Она для конкретного человека складывается из деталей. Как можно, например, доказать, что ты действовал в интересах работодателя, если такое доказывание не в интересах... самого работодателя?
ЧП на дороге
29 января прошлого года начальник пункта технического осмотра вагонов станции Кушмурун (ПТО – подразделение железной дороги) Ануарбек Мергенов утром провел с подчиненными планерку. После этого вместе со слесарем Владиславом Ерошкиным на его машине уехал в Костанай. Как предполагалось, по делам службы. На обратном пути разыгралась метель. И между поселками Семеновка и Глазуновка встречная фура выскочила на полосу встречного движения и врезалась в автомобиль, в котором ехали Мергенов и Ерошкин. Мужчины погибли на месте. У обоих остались дети. У Ануарбека Мергенова – трое, с самым младшим жена Камшат до сих пор находится в декретном отпуске.
Когда мужчин похоронили, перед семьями встал главный вопрос: на какие деньги жить и поднимать детей. По закону, если несчастный случай признают связанным с производством, до совершеннолетия детей выплаты через страховую компанию должно производить предприятие. Но вот тут и вышла загвоздка.
По словам Камшат Мергеновой, семья Ерошкиных сегодня не участвует в отстаивании своих интересов. Жене погибшего на железной дороге дали работу, и мать его тоже, как, впрочем, и многие жители поселка Кушмурун, работает на ту же «железку». А вот у нее выбора нет. Да и справедливость должна восторжествовать. У Камшат Хасеновны нет никаких сомнений: гибель ее мужа – это несчастный случай, связанный с производством. Но вот доказать это оказалось самым сложным.
Специальное расследование
Любопытно, что в табеле рабочего времени сотрудников ПТО за 29 января уже нет фамилии Ануарбека Мергенова. Хотя, и это подтверждают многие работники, в этот день он был на рабочем месте. И уволили руководителя подразделения в тот же день – в связи со смертью.
Само ДТП произошло в половине шестого вечера. Табель попросту поспешили переписать: то ли потому, что был конец месяца, и его надо было закрывать, то ли по другим причинам, которые сегодня для семьи Ануарбека Мергенова тоже укладываются в ту самую картину несправедливости.
Комиссию по специальному расследованию несчастного случая создали уже на следующий день после ДТП, 30 января, приказом руководителя областного управления координации занятости и социальных программ. Ее возглавил главный госинспектор труда Сункар Султанов. Вошли в нее два представителя Костанайского эксплуатационного депо (ВЧД-19, головное предприятие Кушмурунского ПТО) и один – ТОО «Темиржолсу – Костанай (тоже подразделение железной дороги).
Тут надо объяснить: главное место работы Ануарбека Мергенова – первое предприятие, на втором он подрабатывал по совместительству (чего, в принципе, быть не должно). Так вот, выводы специального расследования были такие: для основного работодателя несчастный случай считать не связанным с производством, для второго – связанным, со степенью вины работодателя – 50 процентов. Наполовину – потому что на железной дороге существует приказ: передвигаться по служебным делам можно только железнодорожным или общественным транспортом.
Приказ этот мертвый, он практически не исполняется. Ведь на легковушке из Кушмуруна до Костаная можно добраться за два часа, на автобусе – в два, на поезде – в три раза дольше. Однако в том случае, который произошел с Мергеновым и Ерошкиным, этот приказ свою роковую роль сыграл. Вдова погибшего считает, добиться именно такого вывода – выгодно для ВЧД-19. На основном месте работы ее муж получал больше ста тысяч тенге, по совместительству – 20 тысяч. Отсюда будут и выплаты ее троим детям. И это она считает главной несправедливостью.
В суд за защитой
Камшат Мергенова подала иск в Костанайский городской суд. Ее представителем стал Джангельды Байжанов. И этот выбор был попаданием в точку. Еще недавно Байжанов сам был главным трудовым инспектором области и знает все подводные камни этой работы и законодательные нюансы. По его мнению, расследование каждого несчастного случая с работниками подразделений железной дороги и раньше проходило трудно. Не было случая, чтобы работодатель сразу брал на себя за них ответственность.
В прошлом году, например, жителю Аманкарагая было велено срочно ехать в Костанай в головное подразделение для получения грамоты. Парень поехал попутным транспортом и погиб. То, что этот случай был связан с производством, пришлось доказывать через суд. И подобных фактов, говорит Джангельды Байжанов, было множество, «мы связывали их с производством».
Дамежан Мергенова, сестра погибшего Ануарбека, вспоминает события семилетней давности. Тогда ЧП произошло с ее племянником, тоже работавшим на «железке». Те, кто, по сути, послал молодого парня на смерть под высоким напряжением, потом настаивали: сам пошел, по собственной инициативе. Полгода длились суды.
Для Камшат обращение к Фемиде не стало успешным. Напротив, добавило в ее копилку несправедливости несколько шаров. После знакомства с протоколом судебных заседаний в Костанайском городском суде пришлось официально восстанавливать в нем «дыры». В протокол не были внесены ходатайства о вызове свидетелей и даже объяснения ответчика по поводу нарушений в ходе служебного расследования.
А этих нарушений Джангельды Байжанов нашел множество. Число членов комиссии не отвечало норме закона, не было исследовано, что делал в трагический день Ануарбек Мергенов в Костанае именно в ВЧД-19. Все дело в том, что «изначально некачественно провели расследование» несчастного случая, убежден Байжанов. Теперь представлять доказательства сложно. Вряд ли работники того же ВЧД-19 пойдут против своего работодателя.
В том, что это утверждение может быть горькой правдой, я не усомнилась. К нам в редакцию вместе с Д. Байжановым приходил родственник Мергеновых. Но на суд он прийти побоялся, в чем честно признался. Почему? Да потому, что опасается сам остаться без работы.
Потом был суд второй инстанции. Поразил посыл судьи: даже если будет установлен факт, что Мергенов был в ВЧД-19, это еще не доказывает, что он приезжал туда в интересах работодателя. Ведь по закону несчастный случай можно признать связанным с производством, если работник действовал в интересах работодателя. У Мергенова не было официальных телефонограмм с требованием прибыть в головную организацию. А то, что он поехал по собственной инициативе, пусть даже по производственным или кадровым надобностям, сегодня никого не волнует.
– Да, – признал в суде Джангельды Байжанов, – причину поездки в Костанай Ануарбек Мергенов унес с собой. Но он был хорошим, преданным предприятию руководителем, отдал ему больше двадцати лет жизни. И, если поехал, значит, считал это необходимым. Кроме того, мы просим признать незаконным акт специального расследования, потому что были допущены нарушения закона.
– А что бы это изменило? – парировал в областном суде бывшему главному трудовому инспектору госинспектор по труду нынешний, Сункар Султанов.
– Нельзя же признать производственной необходимостью, если районный судья по своей инициативе приедет в областной суд. Ведь если возникнут вопросы, он может просто позвонить по телефону, – это уже из монолога судьи на процессе. В итоге она оставила решение суда первой инстанции в силе.
…Мергеновы намерены идти по судебным инстанциям дальше.
