Почему введение штрафов для взяточников – правильная мера? Сколько уже заплатили осужденные мздоимцы? В каком документе будет храниться вечная печать коррупционера? И как судьи отстаивают конституционные права граждан? Об этом – в интервью с председателем суда №2 Костаная Батырбеком Кудабаевым.
«Расхолаживания не будет»
– Батырбек Рахметжанович, в Костанае уже были первые ласточки действия новой санкции для взяточников: по новому Уголовному кодексу отсидке в колонии есть альтернатива – заплатить штраф. Как вы относитесь к такой новой для нашей страны мере наказания за самое тяжкое коррупционное преступление?
– Это нововведение продиктовано временем. Во-первых, это значительное пополнение бюджета. Во-вторых, не надо будет тратить деньги на содержание осужденного в колонии. В-третьих, законодатель определил, что этот гражданин уже никогда не сможет занимать государственные должности. Такого раньше не было: могли ограничить в этом праве, например, на три, пять лет. Солидный, а порой огромный штраф – удар по карману нечестного госслужащего. Теперь его коллеги сто раз подумают: либо честно работать на своей должности, кормить семью, идти по карьерной лестнице и так далее, либо принять взятку и лишиться этой работы навсегда. К тому же это, скажем так, пятно, которое ложится и на детей. Если они захотят прийти на госслужбу, у них в документах будет отметка о коррупционной судимости отца. Таких стараются не принимать на госдолжности.
– А тут еще и замена удостоверений – теперь только с чипом. А там записана вся информация...
– Да, можно сказать, позор на всю жизнь. Например, те же административные правонарушения ранее сохранялись в базе в течение одного года. А в чипе останутся до конца жизни! И законодатель правильно сделал, что ввел такую меру: получил удостоверение в 16 лет, и оно стало накопительной папкой, которую важно не испортить.
– А вдруг у взяточников мировоззрение поменяется: будет и дальше везти – так и буду брать, отвернется Фортуна – не грозит теперь сидеть за решеткой, просто штраф заплачу? А чтобы было чем откупиться – будут со взяток откладывать деньги, например, на депозит. Станут создавать, так сказать, подушку безопасности.
– Я не думаю, что кто-то из госслужащих откроет такой специальный депозит. Такова человеческая натура: плохое может случиться с кем угодно, но только не со мной. В жизни так не бывает. Важно понимать: если по закону поймают на взятке, то ответственности не избежать. Такова политика государства – бескомпромиссно бороться с этим злом.
– Что и доказал скандал с председателем городского суда и судьей, которых год назад осудили за взятку...
– Это, думаю, был холодный душ для тех, кто хотя бы подумал о том, что взятка – вещь допустимая и ее получение останется тайной. Поэтому, я уверен, никакого расхолаживания не будет после того, как стало возможным заплатить штраф за получение взятки. И вот еще почему: требования как к судейскому корпусу, так и к госслужащим растут с каждым годом. К тому же Агентство по делам госслужбы (бывшая финполиция. – Прим. авт.) сейчас очень грамотно работает, и нечистые на руку чиновники уже опасаются вступать в противоречие с законом. Напомню, что сумма штрафа очень солидная: в зависимости от суммы взятки от 50 до 80 её размеров. И штраф должен быть уплачен в течение месяца после вступления в силу приговора суда. Если деньги коррупционер не оплатит, то будет приговорен уже к лишению свободы.
– В этом году взяточники в Костанае внесли свою лепту в дело пополнения бюджета. Все заплатили?
– С начала года по пяти приговорам суда номер два города Костаная по делам о получении взяток назначены штрафы на общую сумму почти 50 миллионов тенге. И по всем, кроме одного приговора, суммы оплачены. Не оплатил только бывший сотрудник дорожной полиции, но у него еще есть время (это 23-летний Азат Досумов, которого поймали с поличным – взял 10 тысяч тенге, по приговору суда должен заплатить 600. – Прим. авт.).
«Наш суд открыт»
– Штрафы от взяточников идут в республиканский бюджет. Почему не в местный, в том регионе где чиновник попался на взятке? На эти штрафы можно было бы школы, дороги ремонтировать и так далее...
– Этот вопрос регламентирует правительство. Но не надо забывать, что и регион из республиканского бюджета получает трансферты на строительство дорог, ремонт соцобъектов и так далее.
– С другой стороны, в Камбоджи, например, на заборах школ, больниц есть надписи, что эти объекты отремонтированы за счет средств таких-то чиновников. В этой стране закрывают глаза на коррупцию, но госслужащие отстегивают деньги на содержание социалки. Представим подобное у нас: на фасаде детсада – табличка с ФИО экс-чиновника и ниже крупно написано, что объект отремонтирован за счет того штрафа, который он заплатил после того, как попался на взятке. Чем не профилактика?
– Интересный опыт. Люди будут показывать детям такие таблички на зданиях: смотрите не берите взятки. С другой стороны, у нас не настолько высокий уровень коррупции, чтобы прибегать к таким мерам. Эти вопросы решаются на законодательном уровне, и не думаю, что депутаты пойдут на такое. Здесь ведь можно усмотреть и нарушение прав человека, пусть осужденного за коррупцию, но гражданина. Конституционна ли упомянутая вами мера – вопрос. Уже были случаи, когда выходит законодательный акт, и во время рассмотрения дела суд считает его неконституционным. В таком случае суд вправе обратиться в Конституционный совет. Туда, кстати, именно наш суд направлял представление. Речь шла о сроках регистрации имущества, нарушение которых влекло штрафы. И Конституционный совет поддержал нас – признал этот законодательный акт незаконным. Письмо на этот счет из Конституционного совета хранится в музее областного суда. Это доказательство того, что мы стоим на страже конституционных прав граждан. Известно, что главный показатель рейтинга уголовного суда, качества его работы – число отмененных приговоров. В этом году у нас была только одна отмена – это отличный показатель. И то отмена не по причине неверного приговора, а по формальным обстоятельствам.
– Приговоры по коррупционным делам в отношении военных, полицейских часто оглашают в присутствии их коллег – такая мера профилактики. Но ни разу такого не было, когда судили за взятки чиновников. Почему?
– Это, наверное, потому, что в гражданских организациях не такой принцип единоначалия, как у людей в погонах. Если начальник полиции, воинской части скажет, что надо прийти на оглашение приговора – будут все.
А если так скажет руководитель гражданского учреждения, то послушают ли его подчиненные?
– Но если руководитель госучреждения вдруг обратится с такой просьбой, не откажете?
– Не откажем. Такие выездные оглашения приговоров были бы хорошей мерой профилактики коррупции. Тем более что эти дела – резонансные. Наш суд открыт, доступен. Сюда можно прийти и проконсультироваться. Я как председатель суда ежедневно провожу прием граждан с 10 до 17 часов. Перерыв с 13.00 до 14.30. Также суд проводит ежемесячно Дни открытых дверей. Не надо заранее записываться на прием, достаточно прийти с удостоверением личности.
«Это будет действенная мера»
– Какие вопросы чаще всего задают люди?
– На первом месте – проблема взыскания алиментов.
– Вы же не гражданский, а уголовный суд...
– Человек пришел на прием, и я не могу ему сказать – идите в гражданский суд. Это неправильно. Мы все равно даем консультацию, даже по делам, которые относятся к юрисдикции других судов. Кроме того, мы проводим встречи с трудовыми коллективами Костаная, говорим на тему реализации президентской программы «100 шагов». Недавно такая встреча была на фабрике «Баян Сулу». И опять же больше всего вопросов по взысканию алиментов. Хотя сегодня применяют много действенных мер, направленных на нерадивых родителей. К примеру, должников ограничивают во временном выезде за пределы страны.
– Эта система под названием «Беркут» себя уже проявила. Были, например, случаи, когда водители-дальнобойщики не могли пересечь границу и буквально летели в ближайший банк, чтобы погасить долги бывшей супруге...
– В России эту систему внедрили, обсуждается такая возможность и у нас – лишать нерадивых родителей водительских прав до тех пор, пока не заплатят долги по алиментам. Это будет действенная мера. Например, горе-папа говорит, что не работает, а сам занимается извозом на автомобиле. Заработок официально не показывает, алименты не платит. Лишат его водительских прав – потеряет работу. И он это будет знать.
– Приходилось слышать такое мнение: приговоры по коррупционным делам, когда речь не идет о выплате штрафов, кратных сумме взятки, случаются очень суровые. Сроки бывают не намного меньше, чем, например, за непредумышленное убийство. Как бы вы это объяснили людям, не имеющим юридического образования?
– В связи с проведением гуманизации сроки лишения свободы по многим статьям уменьшили. При этом по коррупционным преступлениям, по наркотикам, напротив, увеличили. Отсюда вывод: человек, совершивший эти преступления, подводит не только себя, но и государство. Процент приговоров по взяткам фиксируется различными международными организациями, и по этому показателю делают выводы о стране. Подрывается авторитет государства. Так же и наркотики: человек заведомо знает, что травит людей, фактически медленно их убивает. Ни одного-двух – десятки людей, травит общество. Это самые общественно опасные преступления. Поэтому и наказание следует суровое.
– Получается, что чиновник, даже приняв в качестве взятки бутылку вина и попавшись на этом, в принципе вносит свою лепту в подрыв общего авторитета государства в глазах мирового сообщества, как бы высокопарно это ни звучало?
– Именно. И это важно понимать.
– Спасибо за откровенные ответы.
