Александра ЕФАНОВА - ветеран войны. Совсем молоденькой защищала она Ленинград и не знала, что на старости лет самой понадобится оборона. Когда немудреное жилье – комнатка на пятом этаже малосемейки – вдруг станет чужим.
Звонок
- Миленькая, да вы не расстраивайтесь только. А то ведь у вас работа какая, за каждого переживать нужно, - утешала она меня в трубку после того, как поведала о своем несчастье. Я, признаться, оторопела. Обычно бывает наоборот – приходится других успокаивать и уговаривать. А тут поди ж ты – голос дрожит, сама перепугана, а утешает…
К Александре Михайловне мы приехали через несколько дней. Поднимались на пятый этаж в грязном прокуренном подъезде малосемейки и думали о том, как же женщина, которой за девяносто, выходит отсюда по неотложным надобностям – в больницу, к примеру? Александре Ефановой девяносто три. В квартире по улице Шипина она живет с 2002 года. До этого у нее была квартира по улице Бородина, но случилась беда – соседи снизу были люди неадекватные. Устроили пожар. Пострадала квартира Александры Михайловны. Родные обращались в акимат, в итоге ей дали вот эту самую комнату. В малосемейке. На пятом этаже. Тогда в ней не было ни окон, ни дверей, пришлось родственникам восстанавливать все. Благо добились, чтобы деньги на ремонт все же выделили. В этой квартире она живет и по сей день. Да только квартира… уже не ее.
Стой! Кто идет?
- Вы понимаете, миленькая, он же мне сказал, что поедем оформлять опеку надо мной. Чтобы он заботился, значит…
Сухонькая и маленькая, она разговаривает с осторожной ласковостью. Несмотря на то что смущена, растеряна, испугана и обескуражена. Что же теперь будет? О том, что квартира уже не принадлежит Александре Ефановой, случайно узнала ее дочь. Понадобилась для мамы справка в ЦОНе. Пришла, а оказывается, квартира-то … чужая. Подарила ее Александра Михайловна внуку Сергею. Да так, что сама этого не знала. Внук – сын ее сына. Ныне покойного. По словам бабушки, в мае он предложил ей оформить опеку над ней. И повез к нотариусу. Бумаги она подписала и была спокойна. До июля…
Родом Александра Ефанова из Тарановского района. В сорок первом году проводила на войну отца, а в сорок втором призвали и ее. Двадцатилетнюю девушку отправили на водительские курсы. А потом всю группу, в которой, кстати, были одни девушки, отправили в самое пекло войны. Под Ленинград. Возили опасный груз – бомбы, снаряды. Под обстрелом, под градом свинца приходилось преодолевать бесконечные километры. И стоять в карауле ночью, охранять железнодорожные пути – диверсанты ночью разбивали деревянные шпалы, и поезда могли сойти с пути. Постоянно были начеку.
- Нам говорили: услышите подозрительный звук - спрашивайте: «Стой! Кто идет?» Два раза спросить, на третий стрелять. Тяжело было очень. Девушка одна у нас не выдержала, застрелилась… А я однажды стою, слышу шорох. Один раз спросила, другой… А потом выстрелила.
Это Александра Михайловна рассказывает нам о том, как задержала диверсанта. Показывает награды свои – медали за оборону Ленинграда, орден Великой Отечественной войны второй степени…
После войны она вернулась на родину. Более пятидесяти лет проработала на швейной фабрике «Большевичка». Вышла замуж, родила двоих детей. И никогда не думала, что быть начеку ей придется и в мирное время. Среди родных людей. Внуку Сергею Ефанову 29 лет. По словам бабушки, у него есть женщина, с которой он живет, ребенок. Но своей квартиры нет.
На тот момент, когда мы связались с Сергеем, он жил у родителей. Сообщил, что бабушка… сама ему предложила написать дарственную. В том самом мае. Говорит, что тогда у бабушки был конфликт с ее дочерью, на которую ранее было написано завещание. А он всегда заботился об Александре Михайловне, вот она и решила его эдак отблагодарить. Вопросов к Сергею было много. В частности, как же так получается, что отблагодарившая бабушка сама же обратилась в газету с просьбой помочь? И как вышло, что она не знала, что подписала дарственную? И почему именно дарственная? Ведь можно было оформить завещание…
- Завещание точно нет, - ответил он. - После смерти бабушки ее дочь начала бы его оспаривать, по судам затаскала бы…
Был еще один вопрос. Главный. Что же теперь будет с бабушкой? Не выставит ли внук ее в один прекрасный день из квартиры? Подобную возможность Сергей отрицает. Но… По закону он теперь хозяин квартиры. И если решит там поселиться – никто ему не сможет воспрепятствовать. Так Александре Михайловне и ее дочери Любови говорят в один голос все юристы.
Девяносто девять процентов
- Я бы очень хотела, чтобы нам устроили что-то вроде очной ставки, - говорит Любовь Васильевна, дочь Александры Ефановой. – Чтобы он мне в глаза сказал, почему так поступил с бабушкой. И мать, и дочь утверждают, что Сергей приезжал к бабушке в основном не за тем, чтобы помочь, а чтобы получить помощь. И кредит она ему за машину оплачивала, и денег давала не раз, выручала…
Об очной ставке речи, конечно, быть не может. Любовь Васильевна в битве за маму дошла до самого департамента внутренних дел. Говорит, что только после того, как она побывала на приеме у заместителя начальника следственного управления, полицейские отыскали Сергея, нашли, у какого нотариуса была заключена сделка, сообщили имя нотариуса Александре Ефановой, которая конечно же не помнила, куда возил ее внук.
Кстати, с нотариусом Бибигуль Саржановой мы тоже связались. Она отказалась комментировать ситуацию до тех пор, пока не будет какого-то официального решения – либо суда, либо правоохранительных органов. Сказала только, что все было по закону, что бабушка знала, что делает дарственную. Любовь Васильевна говорит, что в возбуждении уголовного дела, скорее всего, будет отказано – бабушка подписала документ добровольно. И, судя по всему, ей в суде придется доказывать, что она не собиралась дарить квартиру.
- Сложная ситуация, - говорит юрист и правозащитник Вадим Соболев, к которому обратились мама и дочь. – Если бы бабушка до совершения сделки была признана недееспособной, тогда, конечно, и саму сделку можно было бы признать недействительной. Но теперь, даже если бабушку и сейчас признают недееспособной, это уже будет после сделки. Бесполезно…
Любовь Васильевна говорит, что примерно так ей отвечают все юристы. Дают 99%, что ничего не удастся доказать. Признавать же маму недееспособной только для того, чтобы доказывать что-то в суде, она не будет. Ведь это не так – в свои 93 Александра Михайловна еще вполне бодра и сама себя обслуживает. Вот только с памятью иногда беда… И с излишней доверчивостью к людям.
…Когда мы уходили, Александра Михайловна все порывалась показать нам свои награды, открывала книгу «Они вернулись с Победой», газеты с публикациями про нее. И все приговаривала: «Вот, вот она я, видите?» Как будто боялась, что мы не поверим. Или защищалась далекими боевыми годами, почестями от реалий сегодняшних лет. От конфликтов с самыми близкими. От сложности ситуации. И горько стало за эту хрупкую мужественную женщину. Она воевала за мир, она победила. А вот в семье мира нет. И сил воевать у Александры Михайловны уже нет. Возраст. Слабость. Кстати говоря, Сергей, который обещал бабушке заботиться о ней, с того самого мая у нее не показывается…
