Собрать урожай зерновых в 2023 году было неимоверно трудно, продать – не легче. Эффект «чемодана без ручки» – нести тяжело, бросить жалко – обсуждаем с экспертами «КН»
В РАЗГОВОРЕ УЧАСТВУЮТ:
Эдуард ДВУРЕЧЕНСКИЙ, директор ТОО «Мелитопольское»
Сайран БУКАНОВ, Герой Труда Казахстана, ветеран АПК
Елубай АМАНЖОЛОВ, заслуженный работник сельского хозяйства Казахстана, кандидат сельскохозяйственных наук,
в 1996-2013 гг. – директор Карабалыкской опытной станции
Мади ИХТИЛЯПОВ, аким Наурзумского района
Евгений АМАН, экс-сенатор, в 2009-1913 гг. – ответственный секретарь МСХ РК, в 2013-2015 гг. – первый заместитель акима Костанайской области.
Э. ДВУРЕЧЕНСКИЙ: «Вместо решений – сомнения»
– Эдуард Валентинович, ваше высказывание «хранить зерно товарное и хранить зерно проросшее – две разные темы» оказалось резонансным. Это касается и утверждения о токсичности проросшего зерна, и о возможности его переработки в кормовую муку и гранулы. В любом случае вы один из немногих, кто предлагает действовать.
– Уточняю: никому ничего не рекомендовал, поделился своим мнением, не более того. Опирался на свой опыт в 2019 году и на мнение ученых, работников элеваторов и трейдеров, с которыми работаю. Проросшую пшеницу нужно хранить при влажности 13% и ниже, активно вентилировать. Это общеизвестно. Но даже не в этом главное. А в том, что нельзя занимать надолго емкости элеваторов огромным количеством – речь идет о шести миллионах тонн – проросшего зерна. Сегодня забьем элеваторы некачественной продукцией, завтра негде будет хранить качественную, урожай 2024 года. Проблема усугубится, а не решится.
– Где хранить переработанное проросшее зерно?
– Мука грубого помола, иначе, кормовая мука, может храниться в складах в ожидании дальнейшей транспортировки покупателям за рубежом. Это не займет годы, тогда как проросшее зерно обречено лежать и лежать, если реализация будет идти такими темпами, как сейчас. Создание кормового фонда из проросшего зерна, как предлагается – два миллиона тонн, – плохая и дорогостоящая идея, да и вряд ли кто-то даст на это деньги. Если для корма скота или птицы такое зерно не подходит, то как его назвать фуражным? Лишь небольшое количество можно добавлять в рацион животных.
– Как вы думаете, что сказал бы в такой ситуации ученый Валентин Иванович Двуреченский?
– Отец решал вопросы растениеводства на научной основе, был в этом категоричен. Сталкивался ли он когда-либо с такой уборкой, как в 2023 году? Не берусь отвечать за него. Но сегодня нам не хватает грамотных рекомендаций по проблеме проросшего зерна. У меня и моих коллег есть сомнения, мы ищем ответы в паутине, тогда как в дискуссию должны включиться профильные министерства, теоретики и практики. Соответствующая госпрограмма не родилась, но ее все еще ждут.
С. БУКАНОВ: «Правительство о положении дел не знает»
– Сайран Балкенович, нынешний январь не стал месяцем отдыха для аграриев Костанайской области. Кому продать зерно или как переработать? Вопросы – как нож к горлу...– Сдача зерна на элеваторы в счет Продкорпорации идет тяжело. Очень много нестыковок. Даже на неклассную пшеницу ставят параметры как на классную. Например, высчитывают процент проросших зерен, число падений и т.д. Хотя пшеница потому и неклассная, что не выдерживает параметров. Кто до этого додумался? Если чиновники глупые, их можно простить. Если специально так делают, то должны быть наказаны. Элеваторы не хотят заморачиваться: есть опасность, что не смогут потом отгрузить. Арбитром в этой ситуации может быть только минсельхоз, но там практически ничего не решают. Поэтому на сегодня картина такая: некоторые фермеры отдают пшеницу посредникам по 20 тысяч тенге за тонну. Существует цена 40 тысяч, но в этом случае деньги – позже. Честно скажу: даже нет желания говорить на эту тему. Думаю, правительство досконально о сложившейся ситуации не знает.
– А если без правительства? Например, Эдуард Двуреченский высказывает мнение, что проросшее зерно можно переработать на кормовую муку или в гранулы, что избавит продукцию от токсинов и позволит экспортировать.
– Эдуард говорит, что мельницам нужны госкредиты на покупку оборудования для производства кормовых гранул. Без правительства такие вопросы не решаются. А второе, если оборудование и кредитовать, то не мельницам, а сельхозпроизводителям. При Союзе мы делали гранулы, в нашем хозяйстве было два гранулятора, в год получали две тысячи тонн кормов. Потом это все отошло в пользу прогрессивных технологий, а, точнее, в хозяйствах не стало скота, некого было кормить. Сейчас к этому надо возвращаться. Но не через мельницы. Зачем им наши проблемы? Линии нужны тем, у кого сейчас зерно лежит без движения.
– То есть как можно быстрее?
– Комбикормовые заводы на сегодня – выход из положения, не в каждом хозяйстве: достаточно одного на район. Например, там, где большое поголовье. Подчеркиваю, сегодня. А если бесконечно тянуть, пользы не будет. Согласен, что элеваторы перегружать некачественным зерном нельзя: летом они должны готовиться к приемке нового урожая. Есть еще нюанс: далеко не все производители зерна прибегают к услугам элеваторов. Например, ТОО «Каркын» хранит продукцию у себя, зачем нам кого-то кормить? Но как раз этот сезон спасли бы в той или иной мере именно элеваторы. Особенно страдают сейчас слабые хозяйства, на них отыгрываются недобросовестные партнеры. Их проблемы из года в год только накапливаются, и не похоже, что кто-то их анализирует, систематизирует, ищет оптимальные решения. Во многих хозяйствах зерно стало портиться до закупа Продкорпорацией, его объявили только к концу декабря: четвертый класс стал пятым, пятый – неклассным. Все это усугубило положение костанайских аграриев.
– Техническая оснащенность ТОО и КХ сыграла роль предварительную, скажем так, в этой хлебной драме?
– Если бы нагрузка на один комбайн не была так высока, и техника на полях работала более эффективная, другие темпы уборки были бы, и неклассного зерна сейчас скопилось бы значительно меньше. Это один из самых главных факторов, после погодных условий, осложнивших положение дел. Хлеб мы научились выращивать, но из-за низких темпов и устаревшей техники теряется до 30 процентов урожая. Сюда же надо отнести вопросы переработки и хранения зерна. При всем этом паниковать смысла нет – надо искать решение. Сезон 2023 года если и повторится, то не скоро. Есть время усилить базу регионального АПК.
Е. АМАНЖОЛОВ: «Лучше потерять выгоду, чем репутацию»
– Елубай Сибанбаевич, из многих проблем аграриев, какая сейчас самая острая, и каких она требует решений?
– Должен быть системный ответ на такой вопрос. Начну с семян. Для Костанайской области их нужно всего 500 тысяч тонн. Это решаемо. Но еще осенью надо было сделать анализ проросшего зерна на предмет принадлежности сортам: какие проросли больше, какие меньше. Точно знаю, что казахстанские сорта, в том числе производства Карабалыкской опытной станции – «Айна», «Фантазия» и другие, – меньше проросли. Может быть, они не такие урожайные, зато более устойчивые к невзгодам. Это однозначно. Кто сеял, тот знает, что сеял – надо обобщить и сделать выводы.
– За грамотные подходы в растениеводстве кто-то отвечает?
– Иногда кажется, что такие функции нигде не предусмотрены. На самом деле, опытные хозяева постоянно учатся, и даже неудачи им на пользу. Нужно знать основное, чтобы не оставаться без хлеба. Зерно имеет сортовые и семенные качества. На сортовые не влияют ни влажность, ни прорастание. Семенные могут меняться каждый год: всхожесть, энергия прорастания, чистота. Здесь погода имеет значение – минувший сезон это жестко показал. Но руки опускать не надо, нельзя поддаваться стихии. Думаю, в старые времена уже работала бы передвижная лекторская группа специалистов. Обсуждать, объяснять было бы правильно. Крестьяне должны быть уверены в реальной поддержке и помощи государства.
– Проросшее зерно токсичное?
– Не без этого. В Советском Союзе такая тема не поднималась. Лишнего зерна никогда не было. Сами ели и бедные страны кормили. Гранулы производили, скот поедал, все уходило подчистую. Был ли вред, не задумывались. Но, к примеру, в 1999-ом, очень урожайном году, Карабалыкская опытная станция не успела до снега убрать порядка 400 гектаров. Мы их летом убрали, кое-что скормили скоту – коровам, телятам не давали, только поголовью на откорме, но в небольших количествах. Потом приехали зарубежные покупатели и забрали это зерно. Не исключаю, что кому-то и сейчас удастся таким же образом реализовать хотя бы часть прошлогоднего урожая. Но только без обмана. Надо удержать марку казахстанского зерна. Лучше потерять выгоду, чем репутацию.
М. ИХТИЛЯПОВ: «Власть в стороне не остаётся»
Наурзумский район:– Мади Умурзакович, в каких погодных условиях в прошлогоднюю жатву оказался Наурзумский район? Здесь всегда ощущался дефицит влаги, в то же время зерно получали высокого качества.
В посевной страде прошлого года приняли участие 132 хозяйства, из них 13 ТОО и 119 КХ. Площадь под зерновыми и зернобобовыми культурами составила 271 тысячу га: пшеницы – 231,8 тысячи га; фуражные – 12,9 тысячи га. На 22,5 тысячи га размещались масличные культуры. По итогам уборочных работ намолочено 190,4 тысячи тонн зерновых культур со средней урожайностью 7,7 ц/га, с рефакцией более 10%. Пшеницы намолочено 178,4 тысячи тонн, масличных культур – 11,9 тысячи тонн. Средняя урожайность масличных – 5,3 ц/га.
– Год для аграриев был крайне тяжелым. В июне район накрыли экстремально высокие температуры, в августе-сентябре – затяжные дожди. Это отрицательно, и в значительной мере повлияло и на количество урожая, и на его качество. Не могу назвать никого из товаропроизводителей, кто получил то, что хотел. Дожди остановили уборочную кампанию, темпы жатвы падали и падали. Если наш среднемноголетний показатель с 1 апреля по 31 августа – 123,2 мм, то в прошлом году за тот же период нам «досталось» 189,1 мм, 153,4% к традиционной, привычной цифре. В сентябре выпало 64,7 мм осадков, а это в четыре раза больше, чем в среднем за предыдущие годы наблюдений – 15,9 мм. Площадь посевов зерновых культур, подвергшаяся прорастанию, составила порядка 90%. Основная масса собранного урожая отнесена к пятому классу и фуражному, неклассному зерну. Наурзумцам погода не оставила преимуществ.
– Какую нагрузку и ответственность взяли на себя исполнительные органы?
– Власть в стороне не оставалась и не остается. Аким области Кумар Иргибаевич Аксакалов проводил совещания в онлайн-режиме. В августе и сентябре, когда мы сначала столкнулись с непогодой, а потом стали «тонуть» в стихийных дождях, это было особенно важно. Вырисовывалась общая картина, совместно обсуждали наши возможности или отсутствие таковых.
– Кто участвовал в этих совещаниях?
– Акимы районов, производители зерна, директора хлебоприемных пунктов. Элеваторам было рекомендовано максимально увеличить время приемки зерна, были выделены дополнительные объемы удешевленного дизельного топлива для сушильных агрегатов.
– Топливо удешевили элеваторам. Это дало эффект?
– Цель была четкая: не допустить увеличения стоимости услуг по сушке зерна. Сегодня это дискуссионный вопрос, если говорить о степени эффекта. Точку ставить рано. В нашем районе услуги по сушке зерна оказывал холдинг «Иволга» в селе Буревестник. Многих крестьян это предприятие выручило. Хлебоприемные пункты в области, насколько мне известно, работали практически круглосуточно. Очереди были, но сдатчики зерна «застревали» не надолго. Для них была организована «горячая линия»: у кого возникали трудности на элеваторах, могли сообщать о своих проблемах. Считаю, что это хороший опыт для всех, включая местные исполнительные органы.
– Что можете сказать о долгах сельхозпредприятий перед финансовыми организациями? Ожидаются ли банкротства?
– В индивидуальном порядке кредиторы рассматривали вопросы пролонгации имеющихся кредитов и лизинга в хозяйствах, пострадавших из-за погодных условий. Здесь тоже еще рано подводить итоги. Работа продолжается – мы на связи с теми, кому очень трудно.
– В Наурзумском районе с механизаторами работодатели рассчитались?
– Во всяком случае доклады по этому вопросу получаем положительные. Хозяйства сообщают, что долгов перед работниками нет. Контроль на эту тему жесткий. Мне со стороны задают вопрос: сколько стоят зерноотходы для домохозяйств? Этот момент всегда вызывает споры и недовольство. Сейчас думают, что если фураж не покупают оптом, то в розницу цены подскочат. Отвечаю: у нас в районе многие отдают зерноотходы своим рабочим, пенсионерам и другим категориям населения бесплатно. Мы это приветствуем.
– И о главном: как идет реализация зерна? По каким ценам?
– В сентябре трейдеры и мельничные комплексы принимали проросшее зерно по цене 45-55 тысяч тенге за тонну. В последующем планка опускалась даже до 30 тысяч. АО «НК «Продкорпорация» объявило прямой закуп, в том числе фуражного зерна на условиях оплаты по факту поставки. Закуп урожая 2023 года осуществляется на хлебоприемных предприятиях, определенных Корпорацией. По нашему району заявленный объем составил 2449 тонн, сумма предоплаты – 196,3 млн тенге. Из них, 1400 тонн – это зерно четвертого класса по цене от 93750 до 105 тысяч тенге за тонну; 1549 тонн – неклассное зерно, цена от 44643 до 70 тысяч тенге. Основная же масса хозяйств Наурзумского района реализовала свое зерно на мельничные комплексы области. Например, одно из крупных хозяйств села Буревестник – ТОО «ЖИТО» – продало почти весь свой урожай на мельничные комплексы ТОО «Асалия» и ТОО «Саламат» по цене 40-45 тысяч тенге. При этом качественные показатели зерна в данном хозяйстве были по влажности – 14-14,5%, натура – на уровне 700- 710 г/л, однако число падений составило не более 60 секунд. Показатели влажности проросшего зерна повсеместно по нашему району доходили до 30-35%.
– Кто-то успел продать дороже?
– КХ «Енбек», село Раздольное, реализовало часть урожая в сентябре по 55 тысяч тенге, часть в декабре по 50 тысяч тенге с доставкой на линейный элеватор. КХ «Дана», село Дамды, часть урожая сбыло в октябре по 46-47 тысяч тенге на условиях самовывоза со склада, часть остается в хозяйстве на хранении. ТОО «Кожа-1», село Кожа, реализовало значительную часть своего урожая на мельничный комплекс ТОО «Саламат» по цене 50-55 тысяч тенге. Многие хранят урожай на своих складах. Надеемся, что оно подорожает и найдет применение.
Е. АМАН: «Прорастание – не катастрофа»
– Евгений Иосифович, бывший министр сельского хозяйства Асылжан Мамытбеков в декабре призывал государство скупить основной объем зерна у крестьян, чтобы «сбалансировать спрос и предложение, повысить цену, переработать скоропортящееся неклассное зерно на фураж». Насколько оправданно такое мнение?
– Мамытбеков – хороший финансист и управленец, знает, как работает рынок, способен предлагать системные вещи. Работал с ним, поэтому поддержал бы его подход. Приведу в пример 2011 год. Минсельхоз настоял на том, чтобы закупить у производителей сначала пять, а потом еще три миллиона тонн зерна, тем самым рынок спасли от обвала. Нам удалось убедить правительство – деньги были выделены.
– Тогда говорили, что сработало «костанайское лобби».
– В этом году вполне могли сделать то же самое: «продавить» закуп четвертого и пятого классов в больших объемах. Вместо ЧС, как предлагали осенью, и прочих прибамбасов, действовать надо прагматично и напористо открывать нужные двери. Допускаю, что и три миллиона тонн, закупленного у крестьян зерна, оздоровили бы ситуацию. Закуп Продкорпорации полезен по целому ряду случаев. Первое: это реальная цена – 70-90 тысяч тенге за тонну. Второе: закуп снял бы с рынка излишнее предложение и обозначил для перекупщиков нижний предел цены. Это называется ценовой интервенцией, ее можно и сейчас провести: еще не поздно. Третье: справедливо распределились бы среди крестьян квоты на закуп. Чтобы не получилось: одному все, другому – ничего. Такой подход сбил бы ажиотаж и панику, это касается, прежде всего, Костанайской области.
На следующий год цена на зерно обязательно подскочит. После такого провала предложений для мукомолов и птицеводов наступит дефицит. Они всегда понемногу закупают, к весне зерно закончится, и цена попрет. Тогда в ход пойдут и четвертый с пятым классом. В этом случае Продкорпорация могла бы выйти на рынок как сдерживающий участник, с очередной зерновой интервенцией, вбрасывая на рынок зерно по 80-100 тысяч тенге. Так мы, МСХ, делали в те годы. А в настоящее время, как я считаю, министерство не может осмелиться доказать премьеру и Президенту целесообразность финансирования такого проекта. К слову, и тему страхования посевов почему-то все обходят стороной. А она – часть профессионального подхода к решению назревших проблем
– Скорее, перезревших. Злоба дня – проросшее, токсичное зерно.
– Проросшим зерном люди давно научились оздоравливаться. Но если оно закисло, имеет солодовый запах, заплесневело или покрылось грибком, тогда нужен анализ на токсичность грибков. На мой взгляд, элементарная вещь. Прорастание – не катастрофа. Главное – вовремя высушить, или зимой на морозе делать переброску, это до трех процентов снимает влажность и не дает гнить. Именно такое зерно Мамытбеков и предлагает собрать в фуражный фонд. На следующий год его можно продать птицефабрикам или реализовать в виде фуража на экспорт. В прошлом году цена фуража была 125 тысяч тенге.
