Герой Труда Казахстана, кандидат экономических наук, генеральный директор ТОО «Агрофирма «Родина» в Акмолинской области Иван САУЭР о жатве, и не только о ней.
«Костанайцев накрыло сильнее»
– Иван Адамович, аграрии севера Казахстана в одинаковой мере пострадали от непогоды? Например, у «Родины» были преимущества?
– Преимущества – относительные. В начале сезона дела у нас были еще хуже, чем у соседей – костанайцев и североказахстанцев. Но мы приступили к уборке раньше, «Родина» половину площадей убрала посухому, значит, и зерна хорошего качества – по всхожести и другим параметрам – та же половина. Остальное убирали после месяца осадков, проросшего зерна – от 12 до 40 процентов. Бывали засушливые годы, но не так, чтобы в один сезон спрессовались и жесточайшая засуха, и непрерывные дожди, которые не давали ни малейшего маневра для уборки. Костанайцев накрыло еще хуже. У меня много друзей у вас в области, поэтому знаю, что три засушливых сезона следовали один за другим, в этом году вроде все шло хорошо, настроение у коллег было приподнятое, но дожди некоторым до сих пор не дают убрать. Не потому, что они плохо работают – нереально что-то сделать в такую непогоду. Добавилось ко всему еще и то, что зерно на рынке невостребованно, за исключением семян, их мало, обозначился спрос.
– «Родина» производит элиту семян. Выбросите на рынок или будете держать на будущее?
– В этом году мы можем продать порядка 15 тысяч тонн первой репродукции и первого класса посевного стандарта. Элиты не будет. Проросшее зерно направим на внутреннее потребление. Чем продавать его по тем ценам, которые предлагает рынок, лучше пусть полежит. У нас есть где хранить зерно – за один год все не скормим, за два-два с половиной года реализуем в своем хозяйстве. С Продкорпорацией не работаем. Там и так очередь большая, и объемы закупа мизерные, дополнительные проблемы никому создавать не будем. Как любая государственная машина, Продкорпорация действует неуклюже: долго думают, покупать – не покупать, потом – по какой цене. Но даже при самом благоприятном раскладе она не сможет закрыть все наши проблемы, это надо понимать.
Регуляторы отдыхают
– Проявляют ли интерес другие потенциальные покупатели?
– Сегодня могли бы существенный объем закупить наши птицеводы. Для них ситуация сложилась выгодно. В себестоимость яйца и мяса заложена прежде всего цена зерна. Корма дешевые, но мы не видим их активности на рынке. Не видим и снижения цен на яйцо и мясо птицы, хотя они должны были упасть. Закупочные цены зерна прошлого и позапрошлого года не сравнить, но яйцо и мясо птицы не подешевели. То есть не только Корпорация зевает – еще многие зевают. Так же с растительным маслом. Цена на семечку очень сильно упала, а на масло не то что не падает, но и рост показывает.
– Погода на качество семечки не повлияла?
– Там есть свои параметры, но катаклизмы на семечке не отразились. За исключением опять же цены. На семечку, на рапс, на лен цена упала, на масло – нет.
– Что скажете о мельницах?
– Когда падает цена на зерно, мельницы должны чувствовать себя комфортнее. Но и здесь: цена на пшеницу падает заметно, а чтобы подешевела мука – незаметно. Регуляторы наши отдыхают.
Климат диктует каждому своё
– Все невзгоды сейчас списывают на изменение климата. Аграрии особенно уязвимы?
– Климат меняется, но я не сторонник кардинальных перемен. Например, можем ли мы перейти на озимые сорта? В этом году мы бы не смогли их посеять из-за тех же дождей, даже если бы у нас были самые лучшие семена озимых культур. То есть это не панацея. Любые сорта нужны именно для нашей зоны.
Наука отстает, но я не соглашусь с радикальным мнением, что у нас вообще нет семеноводческой науки. Она есть. И сорта хорошие есть, но они отстают от запросов производственников. Мы не можем говорить или-или: яровые или озимые. Нам нужны семена разного срока вегетации. Нужны раннеспелые, среднеспелые, среднепозднеспелые. Уже надо подумать и о поздних сортах. В какой пропорции выстраивать? Наука должна подсказать, и побыстрее. Но кардинального ничего не надо, иначе мы опять себя куда-нибудь загоним.
Несколько лет назад были громкие рапорты: посеяли озимые, 90 центнеров получили. На следующий год – тишина, а еще на следующий – вообще молчок. В чем дело? Семена привезли, но не районированные. Они выстрелили в порядке исключения, но не правила. Тенденция сеять озимые угасает, но я не исключаю этой технологии. Только не из Европы надо привозить семена и сеять в наших суровых условиях. У нас совершенно другие почвы, осадки, температуры. Что такое озимые? Они позволяют максимально использовать влагу, было бы очень здорово получить районированные под наши условия сорта. Но привозить сюда чужие семена и пытаться чудеса творить – не выйдет. Климат диктует каждому свое.
– Сено в «Родине» успели заготовить?
– В этом году у нас, да и вообще у многих, есть проблемы с сеном. Сначала было холодно, потом очень жарко. Урожайность слабая.
Но в структуре нашего кормового баланса сено занимает несущественное место. Основные корма у нас сочные: силос кукурузный, люцерновый сенаж, монокорм.
Когда засуха показала «зубы», мы вынуждены были пять хороших полей скосить и заложить на монокорм. Полеводы не соглашались косить пшеницу на монокорм. А вот когда зерно стало прорастать, сказали: решение было правильное. В итоге то, что у нас на орошении, и то, что дополнительно скосили, позволило обеспечить поголовье кормами. До двух тысяч га земель у нас на орошении: 1500 кукурузы на силос и 450 га люцерны на сенаж. В этом году без орошения мы никакими площадями свои проблемы не закрыли бы.
Вот что такое диверсификация
– «Родина» – крупнейший производитель молока в стране. На него цены тоже растут?
– Если бы не экспансия со стороны российского и белорусского рынков, отпускные и розничные цены подскочили бы. Но мы работаем в условиях жесткой конкуренции. В России урожайность примерно в три раза выше, чем в Казахстане. Там другая себестоимость кормов. Меры государственной поддержки АПК там тоже значительно выше. Это их конкурентные преимущества. Приграничные регионы везут к нам натуральное молоко, отдаленные – сухое. Не могу сказать, что мы этому рады, но пока конкурировать с российским продуктом способны. Производство молока у нас на высоком уровне. И надои повыше, чем в России. Белорусам, россиянам, немцам по этому показателю до нас далеко. Это топовые надои в «Родине» – по прошлому году более 11 тысяч килограм на корову, – не в целом по стране. У нас своя переработка, мы не обращаемся к посредникам. Между производством и переработкой, между готовой продукцией и торговлей обходимся без третьих лиц.
– Многофункциональное производство, как у вас, скорее, уникальное, чем универсальное. Если одним словом, в чем его суть?
– Мы много говорим о диверсификации, вот это слово. Те, кто диверсифицировал структуру, сегодня не пищат. Например, у Вечтейна – огромное животноводство, он в пятерке крупнейших производителей молока в стране. Я его 36 лет знаю – он никогда не пищит. В декабре, 36 лет назад, мы с ним познакомились на учебе в Алма-Ате. Случаются беды в полеводстве, но есть другая мощная отрасль – животноводство. «Родина» каждый день получает 25-27 миллионов тенге за молочную продукцию. А кто хочет сидеть на пшенице, как на мешке с золотом, уже не раз прогадал, а в этом году – катастрофически. Четыре месяца в году работать проще, чем все двенадцать, но это обманчивая простота.
В свое время мы поторопились обхаять все советское. А в совхозах разные отрасли были, даже лишние. А потом все перешли на одну. Вспомним 91-й год. Первыми пошли под снос центральные котельные. Сначала законсервировали, потом раздербанили, увезли на металлолом. Никто за это не спросил, а надо было.
Следом ушли более технологичные отрасли: молочная – первым делом. У нас в районе было 20 совхозов, в 18 были МТФ. Сейчас осталось два таких предприятия. Остальные упростили себе жизнь. А почему? Потому что так они понимают свободу предпринимательства. Рабочих мест – минимум. К нам журналисты приезжают целыми автобусами. Спрашивают: где люди? Отвечаю: на работе.
Агрогородок
– Как отразилась на работниках и жителях «Родины» трудная уборка?
– Круглый год у нас работает 760 человек, летом привлекаем строителей, школьников, студентов, доходит до 950 работающих. Безработицы в селе нет. В прессе, в Интернете много встречал панических высказываний о погоде, о хлебе. О людях молчат. Но это же главное: как люди переживут до будущего урожая. «Родина» не корректировала размеры натуроплаты, заработная плата за уборку выше, чем в прошлом году. Ко Дню работника сельского хозяйства традиционно выдали 14-ю зарплату в виде премий. По итогам года, полагаю, у нас будут дивиденды – 13-я заработная плата. Сокращать рабочие места тоже не будем. Сегодня к нам столько желающих устроиться на работу, что, когда кто-то хочет уволиться, не огорчаюсь. Не могу всех принять. Многих учим, вкладываем деньги, но как всех устроить? Проблем с кадрами нет вообще. Средняя зарплата сейчас 314 тысяч, это 12 месяцев. По прошлому году семья, где два работающих, получала 554 тысячи тенге чистыми: основная плюс 13-я и 14-я зарплаты. Туда не входят дивиденды, натуроплата, бесплатные сад, школа, все секции. То есть соцпакет туда не входит.
– Вы говорите, что «Родина» – крупнейший налогоплательщик. Значит, средств хватает и на людей, и в бюджеты разных уровней?
– В целом политика в нашей стране в отношении сельского хозяйства, если сравнивать с другими отраслями, очень лояльная. Но не стимулирует рост заработной платы. Подоходный и социальный налоги, медицинское страхование, отчисления в Пенсионный фонд – все это существенно давит. Налоги достаточно высокие. На заработную плату налоги могли бы скостить. Подчеркну: все льготы по налогам заложены в растениеводство. Животноводства это мало касается. У нас большое животноводство, поэтому мы и платим много. Налоги, так скажем, обезличенные. Кто-то пользуется дешевыми деньгами из Пенсионного фонда, но в АПК их не дают. Новый аким Акмолинской области Марат Ахметжанов на День работника сельского хозяйства сказал: платят одни, а расходуют другие – так не пойдет. Мне понравился его подход. У «Родины» высокая налоговая нагрузка, и за немногими исключениями всю социалку тащим сами. Районный бюджет перегружен населенными пунктами вокруг Астаны. Бюджету дают мало, но они же рядом со столицей, там установка на более высокие параметры качества жизни: надо асфальтировать, освещать, строить новые школы и так далее. До нас не доходит.
– Аким Костанайской области Кумар Аксакалов на недавнем брифинге в Астане упомянул «Родину» в числе передовых сел Казахстана. Чем отличается агрогородок от обычного села?
– Начну с того, что на центральной усадьбе все жилье отапливается от котельной. Уже несколько лет у нас нет ни одного табуна, стада, а, значит, и навоза во дворах. Люди скот не держат: все могут купить в ведомственном магазине. Используем дисконтную карту. Если в столице пакет нашего молока стоит от 460 тенге и выше, в «Родине» – 200. Булка хлеба – 50. Мясо покупают со скидкой. Зачем людям сараи? Вот я вырос в семье механизатора. Утром у отца первая смена в сарае. Потом на производство, вторая смена. Возвращается уставший, убитый – снова в сарай, третья смена. Я, конечно, помогал родителям. Но сейчас наши люди и огороды побросали. Раньше скандалы были за участок возле реки, теперь мы раздали картошку по 60 тенге, кто сколько хотел. У нас есть и сад. Все свое – радуйтесь жизни.
– Воспитание детей трудом в «Родине» не практикуете?
– Я родился в богатейшем селе Малиновка. Может, слышали? У нас директор был Герой Соцтруда Иван Шарф. Село из двух частей – многоэтажной и одноэтажной. Мои одноклассники жили в многоэтажной Малиновке. Пришли из школы, сумки бросили, и пошли в хоккей играть. А меня полный сарай скота ждал.
– А теперь, где они, свободные от работы в сарае, и где вы? Итог в чью пользу?
– Скажу о другом. Институт окончил, на работу бригадиром пошел, женился. На свадьбу нам одни родители подарили телку, другие подарили телку, и понеслось. Я – главный инженер, жена дома с маленькой дочкой, при этом пашет в огороде, доит двух коров, за молоко получает больше, чем я. Через семь лет после института я стал директором совхоза. Накопили на двух книжках 20 тысяч рублей, потом они обесценились до нуля. А мы не могли бросить хозяйство, чтобы съездить на отдых, были привязаны к сараю, не хотелось родителей нагружать. В то время понятно: в магазинах пустые полки. Но в «Родине» все можно купить по доступной цене, в этом тоже суть агрогородка. Летом мы даем возможность поработать школьникам, студентам, оплачиваем их труд. Разве это не воспитание? У нас есть ДЮСШ – молодежь ее любит. Воспитывать трудом можно не только в сарае. Спортом занимаются, отдыхают, путешествуют. Живут
