Так совпало, что в этом году отмечаются сразу три исторические даты: 60-летие целины, 60-летие гиганта железорудной промышленности ССГПО и 40-летие Байкало-Амурской магистрали – БАМа.
Зинаида Почтарь хорошо помнит 25 августа 1957 года. В этот день из Рудного отправили первый эшелон руды в Челябинск. Фото 1957 г.
Эти грандиозные проекты не просто воплощались в жизнь, о них слагались песни. Сотни тысяч добровольцев приехали на эти стройки, чтобы жить и работать. В биографию жительницы Костаная Зинаиды Почтарь вписались все три вехи. Как это было, рассказывает она сама.
«На вокзале в Кустанае стоит паровоз, который привез в 1954 году первый эшелон целинников. Был сильный мороз, но было радостно смотреть на директоров совхозов, которые переодевали девчат в теплую одежду. Я тогда на вокзале совмещала три должности: заведующей складом багажа, диктора, объявлявшего о приходе поездов, и агента по розыску багажа (если он вдруг пропадал). Все это за одну мизерную зарплату. Но я, как человек, всегда живущий по призыву «Труба зовет!», тогда значения этому не придавала.
Целинники-ленинградцы были вежливые, но среди других народ был разный. Особенно это было видно, когда пропадал чей-то багаж. Один мужчина, помню, так раскричался! Говорил, что в его багаже – инструменты, без которых он на целине не сможет работать. Меня послали искать пропажу в Челябинск. Там – горы этого целинного багажа. И я нашла багаж! Открыли при хозяине, а там – сухофрукты и рубанок. Были дни, когда на станцию Кустанай прибывало одновременно по 17 вагонов багажа целинников. А в багажное отделение вмещалось только содержимое трех. Тогда все сваливали на перроне, накрывали, и у меня появлялась четвертая работа – охранника.
Я вышла замуж, и с супругом мы решили ехать строить комбинат в Рудном. Пришла в горком партии для устройства диктором радио – голос у меня подходящий. Мне отказали. Сказали, что семь классов – подходит, а вот то, что не комсомолка – нет. По натуре я ею всегда была, но не вступила, потому что видела на примере своей подруги, что там один формализм. Ладно, пошла работать в комбинат – оператором на станцию Рудничную. Операторская располагалась в товарном вагоне. Мы составляли документы на отправку железнодорожных составов. Жили в палатке, по три семьи – в каждой. Было шесть палаток, мы называли это городом Шестипалатинском. Жили дружно, весело. Когда не хватало денег на хлеб, играли с «богатыми» в лото. Зимой переселились в восьмиквартирный щитосборный дом, по две семьи в двухкомнатной квартире.
Хорошо помню день 25 августа 1957 года. Был большой праздник – отправка первого эшелона руды в Челябинск. Некоторые говорят, что первый эшелон был в Магнитогорск. Это неправда. Да, в Магнитогорск мы отправляли много эшелонов с рудой, но первый был в Челябинск. Я оформляла на него документы. Впереди эшелона шел паровозик 9ПМ в сопровождении Ивана Чернобая. Он проверял состояние железнодорожного пути. Проедет эшелон немного, Иван идет на проверку путей. Люди говорили (наверное, слухи), что начальство боялось диверсии на железнодорожном пути, поэтому его проверяли так тщательно. И так до Кустаная, где к эшелону прикрепили уже большой паровоз. В Рудном в тот день это событие жители праздновали до поздней ночи, было много гостей.
В то время от Кустаная до Рудного можно было добираться тремя способами. Автомобилем по бездорожью – зимой при заносах ехали часа полтора-два. Был еще специальный вагон, открытый, товарный, его называли телячьим – сидячих мест там не было, все люди стояли. Ходил такой вагон с весны до морозов. Был и третий способ – самолетом. Летишь всего 17 минут, но очень дорого. Я летала больше из любопытства. В 28 лет я пошла учиться в восьмой класс, а в 36 закончила юрфак КазГУ. Начала работать следователем в прокуратуре Рудного. Уровень преступности тогда был небольшой, и зарплата – очень маленькая. Не хватало даже, чтобы купить занавески на окна. А у меня еще двое детей и старики-родители.
С 1977 по 1980 год я строила БАМ. Там в первую очередь требовались строители, а я – юрист. Выбрала из газет и журналов 17 адресов, написала письма. Пришли три ответа с приглашением приехать. В двух жить предлагалось в вагончике и металлической бочке. В третьем приглашении обещали комнату. Организация называлась «БАМтрансвзрывпром». Там я проработала старшим юрисконcультом три года. Потом по семейным обстоятельствам была вынуждена вернуться. Сейчас вспоминается красивая природа сибирского края, морозы в 56 градусов, когда приходилось снимать сережки, чтобы не отморозить уши. И еще народ – добрый. Кроме, разве что отдельных москвичей. Тем важно было особое бамовское снабжение».
