В наступившем году в социальной сфере немало изменений и новшеств. Об этом мы сегодня поговорим со специалистом, который уже больше 30 лет работает соцзащитником в Костанайской области. Наш собеседник – Алия МЕКЕБАЕВА, заместитель руководителя управления координации занятости и соцпрограмм.
Правила были и раньше
– Алия Есмухановна, ежегодное обновление системы соцзащиты уже стало правилом. Вот и этот год не исключение. Какое изменение, на ваш взгляд, будет самым важным?
– Все изменения направлены на улучшение качества жизни и качества предоставляемых услуг. Оказание специальных социальных услуг для лиц, которые оказались в трудной жизненной ситуации, – одно из основных направлений в системе соцзащиты. Что там нового? Главное – с января ввели лицензирование учреждений, которые оказывают эти спецсоцуслуги. Это интернаты для престарелых, для людей с инвалидностью, с психоневрологическими патологиями. Оказание услуг на дому – социальные работники. Плюс реабилитационные центры, отделения дневного пребывания, временного пребывания для социализации лиц, попавших в трудную жизненную ситуацию, в простонародье – ночлежки. А также приюты для жертв бытового насилия, жертв торговли людьми.
– Возникает недоумение: а разве до сего дня для этих учреждений не существовало никаких правил, условий, ограничений? Все это явно было. Тогда что меняется?
– Действительно, это все было и есть. Но до этого года все требования, да, были урегулированы законодательством, но в рамках стандартов и правил деятельности учреждений. Там было предусмотрено качество услуг, их объем. А теперь ввели лицензирование: мин труда разработало новые квалификационные требования. Все эти учреждения проходят обязательную проверку, контроль со стороны пожарных, санэпидслужбы и других проверяющих в рамках одного нормативного акта.
Что еще преследовали разработчики изменений? Во-первых, цель – привлечь частные организации, общественные объединения, которые, получив такую лицензию, стали бы оказывать соцуслуги. То есть сейчас могут зайти в систему подушевого финансирования – участвовать в оказании спецсоцуслуг. Этого не было.
Привлечёт или отпугнёт?
– Есть ли в этом случае риск, что масса требований и условий отпугнет частные структуры от социальной системы? Или, наоборот, привлечет тех, кто не сможет обеспечить качество услуг?
– Для того чтобы получить лицензию, нужно заключение санэпидконтроля по зданию, также по пожаробезопасности. Помещение должно быть официально зарегистрировано, объект с кадастровым паспортом – все должно быть официально. Кроме того, учреждение должно обладать трудовыми ресурсами, специалистами, прошедшими спецобучение, с сертификатами, плюс они должны быть в едином реестре соцработников. Еще необходимы медицинская лицензия и соответствующее оборудование. Для той же лечебной физкультуры или кабинета массажа. Да, это очень большой спектр требований.
– Уже есть частники, которые подали заявки на лицензирование в нашем регионе?
– Я уверена, что таких найдется немало, потому что у нас частные медучреждения, реабилитационные центры уже прошли все это, у них этот этап уже выстроен. Они уже участвуют в системе подушевого финансирования в системе медицины. А теперь есть возможность сделать это и в социальной сфере.
Когда мы объясняем им тонкости нового лицензирования, они в ответ: мол, мы в этом уже работаем, у нас уже все требования соблюдены, и медперсонал под эти стандарты подходит, и оборудование. Уже есть четыре предложения от частных структур, которые хотят зайти в нашу систему.
– Что это даст населению? Возможно, туда, куда люди шли только за деньги, теперь можно будет попасть бесплатно?
– Да, это так: услуги за счет государства. Хочу оговориться, что в первую очередь основное требование – мы работаем с людьми, у которых официально установлена группа инвалидности, и в соответствии с ней разработана индивидуальная программа реабилитации. Например, в ней указана многократная реабилитация. И человек может выбрать сначала один реабилитационный центр, затем другой. То есть теперь выбор у людей будет шире, потому что в реестр поставщиков соцуслуг войдут новички из частной системы.
Есть надежда
– Уже не первый год потребители соцуслуг говорят об их монетизации. Мол, дайте нам деньгами, а уж мы там сами выберем, где лечиться, где проходить реабилитацию, если надо, добавим своих денег и выберем то, что подороже... Ваше мнение на этот счет?
– Лично мое мнение: если монетизировать тот или иной вид помощи, то человек направит эти деньги на то, что для него более актуально, и это может далеко не всегда касаться здоровья. Хотя разговор о монетизации некоторых услуг сейчас идет. Как пример, «социальный кошелек», который сегодня есть в системе здравоохранения. Плюс по линии образования – школьное питание. Есть идеи насчет того, чтобы часть спецсоцуслуг перевести в этот «кошелек».
Например, то же санаторнокурортное лечение. Оно не входит в соцуслуги, но это один из видов помощи в нашей системе. Сейчас для категорий, которые оговорены в Законе «О ветеранах», мы в рамках дополнительной помощи по решению местных исполнительных органов предоставляем санкур. Много говорили о том, что в рамках госзакупок выигрывают другие регионы, и это неудобно для потребителей – дорога, не те условия. Сделали альтернативу: человек может самостоятельно съездить на санаторно-курортное лечение, выбрав тот санаторий, который ему подходит, а затем вернуться и обратиться за возмещением расходов. С прошлого года эта норма уже заработала. Так что монетизация начинает работать. Плюсом стало то, что «Сосновый бор» в прошлом году выиграл конкурс госзакупок по санкуру. А этого как раз и хотели многие потребители.
– Когда появилась система помощи на дому, мы говорили о том, что в Казахстане на тот момент не было возможности в системе образования готовить таких специалистов. Сейчас ситуация изменилась?
– Да, сегодня их готовят, но сказать, что это намного облегчило нам работу, не могу. Есть и при высших учебных заведениях, и при среднеспециальных подготовка по квалификации «Соцработник». Печально, что зарплата в системе соцзащиты не настолько привлекательна, чтобы молодые люди сюда шли. И тем не менее, например, в наш детский центр молодежь идет работать. Важно, чтобы те, кто все-таки учился на соцработников, проходили у нас практику. Они тем самым пробуют, что это за работа, понимают специфику. Сейчас в Костанайской области работают более 750 соцработников, их средний возраст стал старше – 40+.
– Есть ли выход из ситуации?
– Да, в минтруда по аналогии с образованием и статусом педагога разрабатывают статус социального работника, чтобы поднять престиж профессии. Ведь требования к этим специалистам очень высокие – медицинское, социальное, педагогическое образование. Восемь видов услуг оказывает один соцработник! Это универсал – помощник во всем, начиная от бытовых услуг и вплоть до того, что должен разбираться в политике, чтобы поддержать разговор с подопечными, должен быть психологом. А достойная ли в этом случае зарплата? При высшем образовании – около 200 тысяч, при среднем – чуть больше 100 тысяч. Этот труд очень сложный, и поэтому должен быть оплачиваем соответственно. Надежда, что так и будет, есть.
