О том, что такое экологически чистый продукт, чем наш картофель лучше голландского и как импорт овощей влияет на их цену. Об этом – в беседе с главой крестьянского хозяйства «Тэрра» кандидатом сельскохозяйственных наук Владимиром Семейкиным.
«Давайте сначала разберемся»
– Владимир Иванович, сегодня натуральное питание стало своего рода модным трендом. Вот и в Астане недавно открылся супермаркет, где на полках лежат овощи с этикеткой «экологически чистый продукт». Только эти овощи исключительно из европейских фермерских хозяйств. Могли бы мы занять место в этой нише?
– Давайте сначала разберемся, что значит «экологически чистый продукт». Человек, животное, растение – все состоит из набора элементов. И если их будет недостаточно, то мы просто не вырастим качественные овощи. А между тем в мире нет такого места, где в почве бы содержались все необходимые микроэлементы. К примеру, у нас хозяйство находится в пойме реки Тобол, где очень хорошая питательная среда. Даже в нашем случае, когда мы отправляем анализы почв в Европу, то получаем заключение: как правило, 3-5 элементов на низком уровне. И если мы говорим о повышении производительности труда, то получить высокие урожаи, не используя небольшие дозы добавок, просто невозможно. Если предприятие начнет производить действительно экологически чистые овощи, то будет получать их в два-три раза меньше. Следовательно, в два-три раза вырастет и цена. Я сомневаюсь, что люди захотят покупать привычные им картофель и морковь втридорога.
– Когда вы покупаете продукты в магазине, смотрите, чтобы на этикетке было написано «экологически чистый»?
– Нет. Более того, за многие годы работы я еще не видел у нас в магазинах ни одного отдела, где бы продавалась исключительно экологически чистая продукция. Я думаю, что это скорее из разряда эксклюзива. Да и потребитель заблуждается, если думает, что овощи, выращенные на навозе, экологически чистые и полезные. Это обывательский подход. На деле же оказывается, что порой в них вреда не меньше, чем в химии. Ведь это все равно что ребенка кормить одним хлебом и не давать ему овощей, фруктов и круп для нормального развития организма. Я дважды в год встречаюсь со специалистами из Европы. Они мне говорят: «Мы в Африку отправляем химию, а оттуда получаем овощи». В Европе очень развита химическая промышленность. Поэтому сами делайте выводы. Кроме того, если мы азотные удобрения под картофель вносим до всхода в количестве 150 килограммов, только для лучшего начального роста, то в Европе на такую же площадь за весь период вносят тонну селитры, в Узбекистане до двух тонн.
– То есть на их фоне наши овощи и так выглядят экологически чистыми?
– Получается, что так.
«Мы себя обеспечиваем»
– Мы готовы сами обеспечить себя овощами и еще накормить соседей? Особенно живо эту тему стали обсуждать после введения Россией продовольственного эмбарго, в том числе и на некоторые виды овощей и фруктов...
– Я не могу оперировать данными объемов производства, которые есть у нас на юге, но что касается нашего региона, то считаю, что мы себя обеспечиваем. Но при условии, если нет передвижения товара. К примеру, были годы, когда наш картофель массово вывозили в Россию и Западный Казахстан. Я считаю, необходимо восстановить те орошаемые земли, которые у нас когда-то были. Тогда мы не только сможем полностью обеспечивать себя, но и работать на экспорт. Ведь и сегодня за границу уходят из южных регионов тонны лука, ранних овощей и бахчевых.
– Если гипотетически предположить, что наш рынок закроют для импорта, товаропроизводители восприняли бы это скорее как хороший шанс или же как большую проблему?
– Да, это хорошо для бизнеса. Появится дефицит, а значит, его должны будут закрыть казахстанские производители. Следовательно, будет и потенциал для развития. Но у этой медали есть и обратная сторона. Если в какой-то момент возникнет дефицит, то это чревато спекуляциями и ростом цен, тогда пострадает потребитель.
– Со вступлением Казахстана в ЕАЭС этой зимой отечественные птицеводы столкнулись с проблемой: наши прилавки завалены российской и белорусской продукцией. Не боитесь, что люди начнут покупать, к примеру, краснодарский картофель?
– Что касается овощей, то не почувствовали опасности, потому что цена у нас примерно одинаковая. Другое дело – картофель. За счет снижения курса рубля перекупщикам стало очень выгодно съездить за картофелем в Россию и продавать его здесь. В итоге разница в цене была существенная. Для потребителя это хорошо. В то же время стоимость казахстанского картофеля также не росла. И мы продавали его по той же цене, что и осенью, хотя были все экономические предпосылки для подорожания. В итоге мы, производители, понесли большие потери, учитывая, что урожай в прошлом году был хороший. Мы оказались примерно в таком же положении, что и птицеводы. Если смотреть на перспективу, то, думаю, когда стабилизируется курс рубля, не будет смысла сюда везти картофель в промышленных масштабах. К примеру, чтобы доставить его из Белоруссии, как минимум нужно накинуть 15-20 тенге на каждый килограмм, чтобы оправдать транспортные расходы. Россия к нам ближе, и транспортная составляющая будет 5-7 тенге. К тому же у них цена на картофель ниже, поскольку в основном его выращивают без затрат на оросительные системы, которые ложатся на себестоимость продукции. Поэтому они везут картофель к нам. Но ситуация стала меняться, когда у нас стали производить больше картофеля, а значит, и цена стала постепенно выравниваться.
«Селекция улучшает вчерашний день»
– Вы будете увеличивать объемы производства, учитывая, что в этом году планируете построить дополнительное овощехранилище?
– Я намерен увеличить скорее не объемы производства, а объемы хранения. Поскольку в прошлом году мы произвели 10 тысяч тонн картофеля и овощей, а емкости для хранения у нас на треть меньше, у меня была задача куда-то определить остальные овощи в условиях ранней зимы. В итоге перед нами встала большая проблема. Чтобы ее решить, мы задумались о строительстве дополнительного овощехранилища, которое начнем возводить уже к концу мая.
– В нашей области вас знают не только как успешного предпринимателя, но и человека, которому удалось совместить бизнес и хобби. Вы как-то говорили, что процесс сортоиспытания заинтересовал вас еще в студенческие годы...
– Многие родились в деревне. Я тоже. И мы с детства работали на огороде. Мне еще в детстве было интересно, как из посеянного зернышка может вырасти растение, приносящее плоды. Наверное, этот интерес и привел меня в свое время в агрономы. Я помню, как раньше в «СортСемОвощ» стояли длинные очереди, потому что семена были самым дефицитным товаром. Причем в перечне было всего-то 10-12 наименований. А теперь представьте мой шок, когда я приехал на студенческую практику во Всесоюзный НИИ семеноводства и селекции овощных культур и увидел, что существует восемь тысяч сортов и гибридов огурцов, а томатов и вовсе десятки тысяч. И на практике я еще раз убедился, как сильно результат зависит от выбранного сорта. Я стал привозить из Москвы десятки сортов земляники и пробовать, какая из них слаще, крупнее. Тогда я еще не занимался бизнесом. Уже позднее, в годы перестройки, когда нужно было оплачивать аспирантуру, а денег не было, я решил заняться тем, что приносит прибыль, но в то же время мне по душе. Мне важно, чтобы люди выращивали не то, что у них есть, а то, чем сегодня может похвастать мировая селекция. И мне самому важно знать, какие сорта дают наибольшую урожайность для крестьянского хозяйства. Мы ежегодно испытываем до 30 сортов, а выращиваем пять-шесть. И каждый год мы пробуем что-то новое. Ведь чем занимается селекция? Селекция улучшает вчерашний день. И если мы получим один сорт и будем сидеть на нем, то завтра нас просто обойдут. Да, мы пробуем периодически и новые культуры. К примеру, взять редьку дайкон. По вкусу она похожа на редиску без горечи. И если для нас это экзотика, то в Японии – самый востребованный овощ. Пробовали пустить его в массовую продажу, но людям она непривычна, покупали не очень активно. Другое дело брокколи, к которой наши люди уже привыкли и с удовольствием покупают, потому что знают – полезных свойств у нее гораздо больше, чем у обычной капусты.
А начиналось все и правда как хобби. Я занимался тем, что люблю, затем стал продавать семена. А потом появился спортивный интерес – смогу ли я вырастить из этих семян овощи, и не на грядке, а на больших площадях. Это и сегодня хобби. Но я четко осознаю: если меня не будет интересовать экономический результат, то предприятие не будет жить, уйдут люди, которые работают на производстве. Поэтому бизнес нужен, чтобы развивать свое хобби. Но все-таки главная цель у меня была доказать самому себе и другим, что в Казахстане можно получать урожаи овощей не хуже, чем в Европе. И мы это доказали.
– Спасибо.
