Гость рубрики – аграрник с огромным опытом и стажем. Уроженец села Фёдоровка. Был директором двух крупных хозяйств: совхозов «Фёдоровский» и «Путь Ильича». Почти 10 лет работал первым секретарём Ленинского райкома партии, затем председателем производственного объединения «Сельхозхимия». Теперь под его руководством действуют два ТОО - «Шаруа» и «Айдала».
Опыт и убеждение
- Леонид Васильевич, вы скромный человек. Между тем в отдаленном селе Воробьевка, где базируется ТОО «Айдала», показавшее третий в регионе результат по урожайности зерновых в 2015 году, люди вами довольны – работой и зарплатой они обеспечены круглый год. Вам опыт помогает или убеждение, что именно так и надо хозяйствовать?
- Я убежден, что при любой ситуации в экономике руководитель должен думать о коллективе и о каждом работнике, даже о его детях и внуках. Как жить будем? Этот вопрос я задаю себе всегда. А опыт, конечно, формировался долгие годы. Например, в восьмидесятых годах создавалась «Сельхозхимия», я был организатором этого объединения, и оно было лучшим в Казахстане. Сейчас такой структуры нет в стране, в других областях развалили, а мы сохранили. Но только начали на ноги становиться, пошла неразбериха в экономике. Коллектив – что? Решил стоять насмерть – люди такие подобрались. Нам удалось сохранить базу «Сельхозхимии» и ее автобазу. Все полностью осталось, ни одна железячка не ушла налево. Наша база специализированная, типовая, она, по сути, уникальная. Нигде нет таких складов для хранения химической продукции. При рынке мы еще расширили, создали ТОО «Шаруа» в 1999 году. В этот период нашим аграрникам очень трудно было с гербицидами – многим российским регионам задолжали. Мы вышли с пестицидами и с соответствующими услугами на рынок. У нас есть спецтехника для борьбы с саранчой, совкой и тому подобное. Параллельно создали земледельческое ТОО «Айдала» - с базой в Воробьевке Алтынсаринского района. Люди тогда разъезжались, молодежь искала работу в Костанае, в Затобольске, в Рудном, в пригородах. Уже в 2000-х мы вернули их назад. Но ребята, что называется, разболтались. Мы стали их воспитывать, и на сегодняшний день у нас сухой закон и дисциплина.
- Как можно ввести сухой закон? Как согласились на это люди?
- На голом месте не согласились бы. Нельзя требовать дисциплины, если зарплата маленькая и не вовремя выдается, если условия труда и быта плохие. Мы этого не допускаем – материальная база у нас хорошая, мы ее сохранили и пополнили новыми машинами. То есть создали порядок во всем.
Полный порядок
- Воробьевка одно из немногих сел, где оралманы крепко осели и работают...
- Примерно 80 семей в селе, из них многодетных семей оралманов у нас 15. Мы ими довольны, они хорошо работают, трудяги. Плохо, что не стало сейчас основной школы – оставили только начальную. Но выпускники девятых классов начиная с 1999 года сейчас все у нас, с отцами и дедами. Все на курсах учились, и постепенно мы стали доверять им новую технику. Хороший коллектив сложился, и специалисты знают свое дело. Я считаю, что главное – в этом. Два ТОО – а задача одна, например, посевная. Придет время выходить в поле – все там будут. В «Шаруа» остаются только бухгалтеры, собаки и я. Отсеялись – отряды идут на «химию». Работаем в Акмолинской, в Павлодарской областях и даже в Восточно-Казахстанской, если их саранча достает. «Химия» закончилась – комбайны готовим. Занимаемся захоронением токсичных отходов по заявкам аграрников. Люди круглый год заняты работой. Тяжелый труд, но текучки нет, костяк – неизменный, и при этом – молодой. Специалисты по 15-20 лет работают, сильная инженерная служба, реализаторы толковые.
- Хорошо им платите?
- Собрания провожу – никто не поднимает вопрос о зарплате. Рот никому не закрываем – просто стараемся платить хорошо. Второй стимул – возможность держать подсобное хозяйство. Сейчас в деревнях много ленивых женщин. Я даже ругаюсь с некоторыми, чтобы держали коров, свиней, бычков, гусей, индюков. Условия для этого все созданы. Никто не ищет отходы, сено – все это есть на месте. Уголь привозим – только не ленись. Кто держит хозяйство – живет припеваючи. И я за это веду борьбу и вижу сдвиги.
Другие принципы
- Вам зачем это надо? Пусть сами думают…
- Жить, ни о ком не думая, наверное, легче. Но разве правильно это? Никто ни за кого не отвечает, никто никого ничему не учит. Если так, то все развалится. Самое главное, человека, мы не сохраним. У меня другие принципы. Мы регулярно подводим итоги по человеческому фактору. Как работник относится к делу, как он себя ведет, в чем его преимущества – это выливается в процент к окладу, в материальный стимул. Я с 66-го года работаю, человека труда знаю очень хорошо. И когда люди спрашивают, надо ли выходить на работу в субботу или в воскресенье, я доволен. Лодырь не спросит. Я и за семьями наблюдаю. Вы говорите, пусть сами думают. А мне приятно видеть семьи, которые обеспечены всем необходимым. Купил он машину, почти в каждом дворе они, кстати, есть, - мне приятно, отправил ребенка учиться хорошей профессии – я рад. Это же не только смысл его жизни, но и моей тоже.
- Воробьевка неожиданно для себя стала процветать…
- Не все так гладко. Когда основную школу закрыли, все зашаталось. Смертельный удар - так люди говорили. Стали детей в интернат в район возить. Я сам поехал посмотрел, что за интернат. Там хорошо, молодцы, интернат - отличный. Я им помогаю порой. Прошу приезжать директоров интерната и школы в село, встречаться с родителями, рассказывать им, как дети воспитываются и учатся. Но с пятого класса ребенку жить в интернате негоже. Раз в две недели привозили на 12 часов детей. Как это так? Тогда купили автобус специально для ребят – теплый, надежный, вездеход. Теперь ни от кого не зависим, каждую неделю привозим, отвозим. Родителей, например, на собрания, чтобы знали, как дети растут и учатся.
Демографический взрыв
- Чем заняты учителя бывшей основной школы в Воробьевке? Их сократили?
- Хочу, чтоб вы улыбнулись. Когда я у директора школы спросил, где учителя, он сказал, что в декретных отпусках. Через время спрашиваю, как там дела. Показывает пять пальцев – столько малышей родилось в учительских семьях. Дальше что, спрашиваю. Показывает еще пять пальцев – то есть еще пять малышей будет. Директор сказал: будут рожать воробьевские женщины, пока не вернут основную школу.
- Здорово!
– И я так считаю. Жизнь течет интересно, если заниматься делом. Вот у нас устойчивой сотовой связи не было – только в Зуевке ретранслятор стоял. Мы подобрали, из Москвы привезли оборудование – теперь родители могут звонить детям, дети – родителям. Центра досуга не было – организовали его в помещении школы, там освободилось место. Хорошо в этом центре, есть чем заняться: теннис, шахматы, караоке, газеты, книги, музыка - молодежь довольна. Человек 40-50 приходит, включая старшее поколение. Кто пытается вести себя по-хамски в селе, управу находим, земля горит под ним, но таких единицы.
Руководитель
- Вы – красный директор в лучшем смысле этих слов.
- Я не просто красный, а ярко-красный. В том смысле что стараюсь для людей. В том смысле что только так и надо работать. Я вижу, что таких уже немало. В девяностых было так: человек тебе незнаком, а он – директор. Откуда взялся? Ниоткуда. Что делает? Карманы набивает, жене кольца, украшения покупает. Этих людей сейчас в сельском хозяйстве почти не осталось. Они пришли ниоткуда и ушли в никуда. Правда, много чего развалили, люди от них пострадали. Но хорошо то, что сейчас наш аграрный сектор очищается от посторонних лиц. Здесь сейчас интересно работать, цели стоят хорошие, надо только стараться.
- Господдержка ощущается? Если откровенно…
- Государство производство поддерживает. Столько, сколько нам надо, никто не даст, но все-таки есть на кого опереться. Но я сегодня жду от государства уже другой помощи. Нужно модернизировать сельскую социальную сферу. Например, мы сами в Воробьевке подготовили электролинии под уличное освещение, готовы купить светильники, но за электроэнергию, я считаю, должно платить государство. Мы оборудовали центр досуга, чистим дороги и тому подобное. Но вот проблема - жильё. Нет закона о строительстве жилья в селе. Согласны строить хозспособом жильё, но не можем по финансовым причинам. Я поездил посмотрел, где что строят в сельской местности, какие есть дешевые проекты. И понял, что человек не может себе позволить на такой дом деньги выложить. И я не могу помочь - надо налоги, зарплату платить. Вот кредит другое дело. Но кредиты селянам не дают. Это большая ошибка – закрыть строительство в селе. Это не государственный подход. Банкам дела нет? Тогда зачем банки? Мы должны строить в селе. Там будет нормальная, здоровая жизнь, в достатке и в благодарности государству. Можно соединить усилия бизнеса и государства в этом плане. Надо все-таки создавать программу. Сейчас немного дороги делают – в Воробьевку, например, район щебеночное покрытие сделал. Мы теперь и через Зуевку можем ездить, и через Владимировку. Дороги сами содержим, чистим – не ждем милостей, как говорится.
Газеты читают
- Насколько я знаю, вы и газеты выписываете для своих людей. По советской привычке?
- Наша рабочая молодежь прессу читает – она у нас продвинутая. Я же, когда еду в гости или по делам в другие села, на все внимание обращаю: как люди одеваются, какие у них дворы, как и о чём они разговаривают. Лучше наших никто не может сказать. Наши – грамотные, начитанные. «Костанайские новости» читают обязательно. И я этим горжусь.
- У вас есть любимые привычки - охота, рыбалка?
- Даже неудобно признаться: кроме работы, других любимых привычек не имею. Люди рыбачат – я могу ухи поесть. Даже выпить уже не могу, нельзя. А работать могу. С удовольствием.
– Спасибо за откровенные ответы.
