Спасибо, что живой!
Николаю Музыке 38 лет. Не женат. Планы на будущее он, конечно, строит, но само будущее ограничивает его желания. Потому что каждый его день может стать последним. Молодой человек пять лет ждет донорское сердце. Диагноз – сердечная недостаточность, кардиопатия – поставили в 2018 году. Врачи сразу сказали: лекарственная терапия не поможет. Требуется донорское сердце.
– Предложили поставить механическое сердце. Это насос, который качает в орган кровь. Мое имя внесли в список очередников на трансплантацию. Вот с ней я и днем, и ночью
– Николай показывает на черную сумочку через плечо. Здесь батарейки, контролер. Трубка идет через живот, проходит внутри тела и стоит на сердце.
– Получается, с вами в любой момент может что-то случиться? – спрашиваю.
– 10 ноября у меня был приступ – нарушение сердечного ритма. В областной больнице откачали, спасли. Надеюсь, что дождусь донорское сердце.
Нургали Кукумбаев живет с механическим сердцем шесть лет. У него ишемическая миокардия. Воспитывает пятерых детей. Рассказывает, что в быту с аппаратом непросто. За руль сесть нельзя, под запретом и прежняя деятельность – строительство. Но он благодарен врачам, возможностям современной медицины. От проблем с сердцем умер в сорок лет его отец. В сорок лет и Нургали поставили диагноз. Сегодня ему 46. Жив!
– В мае была остановка сердца. Надеюсь, что дождусь донорское, – делится переживаниями мужчина. – Пока аппарат не поставили, и спал сидя. Иначе задыхался.
– Первое, что вы сделаете, когда вам пересадят новое сердце? –
В баню сходить мечтаю... Сейчас нельзя.
Последний шанс
– Пациентов, нуждающихся в трансплантации органов, у нас в регионе более 400, – рассказывает завотделением реанимации и анестезиологии областной многопрофильной больницы, региональный координатор по трансплантации по Костанайской области Александр Сачко. – В основном ждут почку, троим требуется пересадка печени, троим – новое сердце.
В республике для тех, кто нуждается в пересадке сердца, действует программа по установке устройства механической поддержки левого желудочка (LVAD). Этот насос внутри сердца помогает поддерживать ток крови в организме. Аппарат дорогостоящий – свыше 200 тысяч долларов. Даже не во всех странах имеется. А казахстанские врачи входят в книгу рекордов Гиннесса по количеству постановок этого аппарата пациентам.
Для многих, увы, эта временная мера в ожидании донорского сердца растягивается на годы.
– Трансплантация сердца – это посмертное донорство, – объясняет Александр Сачко. – Если можно пересадить почку или часть печени от живого донора, то трансплантация легких и сердца только после смерти пациента. Больные, которым мы ставим смерть мозга, крайне тяжелые. Они находятся на аппаратном дыхании, поддержке сердечной деятельности. Эти пациенты живут недолго после того, как врачи ставят им диагноз. Кстати, смерть мозга приравнивается к биологической смерти. И мы имеем право в таком случае отключить аппарат ИВЛ.
Информация о таких пациентах отправляется в трансплантационный центр. Если родственники не против трансплантации, вылетает специальная бригада, которая занимается забором органов. Для транспортировки используется уникальный аппарат, который позволяет сердцу биться. Стоит отметить, что все сердца доноров областной больницы прижились.
Родные люди: близкие и далёкие
В большинстве случаев родственники пациентов, у которых зафиксирована смерть мозга, отказываются от трансплантации. Пик трансплантации в РК, по словам Жанибека Успанова, специалиста по связям с общественностью республиканского Центра по координации трансплантации и высокотехнологичных медуслуг, пришелся на 2015-2017 годы. В 2023 году пересадили немногих больше десяти органов, хотя ранее цифра была в разы больше.
– Не получается уговорить родственников, – огорчается Александр Сачко. – Потенциальных доноров, которым диагностировали смерть мозга, только в областной больнице в этом году было больше ста. Но, увы...
– Почему не удается заручиться согласием родни?
– Сложно говорить им, что их любимый и дорогой человек умер и тут же предлагать трансплантацию, – рассказывает Александр Сачко. – Люди не воспринимают, когда им говорят о смерти. Мы объясняем, даем время подумать, посоветоваться. Но положительный ответ редок. Были случаи, когда родственники сначала соглашались, бригада трансплантологов вылетала и в последний момент родня отказывалась от трансплантации.
Нельзя сказать, что медики не умеют разговаривать с родственниками потенциальных доноров. В стационарах Костанайской и Рудненской горбольниц есть даже особые группы специалистов. Многие родственники отказываются по религиозным причинам. Им противостоять особенно сложно. Хотя и главный имам, и митрополит всегда подчеркивают, что согласие на трансплантацию органов – благое дело. Данное решение никаким религиозным канонам ни в мусульманстве, ни в христианстве не противоречит.
Коллизия
Жанибек Успанов – первый в Казахстане человек, которому пересадили донорское сердце. Сегодня он работает специалистом по связям с общественностью республиканского Центра по координации трансплантации и высокотехнологичных медуслуг.
– Мне кажется, население ничего не знает о донорстве, – уверен Жанибек Успанов. – Плюс возникли противоречия. Вы можете заявить о согласии на посмертное донорство через поликлинику или электронно через портал egov. Решение можно менять неограниченное количество раз. Но... ваше согласие, по сути, не играет никакой роли, так как по закону врачи все равно обязаны спросить разрешение родственников на изъятие органов.
Действительно, коллизия. Минздрав в курсе. И уже рассматривает вопрос по внесению изменений в Кодекс РК «О здоровье народа и системе здравоохранения». Планирует вернуть норму согласия в чистом виде.
– В этом году мы сделали 15 мультиорганных заборов, – итожит Александр Сачко. – Считаю, каждый житель при получении паспорта, водительских документов должен указать свое согласие или отказ от трансплантации. Допустим, человек оформил свое согласие – мы видим из базы, и можем взять орган. Если не согласен, вопрос закрыт. Хочется сказать: люди, знайте, на месте человека, нуждающегося в органе, однажды можете оказаться вы или ваши родные, близкие... Дайте согласие.
Да! Тем более что донорство – это форма условного продления жизни. Твой близкий человек не в этом мире. А его сердце или даже глаза живут в другом.
– Знаю, что многие даже общаются друг с другом – те, кто отдал орган и кто получил его, – говорит Нургали Кукумбаев. – Ходят в гости друг к другу. Есть представление, что человек, каким пришел в этот мир, таким и должен уйти. Однако мир меняется. Зачем держаться за старые принципы? Не лучше ли совершить благо – подарить шанс и жизнь...
