отве­тил: есть! Приказ есть приказ – становись за пулемет». Теперь вот и комсомола нет, только во­лонтеры. Кто они? И знать не хочу.
 
– Почему так волонтеров не­взлюбили?
 
– А кто они такие?
 
– Помогают старикам, соби­рают помощь тем, кто на по­жаре погорел, много чего де­лают.
 
– Не знаю, идейности у них нет. Мне одна Наташа помогает из соцзащиты. А раньше и по­могать не надо было. Я столько на зиму консервировала ово­щей – банок от пола до потол­ка! Раньше из райкома партии приходили меня поздравлять с Днем Победы, секретарь загля­нул ко мне в кладовку и ахнул: мол, ничего себе, как пенсионе­ры живут?! У вас, говорит, луч­ше, чем в магазине. А у меня под балконом полисадничек, я собирала с него по восемь ведер помидоров, – и неожиданно. – Я вас не утомила своими воспо­минаниями?..

Стойкая

– Меня война захватила в Ставропольском крае. Поехала туда погостить. А тут война. Я собрала местных комсомоль­цев, и мы каждый день с утра шли в военкомат, просились добровольцами. Они уже и не знали, как от нас откреститься: «Что умеете?» А у нас в шко­ле хорошие военруки были. Я и стрелять умела, и рану пе­ревязать. Но нам упорно: «Вы еще дети». Мы стояли на своем, и нас собрали в сандружину, 20 девчонок. Готовили, учили шины накладывать из природ­ного материала.
 
А в начале апреля 1942-го взяли в армию. Мы-то думали, что медсестры. Завели во двор – на госпиталь не похоже. Там располагалась отдельная вось­мая зенитно-пулеметная рота. Мы попытались что-то сказать, дуньки деревенские, нас при­струнили. Стали обучать пуле­метному делу. Это был пулемет ДШК: Дегтярев и Шпагин – его «отцы», а буква «к» – крупно­калиберный. У него патрон как маленький снаряд. От зари до зари с ним знакомились.

Нас в расчеты распределили, а тут немцы поперли. Им надо было пробиться к Баку, к неф­ти поближе. Мы стояли в Батай­ске, на западной стороне Дона. А нам на восточный берег надо. Мой пулемет вместе со щитом и колесами 300 кило весил. Крохотная полуторка одна на всех – три девушки, три пуле­мета. Но пробрались к перепра­ве. Реку немцы стали бомбить. Ночь. Взрывы. Крики раненых. Фонтаны воды до небес. На нас сверху даже рыба падала. Страшно. Не дай бог такого ни­кому пережить! Но мы выстоя­ли. И потом все равно победи­ли... – смахнула слезу со щеки.

Сильная

– Я никогда не болела! – при­зналась нам накануне своего 100-летия героиня. – Диету ни­когда не соблюдала. А в то во­енное время в основном была крупа пшеничная. Два камуш­ка поставили, костер развели, вода в котелке закипела, броси­ли крупу.
 
– А сегодня любимое блюдо есть?
 
– У меня достойная пенсия. Могу есть все, что пожелаю. Люблю овощи. Внучка мне свежие огурчики, помидорчи­ки покупает. Раньше большая семья была: два брата, сестра. Отец в Гражданскую войну ле­вую руку потерял. Мы ему во всем помогали. Но так случи­лось, что в одну зиму у меня все умерли – отец с мамой, братья с женами. И я осталась одна из той большой семьи. Сейчас вот сын, внучка есть.
 
– На праздник, 9 Мая, выхо­дите?
 
– Уже два года пропускаю. А раньше целая колонна ветера­нов шла. Как этот День Победы все ждали! Мы весной 1945-го стояли в Восточной Германии, на реке Одер, в городе Опель. За рекой еще бои шли. А 8 мая мне навстречу идут раненые бойцы и улыбаются. Не пойму – им же больно?! А они мне: «Девочка, войне конец!» И вдруг подня­лась такая стрельба, думала, эсэсовцы из леса прорывают­ся. А это все наши стреляли изо всех орудий и кричали: «Побе­да, победа!» И я подошла к свое­му пулемету и дала последнюю очередь в небо. Много лет спу­стя, увидев этот пулемет в му­зее в Москве, к нему, как к род­ному человеку, прижалась, рас­плакалась. Больше трех лет за ним простояла, а он был моим защитником.
 
P.S. Напоследок Нина Кли­ментьевна прочла нам стихот­ворение (она до сих пор наи­зусть целые поэмы помнит):

– Это был 1943 год. К нам из московской молодежной газе­ты приехала корреспондент. Мы в землянке долго расспра­шивали о столице. А потом она и говорит: стихотворение но­вое вышло – «Письма с тыла». И прочитала его с листа. Стих в душу запал. Я проси­ла: оставьте нам текст. Она: к другим пойду, тоже нужно прочитать. И я его два раза глазами прошла и запомнила на всю жизнь: «Хорошие пись­ма из дальнего тыла сержант от жены получал...» – такого пронзительного прочтения я не слышал. Можете увидеть нашу героиню и услышать ее и вы (по ссылке)

Фото Сергея МИРОНОВА и из архива Н. ЛОБАЧ