Беседа с руководителем Костанайского департамента Комитета оплаты медуслуг Батырбеком НУРГАЛИЕВЫМ.
В 2017 году в Казахстане заработает система страховой медицины, ее уже одобрили в Парламенте, под законом осталось только поставить подпись Президенту страны. Что же нас ждет? Станет ли медицина доступнее и сострадательнее или в здравоохранении во главу угла поставят прибыль? Эти и другие вопросы мы и задали Батырбеку Нургалиеву.
– Батырбек Амангельдинович, для чего вообще вводить страховую медицину, особенно, если учесть, что в Казахстане на этот счет накоплен, скажем честно, негативный опыт? Была ли столь экстренная необходимость?
– Во-первых, это один из ста шагов институциональной реформы по инфраструктуре страны, озвученных нашим Президентом. Основная цель нововведения – создание сбалансированной и устойчивой системы обеспечения гарантий и обязательств оказания медпомощи. Причем за основу берется принцип солидарной ответственности государства, работодателя и граждан. Если говорить о существующей системе здравоохранения, то в ней по-прежнему сохраняется иждивенческое отношение – ответственность в бюджетной модели здравоохранения несет только государство. И если что-то недофинансируется – это его проблема. Конечно, уровень средств, направленных в медицину, оставляет желать лучшего. Ну не может государство обеспечить все потребности здравоохранения за счет бюджета. Сегодня на нужды здравоохранения государство тратит 3,8 процента от ВВП, в среднем в развитых странах – 9 процентов. Получается, что мы более чем в 2 раза недофинансируем сферу здравоохранения. А между тем требования граждан к медицине высокие.
Во-вторых, в стране выросла продолжительность жизни, и это – одна из проблем, вызовов будущего. Старение населения приведет к тому, что потребности в медицинских услугах будут расти. К 2040 году в них будут все больше нуждаться пациенты – особенно дети в возрасте до пяти лет, женщины 25-30 лет и граждане после 65 лет. Нынче по статистике 8 процентов населения старше 65 лет потребляют порядка 17 процентов всех услуг стационарной помощи. В Японии 23 процента пожилых потребляют 64 процента объема стационарной помощи. И мы тоже должны быть к этому готовы. Так что введение страховой медицины – это требование времени.
– И какую из существующих в мире моделей мы взяли за основу?
– Можно сказать, у нас получилась своя собственная модель. Все будет идти поэтапно. Постепенно будет пересматриваться и перечень гарантированного объема бесплатной медпомощи. Сегодня ее оказывают при наличии направления специалистов первичной медико-санитарной помощи и в экстренных случаях. С 2017 года, когда в здравоохранение начнут вливаться деньги фонда, этот объем начнет расширяться. С 2017 года платить в страховой фонд будут работодатели и самозанятое население. Сумма небольшая – для работодателя 2 процента в месяц от фонда оплаты труда, для самозанятых – 2% от минимальной заработной платы. С 2019 года начнет платить и работник – 1 процент от заработной платы. И только к 2020 году процент отчисления для работодателей достигнет 5%, правда, платить за своего работника он будет с суммы не свыше 15 минимальных зарплат, даже если заработок у того будет выше. Для работника отчисления составят 2, для самозанятого населения – 7 процентов. К 2024 году финансирование всех видов и форм медицинской помощи будет идти только из фонда медстрахования.
– А кто высчитывал эти проценты? Хватит ли этой прогнозируемой суммы на все нужды медицины?
– Расчеты проводили эксперты межведомственной комиссии, приглашенные специалисты из международного банка. В первые годы деньги страхового фонда идут дополнительно к бюджетному финансированию, которое не сократят. Планируется накопить отчисления до 2024 года и довести сумму расходов на здравоохранение до 6-9 процентов ВВП. Эти расчеты носят предварительный характер. Конечно, учитывая кризис, трудно сделать точный прогноз. Через год, когда пойдут отчисления, посмотрим, как будут аккумулироваться финансы и в каких объемах.
– Работодатель может уклониться от уплаты медицинской страховки?
– Нет смысла. Налоговая служба будет строго за этим следить, а уклонение будет уголовно наказуемо. К тому же в 2020 году планируется внедрение всеобщей декларации доходов и расходов. То есть все расходы и доходы человека будут видны как на ладони – тут уж государство не обманешь и от налогов не увильнешь.
– Батырбек Амангельдинович, в памяти еще жив печальный опыт ФОМСа, когда его руководитель сбежал с деньгами своих клиентов. Как сегодня людей уверить, что и эта модель не лопнет как мыльный пузырь?
– Теперь Фонд медицинского страхования будет подотчетен только Правительству и Парламенту и не подотчетен министерству. Деньги будут аккумулироваться на отдельных счетах Национального банка, не связанных с бюджетными программами министерств и акиматов. Ни одна организация не имеет права трогать эти деньги.
– То есть счета и наши средства окажутся в безопасности?
– Абсолютно. Механизмы работы фонда и распределения средств из него будут прозрачны. Все финансовые операции будут подконтрольны Национальному банку, поэтому эти деньги нельзя украсть, вывести в оффшор или перевести на свой персональный счет.
– А я смогу, к примеру, в конце года получить выписку из фонда с информацией, сколько потрачено на медуслуги, сколько осталось?
– Идея хорошая. Думаю, нечто подобное будет сформировано. Технически, учитывая наличие электронной базы, думаю, можно привязать эту информацию к вводимым электронным паспортам здоровья.
– Вот все хорошо, и фонд честно работает, однако отчислять средства в него смогут не все категории граждан. Как быть с безработными, детьми, пенсионерами?
– Пока рано говорить о порядке оказания услуг, потому что мы еще не можем точно сказать, сколько средств сконцентрируется в фонде. Но государство не оставит без поддержки социально незащищенные слои населения. Это дети до 18 лет, беременные, пенсионеры, инвалиды, многодетные матери, зарегистрированные безработные, участники ВОВ, студенты...
– При этом за бортом медпомощи останутся лица без определенного места жительства?
– Вы знаете о головной боли городской больницы, когда с наступлением холодов к ним поступают лица без определенного места жительства и практически живут там. И ведь на них тратятся деньги налогоплательщиков, которые должны быть направлены на оказание помощи достойным гражданам, приносящим пользу обществу. Этот принцип несправедливости необходимо искоренить.
А вот граждане иных государств, лица без гражданства с внедрением страховой медицины решат ряд своих проблем. Сегодня у них есть вид на жительство, они работают, платят налоги, но не имеют права на весь гарантированный объем бесплатной медпомощи. С внедрением страховой медицины ситуация для них изменится.
– Значит ли это, что уже в скором будущем мы, как в США, сможем судиться с юристами страховых компаний, чтобы доказать, насколько, к примеру, была обоснована и успешна сложная операция?
– Изучив опыт других стран, пришли к выводу, что страховщики – лишь посредники между фондами и медорганизациями, и это лишнее звено. Зачем тратить средства на их содержание, если можно напрямую деньги фонда отправлять в медучреждения? А решать, насколько необходима и оправдана операция, должен лечащий врач. Ему виднее. Так что система, по которой мы сейчас оплачиваем работу медорганизаций, существенно не изменится.
– А если врач злоупотребит своим положением и назначит обследования или операции, не нужные пациенту, лишь для того, чтобы заработать деньги?
– Специалисты фонда будут проводить экспертизы и следить за целевым использованием средств. Сегодня врач работает по клиническим протоколам диагностики и лечения. Здесь есть свои плюсы и минусы. Но все же эти протоколы носят рекомендательный характер. Именно лечащий врач определяет, насколько необходимо то или иное исследование, учитывая индивидуальные особенности течения заболевания и пациента. Неправильно, если кто-то будет тупо следовать какой-то инструкции, потому что каждый организм индивидуален. С другой стороны, чтобы не было злоупотреблений и ущемления интересов пациента, есть перечень исследований, которые обязаны провести пациенту в различных случаях. Мы следим за тем, чтобы больница не экономила деньги на обследовании пациента. Если врачи не сделали нужное исследование или провели необоснованное, а значит, лишнее, фонд может не оплатить их работу.
– Вы говорите, что к 2024 году медицина уже будет полностью финансироваться из фонда медстрахования. Значит, услуги той же скорой и терапевта мы будем оплачивать из своих накоплений. А как же высокоспециализированная помощь? Она и сейчас очень дорогая.
– Распылять деньги фонда только на дорогостоящие операции будет неправильно. Фонд будет заинтересован, чтобы все вкладчики получили равный доступ к качественно оказанной медуслуге. Думаю, что будут разработаны дополнительные механизмы. Нужно понимать: все делается в конечном итоге для пациента. Да, бесплатного ничего нет, мы ушли от социализма и живем в рыночной экономике, где любая услуга имеет свою стоимость. А человек ценит только то, за что платит. Иначе он ответственнее относился бы к собственному здоровью. Сколько государство тратит денег на лечение наркозависимых и алкоголиков – тех, кто большей частью, зная о последствиях, выбирает гибельную дорогу ? Они не одиножды проходят курсы лечения и реабилитации.
Страховая медицина, уверен, даст толчок к развитию конкурентности в здравоохранении, а значит, сподвигнет медработников заботиться о престиже своей медорганизации и качестве оказания медуслуг. Руководитель не станет держать в коллективе грубого врача-непрофессионала, будет платить хорошую зарплату достойным, высококвалифицированным специалистам, приобретать современное оборудование. Кто выиграет в конечном счете? Пациент. Общество. Государство.
