Эта встреча стала для меня настоящим потрясением. Да, знаю много талантливых земляков, искренне восторгаюсь их творчеством. Но он... И, да, я воочию увидела сказочный терем!
Кто-кто в тереме живёт
В Смирновке, что недалеко от Карабалыка, у кого не спроси, все знают, где живет Кудряшов. Приехали. Необычный дом: многоярусный, с переходами, несколькими входами-выходами...
– А вот видите, тут уже сваренные рамы для ворот, на следующий год Сережа сделает. Красивые, резные, – нас встречает улыбчивая женщина.
Знакомимся – Анна Фридриховна.
Хозяйка дома продолжает: – Вот видите, тут он гараж новый строит.
– У вас даже в гараже резные рамы...
– У нас все резное, – звонко смеется Анна Фридриховна. – Пойдемте!
Гараж уходит под землю. Все отделано деревом. Запах... Не передать...
– Вот только доски привезли. Сережа сейчас стол делает.
Открываем одну из деревянных дверей. Интерьер за ней тоже деревянный. Инструменты, станки, длинный рабочий стол, на котором заготовка столешницы. Так вот над чем работает...
И тут заходит он – Сергей Николаевич Кудряшов. Густая борода, пронзительный взгляд, повязка на лбу. Именно так я и представляла краснодеревщика.
Лабиринт мастера
– Давайте знакомиться? – предлагаю робко.
– Давайте. И сразу: говорить много не люблю, я просто буду показывать свои работы. Спросите – отвечу. Вот видите, уже несколько месяцев тружусь над заказом – стол делаю. Это столешница. Она в работе, а вот ножки для стола уже готовы. Пойдемте покажу.
Идем. Из комнаты в комнату. Везде оборудованы рабочие места. Все под себя – так, как удобно ему. Сколько комнат в мастерской – честно, не считала. Ла-би-ринт. Пока идем, «выуживаю» информацию.
Сергею Николаевичу Кудряшову 73. Родился в 1950 году в Горьковской области РСФСР. Деревню, где родился Сергей, окружали леса. Увлекся ремеслом по дереву, начал делать игрушки, расписывать их. Первыми «родились» машины. Да не абы какие: колеса крутились, дверцы открывались. В 14 лет вырезал подарок маме – горку для посуды. Все узоры и детали только ножом. Больше инструмента не было.
В 15 лет юноша приехал в Смирновку, потом призвали в армию. Вернувшись, работал на ремонтно-механическом заводе, но не переставал быть краснодеревщиком. В Смирновке познакомился с будущей женой. В этом году пара отметила золотую свадьбу.
– Вот наверх поднимемся, покажу полку, которую на свадьбу Анне дарил, – говорит Сергей Николаевич. – Там фото наши в молодости. И полка служит верой и правдой, даже не скажешь, что ей уже 50 лет. Ее я, кстати, тоже одним ножичком вырезал. А вот и ножки для стола.
Сергей Николаевич откидывает полог. Восторг!
Если б волю дать
– Сергей Николаевич, это же просто космос! Они прекрасны!
Он скромно улыбается. И с какой-то особой нежностью смотрит на плод своих творений.
– Да... Не одну ночь я тут провел.
– Если б волю дать, он бы тут все свое время проводил, – смеется Анна Фридриховна. – Бывает, проснусь часа в четыре утра, слышу, а он уже в мастерской что-то делает. Он ведь и дом этот для нас сам построил. Буквально сам. Один. Только когда крышу крыл, соседи на помощь пришли. Дом строил почти восемь лет. Жили все это время в землянке, теперь на ее месте старый гараж. Я как-то сказала: «Ну тебе же предлагали на РМЗ квартиру. Может, надо согласиться?» А он: «Ты что?! Я с детства мечтал, как построю дом для своей жены и своих детей!» Вот и построил.
Детей у Сергея Николаевича и Анны Фридриховны пятеро. Внуков 12 и уже одна правнучка.
– Там мой жилой этаж. А это его территория – мастерская. Раньше тут спортзал был для детей. Сережа теперь шутит, что специально несколько этажей делал, чтобы потом было куда от меня бежать.
Пока смеемся, Сергей Николаевич незаметно уходит.
– Работать, – шепчет Анна Фридриховна.
Мастер настраивает им же сделанную лампу под нужный угол, надевает очки (сколько они повидали) и начинает творить. Шмых! Под ногами что-то мелькнуло. Пара минут, и на лежаке в такт жестам мастера подмурлыкивает котенок.
Золотые руки
– Вы его не трогайте: он дикий, признает только Сережу. Вот так вместе и коротают здесь время.
Мастерская сделана «под себя»: полочки, шкафчики, тумбочки. Деревянные, само собой, резные, все лежит на строго отведенных местах, чтобы в нужное время быть под рукой.
– Не люблю, когда меня отвлекают, под каждый вид работы у меня отведено место, все инструменты должны лежать на своих местах. Я так привык. Теперь, кстати, работаю не только ножом. Станки тоже есть, некоторые – самодельные.
Я смотрю на руки Сергея Николаевича. В шрамах, с мозолями, но такие красивые. Красивые и золотые.
– Ярослава, а это вам! – Сергей Николаевич протягивает икону в резной раме. – Подарок от меня.
Отказ мастер не принял, крепко сжимаю образ в руках, тепло внутри как-то сразу. А мы уже идем в жилую часть дома.
Нет слов...
Зимой у Сергей Николаевича больше времени проводить в мастерской.
– Вот сени пристроил, – говорит он.
– Надо думать, тоже без помощи...
– Верно. Под лестницей сделаю шкаф для обуви, чтобы не мешала. Летом надо еще пандус доделать, внешнюю облицовку, а потом уже к забору с воротами приступать. Пока зима, я могу творить. Пойдемте, покажу, что уже сделано.
А вот тут, по-хорошему, текст должен закончиться. И только фото, фото, фото. Почти вся мебель в доме ручной работы, ни в одной из комнат не повторяется узор на резных потолках.
– Проходите в зал, будем чай пить, – приглашают хозяева.
Зал сказочного терема! Именно таким я его представляла. Это трудно описать, это надо видеть.
– И долго вы это творили?
– Целую...
– ... вечность, – думаю я про себя.
– ...зиму, – продолжает мастер. – В начале восьмидесятых мы сюда переехали. И за зиму я сделал зал.
Больше говорить не могу. Переполняют эмоции...
P. S. Уезжать не хотелось, разговаривали долго, мастер показал фото созданных им деревянных шедевров. Красиво. В Смирновке, мне кажется, нет ни одного двора или дома, где бы не было чего-то, созданного им. На следующий год себе ворота будет делать. С петухами. Пригласил приехать посмотреть. Теперь это моя маленькая мечта – вернуться в Смирновку.
