Когда любовь становится грешной? Почему женщина просит Бога не давать ей детей? На что она способна, когда понимает, что разрушает семейное счастье? Костанайский областной казахский театр драмы им. Омарова со своим спектаклем «Прегрешение Шолпан» стал одним из фаворитов международного фестиваля.
Неравновесие любви
На XI фестиваль «Человек театра», проходивший недавно в Челябинске, свои постановки представили театральные коллективы России и Казахстана. Участвовал впервые и наш областной каздрамтеатр со спектаклем «Прегрешение Шолпан». Материал непростой.
На сцене юрта, сделанная словно из бивней. Главные герои – молодожены Шолпан и Сарсенбай, которые поженились по любви, а не по родительскому наказу. Но в видимой гармонии есть явный диссонанс, эдакое неравновесие любви. Огненная Шолпан любит сильно, но единолично. В ней рождается грешная мысль: в молитве к Богу она просит, чтобы он не давал им детей. Ведь иначе Сарсенбай будет делить свою любовь пополам. А Шолпан не нужна половина. Она идет к шаману. В пространстве дома появляются бесы в лучах кроваво-красного света, они разрывают Шолпан темными мыслями...
В спектакле много символики: канаты, будто корни, устремляющиеся вверх к небу, ведро с водой, как источник любви, маленькие колокольчики под куполом дома, как души не родившихся детей. Ни одна из находок в нашей постановке не осталась без внимания. Именитые театральные критики, режиссеры, участвовавшие в фестивале, который, как театральная лаборатория, меняет, трансформирует это искусство, дали высокую оценку спектаклю костанайского театра.
Когда тема злободневна
Мы поговорили с режиссером и художественным руководителем областного каздрамтеатра Баатырбеком ШАМБЕТОВЫМ (на снимке).
– Это действительно фестиваль-лаборатория. Участники обсуждают каждую постановку, глубоко анализируют, разбирают по деталям. Наша цель – услышать, куда мы двигаемся, как мы работаем, какие возможности у актеров. Чтобы в дальнейшем раскрыть творческий потенциал своего коллектива. А это были эксперты из Москвы, педагоги ГИТИСа, доктора наук, искусствоведы.
– И что говорили? Как оценили костанайских актеров?
– Спектакль идет на казахском языке, но с переводом на русский. И они подчеркнули, что в какойто момент сняли наушники, в которых звучал голос переводчика: им было все понятно без перевода. Через гортанно-певческое звукоизвлечение артисты передавали не только эмоции, но и мысли. Похвалили сценографию: юрта из костей вначале похожа на очертания дома, перевернутую пиалу, как семейный очаг, потом, словно на большого паука, когда героиня попадает в сети своих желаний. Знатоки театрального искусства прочитали все. То, что мы хотели сказать, они услышали. Через эмоции, сценические действия, музыку.
– Ваша постановка новая. Насколько сегодня непросто, прибегая к современным приемам, пробиться в голову и сердце зрителя? Театральные критики все понимают, потому как это их работа. А обыватели – народ иной, зачастую неподготовленный, мобильник всегда под рукой, Интернет отвечает на любой вопрос. Поэтому им думать не надо, все на поверхности. Но театр – это погружение в материал.
– И все-таки зритель понимает. Пусть не сразу. Пусть не каждый. Не нужно думать, что они могут чего-то не распознать. Даже мимолетную мысль на сцене улавливают в зрительном зале. Ассоциативное мышление просыпается. Зрители очень чувствительны, они откликаются.
– Ваш зритель, который понимающий, он какого возраста?
– Конечно, ведем отсчет от 16+. Но в основном это те, у кого уже есть жизненный опыт. Это могут быть и молодые люди, создавшие свои семьи. Ведь сегодня одна из актуальных проблем человечества – бесплодие. Эту проблему мы вынесли и в нашей постановке. У меня тоже есть среди знакомых те, кто не могут иметь детей. И это действительно не просто тяготит. Хочу сказать, что злободневные проблемы, болезненные темы, которые мы вплетаем в наши спектакли, помогают: заставляют зрителей задуматься.
Найти истину
– Какие планы у вас, как режиссера, и у театра?
– Собираемся приглашать для новых постановок мастеров из-за рубежа. Не так давно у нас поработал режиссер из Англии, как результат – «Третья империя. Страх». Эту постановку повезем на фестиваль «Арт-Кокше», который проходит в Кокшетау.
В этом году к нам приедет режиссер из Грузии. Он будет ставить «Лавину», по произведению турецкого писателя-драматурга Тунджера Дюдженоглы. Это история о жителях одной деревни, которая находится у подножия горы. Если вдруг кто-то закричит зимой, лавина сходит. А потому местные женщины рожали только летом. Но однажды одной из молодых мам пришел срок рожать зимой. Все обеспокоены: крик роженицы – и все погибнут. Появляется желание у сельчан убить либо женщину, либо не родившегося ребенка. Они не успели этого сделать. Женщина рожает. И счастливые сельчане хотели закричать от радости, но не смогли – голос пропал...
– Интересный материал. Даже с политическим уклоном.
– Согласен, хорошая пьеса. Я же сам собираюсь поставить Григория Горина «Забыть Герострата». О том самом, кто сжег храм Эфеса. По сюжету идет судебное разбирательство. Спектакль, думаю, будет о том, почему вокруг обман, почему все везде покупается и продается. О том, как выпутывается человек из сложной ситуации, зная недостатки общества, системы. И насколько сложно найти в нашем мире истину.
– У Горина свой язык, свой подтекст – особенный автор. При переводе на казахский язык, на ваш взгляд, удалось это сохранить?
– Думаю, что да. Юмор, фарс как прием, сарказм, ситуативные моменты – есть все. На театральной сцене у актеров есть возможность добавлять любое слово эмоциями, интонациями, жестами. Ими воспользуемся и мы. Но горинский стиль, безусловно, сохранен. Надеюсь, и наши актеры все прочувствуют.
– В вашем театре есть дефицит кадров? Еще актеры нужны?
– Штат позволяет набрать до 35 человек, сейчас у нас 30. Поэтому можно еще добрать актеров. В основном приглашаем новичков из Алматы и Астаны, где есть театральные вузы. В этом году к нам должны приехать студенты четвертого курса актерского отделения Алматинской театральной академии, которые проходят дуальное обучение. К нам, как на практику – готовить дипломные спектакли, которые останутся в нашем репертуаре. Просятся 25 человек, мы сможем взять половину. Ведь их же нужно еще и расселять. Но зато сможем присмотреть себе новичков в штат.
Другая проблема – недостаток специалистов среди техперсонала. Заработок у актеров маленький, а у них еще меньше. Осветителей не хватает, гримеров. Им выгоднее идти не в театр, а на съемки сериалов, которых много, там и платят больше. Надо исправлять ситуацию.
