Как пишут в киношных титрах, все совпадения с реальными людьми здесь являются случайностью. Тем не менее эта история имела место быть. Представляю её в двух лицах.
Завязка
Жених. Ехал я в канун Нового года к своей невесте в дальнее степное село. Ну как дальнее... От города километров двести. Набрал кое-каких гостинцев, естественно, шампанское, а главное – елочку. Такую невысокую, аккуратненькую, словно в лесу ее мама причесала. Уложил я зеленую поперек салона жигулей и помчался навстречу своему счастью. Было это 30 декабря. День, как на открытке с Дедом Морозом в санях и бубенцами на тройке, тихий, в меру снежный, многообещающий. Ехал к невесте уже не первый раз, поэтому знал, что и мои будущие тесть с тещей будут мне рады.
Лирика
Егерь. Как всегда предновогодние недели считаются у нас, егерей и добровольных помощников в лице охотников, напряженными. Потому что именно в этот период браконьеры выходят из спячки, полагая, видимо, что в предпраздничной суете охране не до них. В самый раз стрельнуть зайчика, а то и косульку на фарш для котлет. Замечено: когда подаешь просто котлеты, то реакция у гостей, как у посетителей общепитовской столовки – обыденное. Но стоит упомянуть с загадочным видом: «А котлетки то у нас с дичатинкой...», и все, ножи и вилки начинают работать как крылья у мельницы.
В общем, объявил я сбор, распределили меж собой участки и покатили, кто на чем: я на «Ниве», кто-то на снегоходе или на своих двоих, увенчанных лыжами. Перед затяжными праздниками растрясти груз нажитого самое то.
Жених. Водителем я считал себя неплохим, поэтому в машине своей был уверен. Это к тому, что ближе к вечеру, когда за спиной осталось с хорошую сотню километров, пошел мелкий снежок. Такой бывает в фильмах про любовь и песню Шарля Азнавура «Падает снег». Немножко с грустинкой, с непонятными французскими словами, но очень хорошо ложащийся в русло предстоящей моей лирической встречи. Хвойный запах зеленого лапника наполнял салон.
Находка
Егерь. Сначала было ничего так. Но потом снег повалил нешуточно, как будто кто-то в небе распотрошил гигантскую пуховую перину. Изрядно повечерело. Мороз, соответственно, крепчал. Браконьеры, если они и были, наверняка несолоно хлебавши потянулись к домам. По телефону я своим помощникам дал отбой, и сам уже въехал в поселок, как тут запищала рация – по ней мог звонить только мой шеф (если он привозил ко мне интурохотников) или местная полиция. Время от времени мы с ними проводили совместные рейды, так что вызов меня не удивил. Но то, что я услышал в следующую минуту, срочно заставило повернуть «Ниву» назад из поселка.
Жених.
В летнее время я проезжал эту лесную просеку за полчаса. Учитывая рытвины в асфальте, тут не разгонишься. А тут еще снежные переметы. Фары вырывали из ночи две черные стены леса и снежную вату, заставившую мои дворники работать беспрерывно. Скорость не больше 20 км при видимости почти нулевой. И вдруг я увидел зайца. Большой заяц-беляк сантиметров в 70 лежал на боку поперек снежной колеи. То ли пуля его уложила, то ли проходящая машина, но он не двигался. Несколько секунд у меня ушло на оцепенение: объехать не получится – увязнешь. А тут еще в голову полезли строки «Там чудеса, там леший бродит...». И леший его знает, к добру ли эта фиговина, на ночь глядя.
Я вышел из машины и поднял находку. Она была еще теплой. Ну что ж, подумалось мне, не пропадать же добру.
Жесть!
Егерь. В машине молодого мужика полиция обнаружила срубленную елку и мертвого зайца. Я забыл сказать, что до этого момента, начиная с середины декабря, у нас полиция проводит рейды под традиционным уже названием «Ель». Эдакий невод, в который время от времени попадаются любители дикой свежатинки и халявной растительности. И на тебе – принимай готовенького! Топор не нашли, ружья тоже, но в целом картина выглядела однозначно: надо оформлять. Улик, указывающих на факт браконьерства, было недостаточно, поэтому подозреваемого повезли в райотдел. Типа, утро вечера мудренее.
Жених. Вечер как-то уж быстро скатился к полуночи. Сначала меня хотели поместить в камеру к двум полупьяным доходягам, но егерь переговорил со стражами порядка и те согласились, чтобы я переночевал у него кабинете. Это был офис райохотобщества и магазин одновременно – с зарешеченными окнами и арматурными подступами к сейфам. По сравнению с полицейским «обезьянником», это помещение выглядело как «блок усиленного режима». Граф Монте-Кристо отсюда бы точно не сбежал...
Я лежал на продавленном диване под сенью утиных чучел и оленьих рогов. Я не мучился бессоницей. Под урчащие теплом батареи мгновенно провалился в сон – намедни происшедшее меня просто вырубило. Глубокий нокдаун, при котором связать концы в логическую последовательность ну никак!
Развязка
Егерь. Утром я поехал в полицию и спросил, где заяц. Дежурный ответил, что вчера ребята отмечали наступающий Новый год и зайца съели. Оставалась одна улика – елка. Ее легальное происхождение ничем не подтверждалось. Было стойкое подозрение, что ее владелец попадает под адмстатью «Незаконная вырубка». Максимальный штраф, изъятие и черная метка в электронной базе правоохранителей.
Жених. Я вспомнил. Телефон! К рассвету до меня дошло, что когда я выбирал елочку, то сфотографировал несколько экземпляров с попавшими в кадр торговцами. Мне хотелось худенькую, а невеста по телефону выбрала пышненькую... Блин! Но телефон-то у меня разрядился.
Егерь. Я отвез к себе домой парня. Выпили чаю, а в дорогу дал ему гуся. Дикого, общипанного, потрошенного, замороженного гуся, коих в ларе у меня еще несколько с осени. Компенсация за непредвиденную ночевку. Ну и за взаимопонимание, которое разводит тучи.
Жених. Это было мощно... Меня встречали как космонавта. Ночное отсутствие я объяснил тем, что заночевал у приятеля, опасаясь снежных заносов. Тесть, когда ел гуся, все говорил, что он из принципа не ест диких гусей, потому что они пахнут дичью. А вот этот, привезенный будущим зятем, ну просто чудо какой домашний! Я не стал его разочаровывать...
