Первое с 1999 года интервью с Евгением Аманом, когда, представляя его читателям, мы не указываем должность собеседника. Депутат Сената, председатель парламентского комитета, ответственный Секретарь Минсельхоза РК, первый заместитель акима Костанайской области – этот внушительный список остался в недавнем прошлом.
А что в настоящем и в будущем? Об этом наш разговор.
– Евгений Иосифович, вы когда-нибудь представляли, каким будет день ухода с государственной службы, в данном случае – на пенсию?
– Думал, конечно, что такой день наступит. При этом не имеет большого значения конкретная дата. В любом случае это определенный стресс – изменение жизненных условий, привычек, ритма и настроения.
– То есть не будете утверждать, что вам ничего не стоило оставить за дверью кабинета работу, должность, привычный распорядок дня?
– Кто скажет о себе нечто подобное, тот соврет. Зачем кривить душой перед кем-то или, скажем так, перед собой? Работа – это абсолютная ценность. Разница лишь в том, что теряет человек вместе с работой. Одни теряют энную систему привилегий, финансовую составляющую должности, другие – чувство удовлетворения, которое наступает, когда добиваешься результата. У каждого свой список потерь.
– Вы человек заметный во всех отношениях. Вас назначали, вы уходили – и все это не оставалось незамеченным окружающими, в частности, коллегами, друзьями, да и врагами тоже. Осложняет жизнь внимание публики к вашей персоне, ее «передвижениям»?
– Естественно, уход с должности меняет отношения с окружающими. Это легко объяснить: есть должность, есть полномочия – и тебе нет прохода от людей, которым ты позарез нужен. Такая определенная категория существует не только вокруг меня, но и возле других, как вы говорите, «заметных» особ, и если она теряет к тебе интерес, это сразу заметно. Потому что теряется целесообразность общения. Здесь не стоит на кого-то обижаться: таковы уж деловые отношения по сути своей. Но вот в моем окружении много тех, для которых не имеет значения, какая у меня должность. Я их называю настоящими друзьями. Мы всегда поддерживаем отношения, независимо от карьерных, географических или биографических факторов.
– Их больше, чем тех, которым вы в качестве «экс» уже не сильно нужны?
– Думаю, что друзей, товарищей больше. Это же не только от окружения зависит, как оно к тебе относится, но и от твоей личности тоже. Как ты к людям, так и они к тебе. Об этом не надо забывать, какой бы кабинет ты ни занимал. Я много общался не только по работе. Завязывались отношения чисто человеческие, очень интересные, вот ими я больше всего и дорожу. Есть, к примеру, такой Валерий Васильевич Мищенко, он преподавал мне плодоовощеводство в институте. Более 40 лет я тянусь к этому человеку, к его уникальным знаниям по садоводству, и он тоже не теряет меня из виду. Не так давно отбирали саженцы для знакомых, с удовольствием пообщались – у нас целый пласт, что называется, непреходящих интересов. Ему неважно, кем я был – студентом в 72-м году прошлого века, или сейчас, в 15-м году нынешнего века.
– В вашей биографии уже были этапы, когда вы уходили с госслужбы в частную структуру. Что меняется принципиально при таких зигзагах карьеры? Где больше свободы, независимости, денег? И что приносит большее удовлетворение – работа на государство или на себя? Сейчас не осуждается работать только на свой интерес. Плати налоги и делай что хочешь…
– Не совсем это так. В чем преимущество госслужбы? Независимо от результатов труда, от того, платежеспособны партнеры или нет, от курса валют и прочих объективных или субъективных факторов, чиновник получает ту или иную, но стабильную зарплату. В этом его защищенность. А предприниматель варится в своем котле. И в этом котле – нерешенные или не отрегулированные нормативно-правовые вопросы, в нем, увы, и коррупционная заинтересованность некоторых партнеров бизнеса, колебания рынка, ошибки некой стратегии собственного поведения… Очень долго можно продолжать. Поэтому далеко не у всех предпринимателей безоблачная жизнь. Глубокое заблуждение, что в бизнесе все богаты и довольны судьбой. В этой среде не меньше стрессов, чем где-либо. И у чиновников – жесткий ритм работы, это раз. Два: не всегда твое мнение – окончательное, не оно решающее. Не всегда тебе нравится, что надо делать то, что ты предпочел бы не делать. Не исключается и бестолковость некоторых действий. Но чиновник, если он знает свое дело, если он работяга по натуре, то результат своей работы он увидит. Это и должны компенсировать издержки, суета и прочее. Добавлю, что у каждого чиновника есть возможность для карьерного роста. Но для карьеры, честной карьеры, надо потрудиться в поте лица своего. То есть госслужба – вполне привлекательна. Мы знаем немало известных людей, которые оставили бизнес, чтобы работать на государство. И наоборот: устав от госслужбы, от не такой уж большой зарплаты, уходят в бизнес. И это нормальные этапы в жизни человека, они не предосудительны.
– Одного желания ведь недостаточно: сегодня госслужба, завтра – бизнес?
– Надо быть хотя бы в какой-то сфере профессионалом. Надо уметь работать. И обладать способностями, если не талантом. Счастлив тот, у кого есть возможность выбирать.
– У вас есть такая возможность?
– Есть. Вполне реальная. Но из того, что предлагают, я выберу стабильность. Это не значит, что буду искать тихое место. Стабильность – это когда тебя не дергают, когда не надо себя ломать по не зависящим от тебя причинам. Когда не подвергаешься влиянию субъективных факторов, в том числе, чужих амбиций.
– Доверие – это субъективный фактор или объективный? Я хорошо помню, с каким доверием и симпатией люди относились к вам в Убаганском районе (позднее переименованном в Алтынсаринский), который вы возглавляли в сложное перестроечное время. И рядовым работникам полей и ферм приятно было трудиться под началом красивого, обаятельного, умного руководителя. И доброго, не побоюсь этого слова. Вы изменились с тех пор?
– Можно пошутить по поводу доброты, но мне кажется, что я остался добрым. И никогда об этом не жалел и не жалею. Бывало, что я повышал голос или закручивал гайки, но не припомню, чтобы это было на грани ярости, злобы или унижения человека. Мне это не свойственно, и – слава Богу. Приятнее участвовать в жизни своих подчиненных, помогать, когда им трудно. Доброта не помогает зарабатывать деньги или подниматься по карьерной лестнице. Но она позволяет обрести комфорт во взаимоотношениях с людьми. Жизнь больше, чем карьера, чем какой бы то ни было кабинет. И это становится особенно понятно, когда ты из этого кабинета уходишь. Посмотри внимательно: как отнесутся люди, которые работали с тобой рядом, к твоему уходу? Они рады или сожалеют? Ответ на этот вопрос и есть оценка твоей личности, твоих человеческих качеств. Скажу откровенно, мне не приходилось уходить под злой шепоток. Всегда мои подчиненные говорили мне теплые слова, всегда это было по-хорошему, по-дружески. И это не мелочи жизни, а результат воспитания и самовоспитания.
– Сегодня модно с высоких постов уходить в эксперты. У вас есть политический и хозяйственный опыт. Хотели, могли бы быть экспертом?
– Пока таких планов у меня нет. Но независимо от этого, политика и экономика остаются сферой моих интересов. Не потому, что я с каких-то трибун буду высказываться, делиться мнением. Не поэтому. А потому, что ощущение причастности к политике и экономике определяет интересы на всю жизнь. Большинство людей, которые говорят, что они политикой не занимаются и не интересуются, лукавят. Или не понимают, что это не повод для гордости. Это все равно, что жить с закрытыми глазами. Чем больше погружаешься, разбираешься в политике, тем важнее для тебя события, которые в ней происходят, тем острее их воспринимаешь. Мне интересно анализировать политическое настоящее и понимать, что последует в будущем. Сейчас даже более внимательно читаю прессу, чем раньше, нахожу в Интернете интересные материалы. Если нам выпал именно этот отрезок истории, мы не должны пройти этот путь, как посторонние. Не обязательно быть активным участником политических событий, но отличать черное от белого необходимо. Я привык иметь свое мнение. И я думаю, что не дам себя провести кому-то в этих вопросах. А кто не понимает глубины, сути происходящего, тот и создает хаос в мире, включая украинские баталии – между западом и востоком страны, или между Украиной и Россией. Много людей втянулось в конфликт по недоразумению, непониманию, по глупости и темноте разума, если называть вещи своими именами. А если бы они знали, как готовили эту кашу и как она вредоносна, наверное, все иначе было бы в этом регионе.
– Какая сегодня стоит перед вами цель? Ради чего надо жить и работать? Только ради семьи или не только?
– На момент, когда мы ведем этот разговор, я всего лишь 10 дней на пенсии. Конечно, занялся домашним хозяйством. Что-то отремонтировал, в саду порядок навел. За эти 10 дней пообщался с семьей, как не мог общаться, когда был при должности. Правда, из них всего один день был дома. Уже работаю, пока в щадящем режиме. Одновременно размышляю и изучаю целый ряд предложений по работе, в том числе из Астаны. В Астану, впрочем, не хочу. С моим партнером изучаем возможность реализации очень интересного проекта в нашей области. Словом, наступило время, когда на задний план отступает домашнее хозяйство. Буквально сейчас направляюсь в аэропорт, в дорогу, по работе… А там время покажет.
– Спасибо, что ответили на наши вопросы.
