В Костанайской области сохраняется высокая смертность от болезней системы кровообращения. Более того, снизилось количество проводимых в регионе кардиоопераций. Почему? Видят ли врачи выход их сложившей ситуации? Об этом говорим с директором Костанайского областного кардиоцентра Дмитрием ЛОБКОВЫМ.
Дешевле предупредить
– Дмитрий Владимирович, почему смертность от болезней сердца не снижается?
– Потому что у нас основной вектор медицинских усилий направлен на лечение экстренных пациентов с инфарктом или инсультом, а не на профилактику. В области ежегодно происходит порядка тысячи инфарктов и тысячи инсультов. 10-15% пациентов умирает в стационаре. 10% умирают в течение года. Около 200 человек становятся инвалидами на всю оставшуюся жизнь. Еще 200 инвалидами на год, и только благодаря реабилитационным мероприятиям возвращаются на работу. Это огромные средства! Вот если бы их вложили в профилактику, цифры бы уменьшились в разы. В Европе бюджет распределяется так: 80% – на профилактическую, плановую медицину, 20% – на экстренную помощь. У нас же, наоборот. Процентов 70 на экстренную помощь и лишь 30 – на профилактику.
Еще одна причина: в последний год в регионе по объективным причинам мало проводилось операций на открытом сердце. Пациентов до июня отправляли в Астану и Алматы. За июнь, не без помощи акима области Кумара Аксакалова и его заместителя Рината Мухаметкали, которые помогли решить некоторые вопросы, в нашем кардиоцентре провели 20 операций. Тяжелым пациентам не пришлось ехать в столицу.
– Знаю, случается, что пациенты не хотят ехать в Астану? Отчего?
– Сказывается много факторов: кто за мной будет после операции ухаживать, как добираться в поезде домой без посторонней помощи. Получить квоту непросто. Здесь первичное звено – поликлиническое – пробуксовывает. Часто на плановую операцию по квоте, которая делается 60 минут, человек полгода не может попасть. А все потому, что поликлиника не способна за десять дней собрать все анализы. Пока делает один, у второго срок уже истек. Только тот, кто стучит кулаком, быстрее все получает. Но таких мало.
Нашим специалистам приходится порой за счет клиники делать некоторые анализы, потому что в районе таких исследований даже не проводят. Также выходим напрямую на Астану и договариваемся с клиниками о госпитализации к ним.
Думаю, есть смысл развивать и амбулаторную кардиологию. Человек пришел в дневной стационар, получил необходимые процедуры. Государству выгоднее, экономия. Я не сторонник того, чтобы люди ложились в больницу надолго. Чем быстрее человек встанет в строй после оперативных вмешательств, тем лучше.
Ресурсный вопрос
– Многие уверены, что за границей помощь лучше. Лучше технологии, оборудование...
– Согласен, но... Мир внедряет много технологий, причем смешанных. Есть операции, которые в регионе мы вряд ли будем делать. Например, операция на сердце новорожденного с врожденным пороком. Однако есть вмешательства, которые в других регионах давно освоили и поставили на поток, а наша область отстает.
– Почему? Тариф возмещения затрат на медуслуги в фонде соцмедстрахования низкий?
– Суммы утвержденных тарифов достаточно. Просто большие махины менее поворотливы. Им сложнее проводить и контролировать закуп. Поэтому случается, что надо оперировать, а нет необходимого расходного материала или лекарства. Пока все на госзакупках пройдет... Это время, бесценное для пациента с больным сердцем. Ведь многие даже до квоты не доживают.
Также у областной больницы большая нагрузка, а ангиограф один. На нем делают коронарографию, стентирование, кардиооперации, ставят кардиостимулятор плюс поступают экстренные больные. Вот представьте, пациента кладут на операционный стол, где стоит единственный ангиограф, планируют поставить кардиостимулятор, обезболили, начали оперировать, а тут привозят больного с острым инфарктом миокарда с кардиогенным шоком или инсультом. Что делать? Или одновременно привезли двух тяжелых пациентов. Кого оперировать первым? Поэтому по стандарту в больнице должен быть второй ангиограф. Наш центр готов поставить второй аппарат, чтобы разгрузить областную больницу от плановой и экстренной кардиопомощи.
Для развития технологий нужны ресурсы – специалисты и оборудование. Иногда ресурсы есть, но их не используют. К примеру, аппарат ЭКМО в пандемию спас немало жизней в Казахстане, а у нас стоит в облбольнице и не используется. Но его можно применять сегодня и в кардиологии. Другие регионы используют, мы почему-то нет. Хотя, по статистике, он снижает смертность в разы при кардиогенном шоке или сепсисе. В Шымкенте благодаря ЭКМО снизили смертность от шока и сепсиса в два раза. Аппарат небольшой, размером с маленький холодильник, позволяет транспортировать пациентов из любого удаленного района до клиники. И если пациента, даже в тяжелом состоянии, подключили к ЭКМО, это дает шансы добраться до больницы и выжить.
Линейный удар
– Вы говорите, что можете поставить в центре второй ангиограф. Чего ждете?
– Ангиограф уже куплен, стоит на складе два месяца, а мог работать ежедневно. И для этого у нас есть профессиональная команда: кардиологи, кардиохирурги, анестезиологи, аритмолог, перфузиолог, медсестры. Сейчас нет квот на аортокоронарное шунтирование, протезирование клапанов в наш кардиоцентр. Но, допустим, будем знать, что у нас 20 кардиоопераций в месяц, тогда легче планировать и работу, и закуп необходимых материалов без проволочек. Всегда будет все в наличии для операций на сердце.
– Разве после операции вам как поставщику медуслуг, фонд медстрахования не возместит затраты?
– Во всем мире так: человек попал в больницу, при выписке больница выставляет счет страховой компании. Та его оплачивает. А у нас? Каждой больнице дали определенное количество квот на год. То есть медучреждение не может пролечить больше пациентов. Частные клиники и вовсе финансируются по остаточному принципу. Ни одна больница не знает, сколько экстренных больных у нее будет в этом месяце. В нашем кардиоцентре ежемесячно порядка 10-15 пациентов мы лечим за свой счет. Их не оплачивают, так как они сверх установленного плана. Планировать можно плановую помощь, но не экстренную.
– Почему? Когда вводили ОСМС, помню, речь шла о том, сколько пролечите, столько и заработаете.
– Ввели такое понятие, как «линейная шкала». Нам спускают план, к примеру, 140 человек, а мы в месяц пролечили 150. Врач говорит, не можем отпустить больного в район: умрет. При этом он сверх лимита. Поэтому приходится лечить за свой счет. И за это же можем получить штрафные санкции. Вот почему в наших медорганизациях высокие кредиторские задолженности. Не потому, что плохие главврачи, а потому, что есть проблема на уровне Минздрава и ФСМС. И она пока не решена. Есть клиники, которые до лимита не доходят. Так они занимаются приписками. Такие случаи в республике были в прошлом году.
Потенциал есть
– Представим, квоты у вас есть. Что тогда может получить пациент?
– У нас есть аритмологическая лаборатория для проведения радиочастотной абляции (хирургическое лечение нарушений ритма сердца, которое выполняется без разрезов и наркоза) и криоабляции (малоинвазивный метод лечения сердечных аритмий с помощью воздействия чрезвычайно низких температур – до -80 градусов – на пораженные участки миокарда). После процедуры пациент быстро восстанавливается и через несколько дней выписывается домой. В итоге оборудование целый год стоит в целлофане.
Мы можем использовать свои технологии в онкологии. Известный факт, как крайне тяжело пациенты переносят химиотерапию. Мы же с помощью ангиографа можем доставить онкопрепарат непосредственно к опухоли. Используем, допустим, не литр препарата, а 10 мл. Естественно, не возникнет интоксикации организма.
В гинекологии можно использовать: у многих молодых женщин из-за миом вырезают матку, ставя крест на их материнстве. Но при определенных патологиях миому можно эмболизировать. И тогда женщина сможет родить.
У государства на все денег не хватает. Для государственных клиник закуп оборудования надо планировать за три года. На помощь готовы прийти инвесторы, понимающие, что вложенные в медицину деньги быстро не окупаются. Например, в Караганде инвесторы поставили в каждую больницу КТ и МРТ. Кто выиграл от государственно-частного партнерства? Пациент. Наш инвестор уже вложил в кардиослужбу области более миллиарда тенге. Мы готовы развиваться дальше, привозить в регион новые эффективные и безопасные технологии и помогать пациентам. Идей и проектов много
